Хаган все это время молчал, развалившись в кресле механика, и Слай не обращал на него внимания, сосредоточившись на полете.

В принципе, сосредоточиваться было особо и не на чем, выход из атмосферы происходил медленно, корабль то притормаживали, пропуская громадные цистерны- звездолеты в которых могли разместиться сотни таких "Бродяг", то снова разгоняли, засовывая его в прогал между маршрутами корпоративных звездолетов, сияние полей которых разгоняло космическую тьму голубыми всполохами гравидвигателей.

Наконец, "Бродяга" выскочил из опасной зоны интенсивного движения, посадочный луч отцепился от его обшивки, звездолет был предоставлен сам себе. К тому времени генераторы гравиполей как следует разогрелись, войдя в рабочий режим, и Слай двинул корабль вперед, с каждой секундой набирая ход. Сильно разгоняться был нельзя, система здешней звезды слишком наполнена чужими кораблями, так что тащиться придется еще около часа, пока не выйдет из зоны гравитации огромной Мории.

Слай сосредоточился на том, что стал разглядывать тысячи, десятки тысяч огоньков, ползающих по темной ткани пространства. Каждый из них был кораблем, каждый стоил денег, и Слай задумался — какие же невероятные средства крутятся в этом мире, а он, несчастный, должен экономить каждый кредит! И за этим самым кредитом придется лететь на мерзкую чумную планету в компании бесчувственного болвана, выглядящего как демон из ночного кошмара! Несправедливо!

Как там сказал про справедливость командор с дурацким именем. как там его? А! Филигс! "Жизнь вообще несправедлива"? Врет небось, что его Филигс зовут. С такими именами не живут! И с такой рожей, как у этого безухого демона…

"Безухий демон", будто почувствовав, что Слай думает именно о нем, прокашлялся, чихнул, забрызгав соплями пол, что-то невнятно рыкнул, и голосом, видимо долженствующим изображать раскаяние, сказал:

— Ты это…извини, братан! Я тебя не хотел обидеть! Чо-то я вправду разошелся…я тебе жизнь должен…я тебе служить должен…а сам на тебя набросился! Хочешь побить меня? Хочешь?

Слай точно хотел его побить, но как обычно, соврал:

— Нет, не хочу!

— А жаль! Надо обязательно меня побить, тогда мы станем настоящими друзьями! Хотя и говорят, что охранник не должен дружить с охраняемым лицом, но мы ведь не просто хозяин и охранник, так же? Мы с тобой связаны обетом, а это значит — мы почти братья! Вот! Если ты умрешь — умру и я! Покончу с собой! Наверное.

— Даа? Точно покончишь? — заинтересовался Слай, и скосил взгляд на поблескивающего темными глазами волкочеловека — а почему тогда ты не покончил с собой, когда умер твой прежний хозяин? Ты же не уберег его, а убивать себя не стал! И кстати — а какого черта они на вас напали? Только сейчас пришло в голову. Кто это был? Что за синтонианцы?

— Синтонианцы? Одного я знал, мы когда-то вместе учились в школе бойцов. Хороший был парень. Я ему ноги отрубил! А потом башку снес! Он мне спасибо сказал перед смертью! Сейчас сидит, пирует с героями и богами! Чего напали? Да кто знает!? Я первый день вышел работать, меня наняли через агентство, я только что с Синтонии прилетел. Напарник рассказывал, что у хозяина какие-то проблемы, но что точно — я не знаю. Раньше он в одиночку сопровождал этого коротышку, а потом меня наняли. Видно дела у того были не очень хороши. Ты знаешь, ведь охранникам не особо рассказывают, что там у хозяев происходит, это ведь не наше дело. Наше дело — защитить тело нанимателя, и умереть за него, если надо. Я убил всех, кто на него покусился, отомстил за его смерть! Так что выполнил все, что должен был сделать.

— А с чего ты решил, что все сделал? — хмыкнул Слай — ведь те, кто нанял синтонианцев убить коротышку — живы. Значит настоящие убийцы живы! Синтонианцы были всего лишь оружием. Ты сломал оружие, а тот, кто держал его в руке — жив. Как это соотносится с вашими законами, что убийца вашего клиента должен быть наказан?

Хаган помолчал, и когда Слай уже не ожидал, что он ответит на вопрос — слегка смущенно, пояснил:

— Понимаешь, какая штука…на самом деле нет такого, чтобы мы преследовали убийцу, пока не отомстим. Это бывает, но редко! В основном мы сами распускаем эти слухи — мол, не надо трогать нашего клиента, а то потом мы печень супостата съедим! А на самом деле… Ну сам представь — как я смогу достать главу оружейной корпорации, по заказу которого клиента убил наемный убийца? Ну как? У меня на это нет ни сил, ни возможностей! Мне что, нанять линкор, чтобы уничтожить его вместе с бронированным, защищенным плазмострелами спутником? Глупо же, правда? Убийцу, исполнителя, достать могу…и то не всегда. Это я так, к примеру, чтобы ты понял! Да, бывают случаи, когда дело чести найти убийцу, преследовать годами, не спать, не пить, не есть, но убить гада — только редко так это бывает. Раньше было, сотни, тысячи лет назад, когда люди еще понимали, что такое честь! А сейчас? Сейчас все затмили деньги! Одни деньги у всех на уме! Да, я хотел умереть. Но не потому, что так переживал за толстяка. Просто мне было стыдно — я не выполнил свою работу, плохо заботился о клиенте! Ты скажешь, я хорошо бился? Но это ничего не значит. Результат один — клиент мертв, а я жив. Теперь мне заказана дорога в телохранители. Теперь все знают, что я не уберег клиента, а сам остался жив. Вот так, мой обетный брат! Теперь у меня один клиент — это ты!

— Раз я клиент, может тогда поговорим о деньгах? — осторожно предложил Слай — Раз ты меня охраняешь, я ведь должен тебе платить? А у меня нет таких денег, чтобы платить тебе так, как обычно платят синтонианцам. Я слышал, вы дорого берете. Как мы утрясем с этим обстоятельством?

Хаган помолчал, видимо собираясь с мыслями, потом рыкнул и повернув к Слаю клыкастую морду, сказал:

— Рррр! Я разве спрашивал у тебя денег? Почему ты меня оскорбляешь, обетный брат? Ты спас мне жизнь, вернул самоуважение, а теперь говоришь о деньгах? Забудь! Единственное, что я прошу — это чтобы ты обеспечивал ремонт снаряжения и вооружения, которое я использую для твоей защиты, и еще — питание и одежду. Ведь без этого я просто не смогу жить и выполнять свои обязанности. Что касается денег…ты и так потратил на меня кучу денег, будучи сам нищим, как последний гуль! Потому — это я тебе должен! А ты…что дашь, то и хорошо. А не дашь — и не надо. Пока я не решу, что отдал тебе все долги — буду служить. И больше чтобы ничего не говорил на этот счет! Мне это обидно!

— А чем это я вернул тебе самоуважение? — хмыкнул Слай, следя, чтобы не столкнуться со здоровенным имперским крейсером, собравшимся пересечь дорогу мелкой букашке под названием "Бродяга".

Крейсер был красив — длинный, похожий на толстую стрелу, окутанный голубым сиянием, весь в "глазках" оружейных портов — красивая штучка! Вот такой бы аппарат иметь! И летать по миру! Правда, такие штуки на планеты не садятся — они под собственным весом расплющатся в лепешку. Для планет у них есть боты наподобие "Бродяги" — поменьше, побольше — и сотни одноместных истребителей, способных уничтожать спутники и наземные объекты. Крутая штукенция, этот крейсер!

— Ну как чем…ты принял меня как равного, разговариваешь со мной, советуешься…позволяешь сидеть в рубке! Ты знаешь, что никто из синтонианцев тебя….низшее существо…прости…никогда бы не допустил в рубку своего корабля? А ты меня допускаешь! Как брата! Мне приятно…

— Да ладно, чего уж там! — ухмыльнулся Слай, честно сказать совершенно не задумывавшийся о таких вещах. Все-таки на Беории все было гораздо демократичнее, чем он думал. Так-то Слай знал о жесткой сословной иерархии на других планетах, но одно дело читать об этом, и другое — увидеть воочию. Ощутить, так сказать, на себе. Только теперь он понял что в глазах Хагана он, Слай, стоял гораздо выше на социальной лестнице. И это притом, что он был всего лишь пилотом старого грузовика, заложенного-перезаложенного за долги.

Кстати, о долгах! Все-таки приятно думать, что одним рейсом может закрыть такую солидную дыру в бюджете! Получит деньги…хорошие деньги, надо сказать. За эти деньги в большой корпорации он бы месяц возил дурацкие мелкие заказики. А тут — один рейс, и все! Только бы еще не сдохнуть, после этого рейса. Или во время него…