Последние километр или два я преодолеваю под проливным дождем - холодным и беспощадным. Холод пробирает до костей, а капли бешено лупят по голове, словно вдалбливая в меня как можно глубже. жизненные уроки.

Дождь стоит сплошной стеной. Я почти вслепую бреду по размытой от дождя улице и ныряю в первое же полуразрушенное здание. Кажется, недавно здесь был сарай - хозяйственные постройки уцелели.

Стремительно темнеет…

Найдя сухой угол с кучкой соломы и ветхим ватником, бросаю его в угол, пытаясь согреться. Разглядываю улицу из продолговатой щели, где раньше было небольшое окно. Я добрела до поселка, но большинство домов встречают меня пустыми оконными провалами. Там больше никто не живет. Поселок почти вымерший. Только в крайнем домике теплится огонек света. Но я слишком устала и замерзла, чтобы куда-то идти.

Вытрясаю рюкзак. Ничего не жду Думаю, что внутри все промокло! Но оказывается, ткань водоотталкивающая, добротная. Внутри все осталось сухим! Моей радости нет предела! Я стягиваю с себя промокшую, до самых трусов, одежду и переодеваюсь в сухое.

Зуб на зуб не попадает, пока одеваюсь. Но становится теплее. Мокрые вещи выжимаю и кое-как развешиваю на ветхих деревянных перегородках. Прижавшись в угол, укрываюсь старым ватником, он него тянет затхлым, залежавшимся запахом и воняет псиной. Но лучше так, чем полностью ничего.

Согреваюсь понемногу или просто пылать жаром начинаю? Душно становится так, что хочется раздеться. Только простуду мне подхватить не хватало! Еще чего… Опять кутаюсь в ватник и заставляю себя скрутить крышку с бутылки воды, попить немного. Есть еще хлеб, но я с трудом удерживаю внутри даже воду, поэтому хлеб просто лежит рядом с мной, на сухом клочке земли.

Пытаюсь понять, что делать дальше. Как? Куда идти? Попытаться связаться с Асланом Салмановым? Я даже его телефона не знаю! Конечно, я не буду ему звонить! Не потому что боюсь быть отвергнутой, а потому что сама отвергаю мысль о возможном продолжении наших отношений. Они будут бесправными для меня, а я… просто не смогу смириться с ролью любовницы.

Это не для меня!

Конечно, мое решение сбежать и довериться Наире - самое глупое, что только могло со мной случиться! Больше никогда не поверю врагам на слово! Ни за что…

Я прикрываю глаза и забываюсь ненадолго, а потом… вдруг вскидываюсь с четким ощущением, что кто-то смотрит на меня в упор.

Распахиваю глаза и вижу… прямо напротив, из темноты, в упор на меня поблескивают глаза зверя.

Я бы закричала, но могу только сипеть. Темно-темно… Дождь продолжает лить стеной. Изредка на улице проносятся всполохи молний. После очередной вспышки успеваю понять, что напротив меня сидит довольно здоровый, но сильно отощавший пес.

Черт… Кажется, я заняла его место! Не зря от ватника воняла псиной.

«Извини, что заняла твое место. Ты можешь рядышком присесть. Места хватает. Поесть хочешь?»

Подталкиваю в сторону собаки кусок хлеба. Собака молча смотрит на меня, без движения. Мне кажется, проходит час или два, прежде чем пес нехотя сдвигается в мою сторону и принюхивается. Я осторожно отламываю хлеб и ложу его на землю. Собака снова долго-долго думает, прежде чем попробовать, зато потом на второй кусок косится уже с большим аппетитом. К этому времени мои глаза привыкают к темноте настолько, что я вижу очертания вокруг, но не могу разглядеть цвет пса.

Ну и ладно! Не сожрал меня, не покусал.

«Спасибо, что не выгнал!»

Я все еще не оставляю попытки сказать хоть что-то, из горла вырывается лишь сипение. Второй кусок хлеба собака с аппетитом съедает прямо с моей ладони и обнюхивает рюкзак.

«Извини, но там больше ничего нет!»

Глажу промокшую собаку по голове, почесывая за ухом. Сама себе напоминаю такую же заблудшую и никому не нужную псину…

С трудом сдерживаю рыдания, но в итоге сдаюсь и начинаю плакать. Собака рядом поскуливает в такт моим всхлипываниям.

-Алмаз! Алмаз! - внезапно слышится издалека требовательный женский голос.

В сарай кто-то идет...

Лея

Собака вскидывается и начинает громко тявкать, довольно крутя своим мокрым хвостом во все стороны.

«Тише! Тише!»

Но собаку не унять, и вскоре в помещение сарая проникает яркий луч от фонарика на телефоне.

- Алмаз! Дурной пес… Вот ты где! - восклицает женщина. - Ты опять убежал из дома!

Яркий луч слепит меня, прикрываю глаза ладонью.

- Аллах! А ты кто такая!

Телефон падает из рук, луч света теряется. Поспешно вскочив, мечусь, не зная, как бытью. Наощупь хватаю свой рюкзак и мокрые вещи. Мечусь в поисках, где бы спрятаться. Но луч света пристально скользит за мной.

- Ты меня напугала!

Женщина поднимает телефон и снова осторожно светит в мою сторону. Она прикладывает руку к груди, словно пытается успокоить бешено бьющееся сердце и немного переводит свет фонарика вниз, чтобы он меня не слепил.

- Я едва на тот свет не отправилась от страха! - выдыхает женщина.

На вид ей лет сорок, может быть, чуть больше.

- Что ты здесь делаешь? Ты вся мокрая, грязная. Дрожишь от холода. Заблудилась? В беду попала?

Я показываю на горло, отрицательно качая головой.

- Ты немая? - после моего очередного отрицательного жеста уточняет. - Временно говорить не можешь? Конечно! В такую плохую погоду прячешься в ветхом дырявом сарае! Наверное, уже застудилась! Не знаю, что у тебя случилось, девочка, но тебя прибило к моему дому. Пусть он уже давно пустует, но я все равно считаю тебя своей гостьей, а гостей в таком виде не бросают. Пойдем, согреешься в машине.

Я с опаской смотрю на протянутую руку. Снова довериться незнакомому человеку? К тому же она сказала о машине, на которой приехала. С кем-то.

- Возможно, тебя обидели. Девочка, я одна. Можешь убедиться. Я сама могу водить машину! - добавляет с гордостью. - Меня зовут Маржан.

Я все еще не могу принять решение. Мне страшно довериться кому-то снова. Тем более, незнакомому человеку! Но есть ли у меня выбор? Остаться здесь. В сарае. Без копейки. Жить негде и не на что. Сама виновата… Но надо как-то выбираться.

Хорошо, я посмотрю.

Просто посмотрю одним глазком.

Если эта Маржан соврала, всегда смогу убежать!

- Вот и хорошо, - улыбается женщина, видя, как я делаю шаг в ее сторону.

На трясущихся ногах.

Стоит только покинуть сухой кусочек полуразрушенного сарая, как сверху начинает лить холодный дождь. Стеной.

Кажется, не только дождь. Слишком крупные и болезненные капли.

- Град пошел! - ахает Маржан. - Пошли скорее! И ты… Тоже. Алмаз!

До машины приходится бежать. Собака трусит следом за хозяйкой. Проходит меньше минуты бега, а голова страшно ноет от ударов ледяных градин.

Так шумно! Гул стоит в ушах.

Я залезаю на заднее сиденье. Собака после грозного окрика юркает вниз, тяжело дыша.

В салоне старенького универсала тихо. Даже не верится, что может быть так тихо после того шквала непогоды, что обрушился.

Слышно только как нещадно лупит град по автомобилю.

- Алмаз, дурное создание. Клянусь, это был последний раз, когда я приехала за тобой из города! Больше не приеду. Хочешь быть бродячим псом и питаться объедками? Пожалуйста!

Маржан, обругав пса, протягивает мне небольшой термос, закутанный в теплый платок.

- Держи, там хороший крепкий отвар. Всегда пью в дороге. Согреешься немного. И укройся платком. Хотя бы волосы просуши.

Приняв термос из рук заботливой женщины, я понимаю, как сильно промерзла. Буквально насквозь, потому что ни вкуса, ни тепла напитка с первых глотков не почувствовала, зато потом теплая жидкость разлилась на языке терпким вкусом с приятными пряностями - корица и кориандр, кажется, еще что-то, от чего защипало язык. Наверное, согревающий и острый имбирь.

Благодарю кивком. Расставаться с термосом не хочется. Холод покидает тело нехотя, с мандражом и судорогами. Включенная на полностью мощность печь помогает согреться.