Она замолчала, и в комнате воцарилась тишина. Джейк так ничего и не сказал, и, если бы не сосредоточенность, с которой он наблюдал за ней, пока она путалась в объяснениях, Лаура, пожалуй, решила бы, что он не слышал ни единого сказанного ею слова. А может, и слышал, да не поверил. И с чего бы ему верить, в конце-то концов? Нечего и надеяться.

— Так что… так что сам видишь, — добавила она наконец, пытаясь нарушить затянувшееся молчание, — ты… ты должен делать скидку на мое… на мое незнание. Я… я не похожа на женщин, с которыми ты привык… привык иметь дело, — с губ ее сорвался почти истерический смешок. — Думаю… думаю, даже ты… готов это признать.

Джейк слегка пошевелился, и Лаура от неожиданности вздрогнула. Он поднял руку, чтобы потереть затылок. Она стояла, не в силах вымолвить ни слова, глядя как зачарованная на то, как полы его халата расходились и снова сходились в такт движениям руки.

Лауру они словно загипнотизировали. Она пыталась отвести глаза, но не смогла. Внезапно она вспомнила ощущение его кожи под своей щекой…

Голова ее закружилась, и, поняв, что еще немного — и она сделает именно то, к чему подталкивает ее разгулявшаяся фантазия, Лаура принудила себя зацепиться взглядом за что-нибудь другое. Очень кстати подвернулись ее же собственные руки с костяшками, побелевшими оттого, что она с силой впилась ногтями в ладони. Надо выбираться отсюда, подумала она. Уйти как-нибудь подостойнее. Но как можно достойно выйти из такого положения?

— Ты хочешь лечь со мной в постель? Бесстрастное приглашение мигом остановило безумно кружащийся вихрь ее мыслей. Лаура ошеломленно вытаращила на Джейка глаза.

— Я… что ты сказал?

— Я сказал — ты хочешь лечь со мной в постель? — повторил Джеейк.

Деликатным его вопрос назвать было никак нельзя, и самообладание Лауры разлетелось на тысячи мелких осколков.

— Ты… ты… как ты смеешь? — выдавила она наконец, ибо все ее мысли о том, чтобы высмеять Джейка, смыло окатившей ее волной унижения. — Кто… кто я, по-твоему, такая?

— Ты приехала именно за этим, разве нет? — настаивал он, нимало не испутатшй слабенькой вспышкой ее гнева. — Perche?[22] Решила наконец, что тебе это все же нравится, так? Или твой теперешний партнер не оправдывает твоих ожиданий?

— Я… у меня нет никакого… партнера, — сдавленно запротестовала Лаура, но, поняв, что она делает, умолкла. Она не должна перед ним оправдываться, с болью подумала Лаура. Он не вправе так с ней разговаривать. То, что она приехала, поддавшись на уговоры его матери, вовсе не дает ему права обращаться с ней как со шлюхой. Это омерзительно. Непристойно. И потакать его извращенности она не намерена.

Дверь так и стояла настежь, и Лаура устремилась к ней. Графиня отпивалась, думала она, смаргивая слезы. Все, чего он хотел, это уничтожить ее. И она снабдила его оружием, позволяющим успешно справиться с этой задачей…

Лаура запихивала свои веши в чемодан, не особо заботясь о том, как прсле этого они будут выглядеть, когда кто-то постучал в дверь.

Ее подмывало оставить этот стук без вниматм. Скорее всего, кто-то из слуг пришел спросить, не хочет ли она поесть, подумала Лаура, но даже возможность того, что за дверью стоит Джейк, не откликнулась в ней сладким предвкушением. Если это Джейк, он, скорее всего, явился, чтобы закончить разговор, начатый им внизу, горько подумала она, а у нее не хватит сил выслушивать новые обвинения. К тому же он прав. Если быть полностью честной с собой, придется признать, что она приехала сюда, чтобы лечь с ним в постель. Только он не знал и никак не мог понять, почему она это сделала.

Стук повторился — Лауре не хотелось зря тратить время, но вежливость требовала, чтобы она ответила. Пройдя через гостиную, она помедлила, сооружая на лице вежливую маску, и отворила дверь.

Это был Джейк, и хоть на лице Лауры не отразилось ни одного из обуревавших ее чувств, она вдруг поняла, что с самого начала знала, кто стоит за дверью. К чему она не была готова, так это к тому, что Джейк потрудился надеть рубашку и брюки, приобретя вполне цивилизованный вид, хотя ступни его так и остались босыми.

— Прости меня, — просто сказал он, и, поскольку это было последним, что Лаура ожидала услышать, она на краткий миг онемела.

Затем, понимая, что нужно как-то отреагировать, она встряхнула головой.

— Простить? — спросила она сдавленным, ломким, тоненьким голосом. — За что?

— Вот за это, — мягко сказал Джейк, протягивая руку и стирая слезу с ее щеки. — За все. Сможешь?

Лаура смотрела на него, и ее глаза помимо ее воли наполнялись слезами.

— Я… я укладываюсь, — пробормотала она, оглянувшись на смежную комнату, в которой стоял чемодан с ее одеждой.

— А ты разложись, — хрипло посоветовал Джейк, сделав шаг вперед, так что ей пришлось отступить. — Я помогу.

Лаура не знала, что ей делать. Она переводила взгляд с Джейка на открытую дверь и обратно и наконец неуверенно сказала:

— Я… я не лягу с тобой в постель. Что бы ты ни говорил, я… я не хочу, чтобы мной пользовались.

— Это еще кто кем пользуется, — пробормотал Джейк, но вся издевка, наполнявшая его интонацию, явно предназначалась ему самому. Затем, словно этот пустой разговор исчерпал его терпение, Джейк потянулся к ней, и руки его, сомкнувшись на шее Лауры, лишили ее возможности отклониться. Рот Джейка отыскал рот Лауры, и голодное неистовство его поцелуя изгнало из ее головы все благоразумные мысли.

Он целовал ее так, словно хотел утолить всю боль и страдания. Жар и мучительность слов, которые он лепетал, словно пожирая ее губы, зажгли в теле Лауры теплое пламя, властное вторжение его языка вызвало ответный голод.

Забыв обо всех упованиях сохранить в присутствии Джейка спокойную сдержанность, Лаура обвила руками его узкую талию и с силой прижалась к нему. Вот чего она хочет, пронеслась в ее голове ясная мысль. Вот где она хочет быть. Если он всего лишь пользуется ею, пусть пользуется. Если он к собственной выгоде играет на ощущениях, которые только он способен пробудить в ее теле, значит, так и должно быть. Больше она сдерживаться не в силах. Боже милостивый, как она любит его!

Чувства, которые оба они выпустили на волю, не позволяли им оторваться друг от друга. Не размыкая губ, Джейк рывком поднял Лауру на руки и понес к кровати, небрежно смахнув чемодан на пол, прежде чем рухнуть вместе со своей драгоценной ношей на матрас.

Затем, усадив Лауру себе на колени, он осыпал ее лицо поцелуями, что-то бормоча на родном языке, покусывая ее ухо, щекоча веки, глаза, прикусывая трепетную полноту ее нижней губы. Руки его ласкали ее щеки, изучали чувствительные впадинки за ушами, проникали в вырез туники.

И пока каждый нерв, каждая жилка ее тела с содроганием пробуждалась в ответ на прикосновения Джейка, он просил ее делать с ним то же самое. Дважды повторять приглашение не пришлось. Она уже запустила пальцы в его густые шелковистые волосы. Пальцы Лауры ласкали кожу под волосами, прежде чем она принялась изучать форму его головы, величину ушей, податливый изгиб шеи.

Быстро справившись с молнией, Джейк стянул тунику до самой талии, и Лаура с готовностью выпростала из нее руки. Лифчик оказался еще меньшим препятствием, и Джейк зарылся лицом в соблазнительную ложбинку.

Она же сосредоточенно расстегивала его рубашку, а после стаскивала ее с плеч Джейка и, затаив дыхание, смотрела, как обнажается гладкая кожа.

Джейк снова нашел ее рот, ищущая рука его добралась до колен Лауры, внезапно плотно сжавшихся. С болезненной настоятельностью он массировал преградившие путь дальнейшему вторжению тугие колени, а затем, когда они ослабели под его терпеливыми ласками, рука его скользнула по внутренней стороне бедер.

Чувства Лауры пришли в неистовство. Каждая часть ее тела просыпалась под его прикосновениями.

С беспомощным стоном она обвила шею Джейка руками.