— Заткнись. Пошел вперед! — прервала Сихха, и добавила — ни слова больше. Тут еще хватает опасных мест, это только одно из них. Если махну ладонью вниз — сразу падайте, и Бог вас упаси, не расспрашивайте — "зачем?!" Просто падайте, и все. Убедились, что я не просто так говорю вам об опасности похода по кладбищу?

Оставшийся до места назначения путь поисковики прошли без приключений. Тропинка, которую каким-то образом находила Сихха, петляла между звездолетами, разрушенными так, что от них остались одним металлические пластины в куче полусгнившего мусора, и внешне целыми кораблями, зияющими открытыми люками, указывающими на то, что здесь уже побывали мародеры, или как здесь их называли "хаперы".

Двойник "Бродяги" показался неожиданно, как-то сразу, в сумерках, когда солнце, выглянувшее из-за хмурых туч, скрылось за деревьями, едва успев порадовать путников парой-тройкой запутавшихся в ветвях лучей. Пахло мокрой травой, цветами, а еще, какой-то химией, будто из кораблей что-то вытекало, тут же впитываясь в жирную черную землю, в которой нога утопала по самую щиколотку, стоило хоть чуть-чуть сойти в сторону с натоптанной множеством ног мародеров узкой тропы. Деревьев тут было уже поменьше, небольшие, молодая поросль, скрывающая поисковиков, но не мешающая идти сквозь лес.

Люк клона "Бродяги" был открыт, и у Слая испортилось настроение — стопроцентно, что мародеры уже вытащили из корабля все, что можно, не погнушавшись никаким барахлом. Получится ли найти то, что нужно?

Будто услышав мысли капитана, Сихха слегка усмехнулась, подмигнув, весело улыбнулась:

— Хе, ну что такие рожи сделали? Ну да, лазили тут, и не раз! Но брали-то совсем не то, что нам сейчас нужно! Кому нужны древние двигательные блоки? Не переживайте — будет ремонт! Все сделаем! Пошли!

— Темно! — пробормотал Слай, с опаской входят внутрь грузового трюма, так похожего на трюм "Бродяги" — чего я тут разгляжу?! Надо было фонарь захватить! Я что-то и не додумался…

— Прости — без малейшего раскаяния в голосе ответила Хисса, поднимаясь по пандусу туда, где был машинный отсек — я все вижу, как днем. Забыла, что вы — обычные, низшие люди, не можете видеть в темноте.

— И я все вижу — ощерился Хаган — кстати, слышал, как он тебя назвала?! Низший человек! Хо хо хо…ох, и наплачемся мы с этой девкой, я тебе точно говорю!

— Не болтайте лишнего, пошли! — Хисса махнула рукой, и через несколько секунд ее ладная фигурка исчезла за полуоткрытой дверью машинного отделения. Хаган двинулся следом, за ним Слай, злой и очень сильно раздосадованный тем, что только что врезался коленом в угол открытой капитанской каюты. Ему было так больно, что Слай зашипел и выругался особо хитрым матерным ругательством, включающим в свой состав упоминания о нездоровом, извращенном способе воспроизводства кошачьего племени, теоретически не допускающем зачатие котят.

Впрочем, от этих кошек можно ожидать всего, чего угодно. Так считал Хаган, и Слай был почти согласен с этим спорным утверждением.

— Как ты можешь тут что-то рассмотреть? Я себе уже отбил все, что мог! Что, нельзя включить систему освещения? Реактор теплится?

— Теплится. Но не все так просто…погоди, дай мне время. Немного времени…

Слай чертыхнулся, отошел в сторону и сел у ограждения пандуса, прямо на пол, предварительно с подозрением потыкав пальцев в предположительное место приземления своей многострадальной задницы. Ей и так досталось за последнее время, и опускать свой зад в кучку дерьма какого-нибудь ушлого зверька Слаю совсем не хотелось. Он отчетливо чуял запах нечистот, доносящийся откуда-то со стороны, и это притом, что никогда не отличался особенно хорошим нюхом. Воняло застарелым дерьмом, чем-то нечистым, будто здесь устроили гнездо какие-то звери.

Из грузового люка в противоположном конце звездолета падал рассеянный, очень тусклый свет, меркнущий буквально на глазах, не позволяющий рассмотреть ничего внутри корабля.

Сихха засела в двигательном отсеке, уже минут пятнадцать оттуда до Слая доносилась сдавленная ругань и скрежет. Ее способность видеть в темноте просто поражала, Слай даже заподозревал, что девушка не просто видит, как все люди, а видит в инфракрасном диапазоне, уж больно смело она расхаживала по захламленному корабельному нутру.

Слай, глаза которого привыкли к яркому синему солнцу, в таких условиях был совершенно беспомощен — как был бы беспомощен любой человек, внезапно ставший слепым.

Хаган сопел где-то рядом, неподалеку. В тишине умершего корабля его сопение раздавалось ровно, размеренно, и Слай заподозрил, что чертов волк уснул, как истый солдат используя любую свободную минутку для сна. Или как настоящий бездельник…

Решив потом поподробнее расспросить о способности расы Сиххи видеть в темноте, Слай поднялся на ноги, и только лишь собрался шагнуть по направлению к сопящему Хагану, как вдруг световые панели звездолета начали светиться, и глаза Слая, уже привыкшие к темноте закрылись, предохраняя от "яркого" света, хотя что там этого свету — панели едва теплились, максимум на двадцать процентов от их реальных возможностей.

— Есть! — торжествующий голос Сиххи ударил по ушам, эхом отозвавшись в пустом трюмном пространстве — я подключила резервную сеть! Живем!

Слай повернулся туда, где должен был находиться волкочеловек, и вдруг замер в оцепенении. Возле Хагана, вольготно развалившегося возле стены и выводившего рулады своим черным носом, стояли пятеро кошколюдей. Они были почти наги — две женщины и три мужчины — лишь обрывки комбинезонов прикрывали пятнистые грязные тела. Никакого оружия, никаких признаков агрессии, потому и получилось то, что Слай потом вспоминал с ужасом и дрожью в теле.

Все пятеро беаргов, молча, без "объявления войны", вдруг как по команде бросились на Хагана, и прежде чем Слай сообразил, что нужно что-то делать, волкочеловек оказался в самой гуще терзающих его тел.

Надо отдать должное Хагану — переход от сна к бодрствованию занял у него доли секунды. Впрочем, и немудрено — когда в тебя вонзаются острые когти и такие же острые, длинные зубы, волей-неволей перейдешь от сна к бодроствованию, и если в это время видел кошмар, то кошмар покажется веселой рассказкой по сравнению с тем, что происходит в реальности.

Хаган взревел, завозился под грудой тел, встал, опираясь на нижнюю пару рук, а верхней парой начал отрывать от себя впившихся, как огромные паразиты кошколюдей. Могучие руки с трудом оторвали одного из нападавших, Хаган метнул его подальше от себя, но тот, описав в воздухе дугу, ловко приземлился на ноги и снова вернулся к месту боя, покрыв несколько метров одним прыжком.

— Стреляй, Слай! Стреляй! — голос Хагана вырвал Слая из оцепенения, лучевик оказался в руке парня, но…куда стрелять? В этом месиве из тел — стоило промахнуться и Хагану придет конец. Он не активировал ИЗС, а потому был практически беззащитен против лучевых ударов.

— Что там у вас происходит? — послышался голос Сиххи. Девушка выглянула из двигательного отсека, вскрикнула, и тут же в ее руке появился лучевик. Точными игольными выстрелами Сихха сбила одного, другого нападавшего — третьего Хаган схватил за ноги и со всей силы ударил об пол, размозжив голову, как хрупкий орех.

Четвертый тоже пал под импульсом лучемета, пятого Хаган зарубил ритуальным мечом, развалив практически пополам и замер, тяжело дыша, вытирая с лица кровь — то ли свою, то ли чужую.

Он весь был залит кровью, густая красная жидкость стекала по его бочкообразной груди, заросшей темной шерстью, по бедрам, покрытым полосами ран, нанесенных когтями тварей.

Один глаз Хагана закрылся — клочок содранной шкуры опустился на него, будто нарочно лишив возможности посмотреть на Слая, который стоял, закусив губу и мучился мыслью о том, что он, Слай, суть поганый, мерзкий трус, никудышный человечишка, и по его вине сейчас едва не погиб напарник. И что если бы не эта девица, злобно скалящая зубы, стоя с лучевиком в руке, Хагану, скорее всего, пришел бы конец.