Некая сила заставляет меня снова замереть возле кабинета.

Слышно только, как шелестят колеса инвалидного кресла. Однообразные, повторяющийся ритм. Как будто Дархан колесит туда-сюда и обратно. Человек, ходящий на своих двоих, задумчиво бы ходил по кабинету, но Дархану такая роскошь недоступна.

Внезапно что-то гремит. Грохнувшись об пол. Как будто разбилось. А потом еще и еще… Падает что-то!

Не раздумывая ни секунды, я вхожу в кабинет и бросаюсь к Дархану, которого чуть не завалило горой книг.

- Что стряслось?

Быстро-быстро я перебрасываю кипу книг на кресло.

- Осторожнее! Эй… Это первое издание! - успевает возмутиться мужчина, заметив, как небрежно я разбрасываю ценные книги, освобождаю его из завала.

- Да хоть нулевое! Как вы? - с тревогой смотрю на мужчину, ахнув. - Кровь! У вас на голове кровь!

- Спокойно, Лея… Спокойно.

Дархан задерживает меня за запястье пальцами, а второй рукой вытирает кровь, заливающую его лоб.

- Все хорошо. Правда, ты зря беспокоишься! На этой полке за книгами припрятана выпивка. Раньше я любил пропустить бокал-другой… Но сегодня почему-то бутылка оказалась сдвинутой к самой стенке полки, не получилось достать с моего места. Я тянулся изо всех сил, и вот результат. Сам Аллах предостерегает меня от выпивки.

- Вам кожу рассекло. Надо показать врачу! Рана тянется выше, под волосы.

Я пробежалась рукой по лбу Дархана, сдвинув темные волосы в сторону, желая осмотреть рану. Дахан накрывает мою руку своей, задерживая на месте.

- Все хорошо, Лея.

Он смотрит мне в глаза, скользит взглядом по лицу, и я впервые замечаю в его взгляде эмоции, которых не было ранее. Не просто симпатия, а нечто большее.

Можно даже сказать, что в этот момент Дархан мной любуется, а у меня перебивает дыхание. В голове проносится отрывок разговора, услышанного мной. Брат с сестрой говорили обо мне. Они говорили о браке…

Я не могу себя представить чей бы то ни было женой, кроме Аслана Бероева - фальшивого мужа, первого и единственного мужчины в моей жизни.

Но Дархан ко мне так тепло относится…

- Лея...

Голос пробирает до мурашек. Дархан едва ощутимо поглаживает мою руку.

Я подслушивала. Это нехорошо. Они дали мне так много, почему я не могу быть открыта до самого конца рядом с ними? Зачем эти тайны… Уверена, Дархан и Маржан обо всем со мной бы поговорили!

- Нужно обработать рану, Дархан.

- Она пустяковая. Ты испугалась за меня?

- Очень, - признаюсь честно.

- Нам нужно поговорить.

Дархан едва заметно поворачивается так, чтобы потереться об мою ладонь. Этот жест такой естественный и трогательный. Мне не хочется убирать руку.

В этот момент в кабинете появляется Маржан, ахнув от неожиданности. Но я так же отмечаю, какой радостью вспыхивают ее глаза от вида моей руки на лице Дархана. Активная женщина даже начала действовать еще быстрее, буквально закрутилась юлой, наводя окончательный порядок в комнате и быстро принеся аптечку с ножницами.

- Все хорошо! - успокаивает сестру мужчина.

- По тебе так не скажешь!

- В самом деле. Не о чем беспокоиться.

- Позволь это решать мне. Давай я посмотрю, - вздыхает Маржан. - Не забывай, у меня медицинское образование.

- В далеком прошлом.

- Твою дурную голову я зашить сумею. Лея, помоги, пожалуйста. Надо волосы состричь!

Дархан с преувеличенным испугом хватается за свои отросшие волосы. Он всегда зачесывает их назад. Но им не мешало бы быть остриженными. Приходится прихватить несколько прядей, Маржан осторожно обрабатывает рану на голове брата, сообщив, что даже шить не потребуется.

- Но теперь можно тебя остричь, братец. Скинешь еще десяток лет.

Дархан ворчит, Маржан собирает аптечку и уходитю Мне бы тоже не мешало уйти. Я спешу к выходу, но Дархан просит меня остаться, и я понимаю: он предложит мне выйти за него замуж, а я… Боже, я такая глупая. Я снова испытываю желание бежать без оглядки! Бежать оттуда, где мне так хорошо. Внутри все бушует. Я готова добежать до дома Аслана, где мы были, перемахнуть через ограду и выкрикнуть ему в лицо: “Эй, ты! Неужели ты обо мне забыл?!”… Меня бросает в холодный пот. Мне вдруг вспоминаются его слова, его просьбы:

“Я намерен разорвать узы брака, чего бы мне это ни стоило…”

“Дай мне немного времени. День-два. Все, чего я прошу…”

“Я готов на многое ради тебя. Я от всего отрекусь, чтобы выйти с наименьшими потерями для нас двоих…”

Что, если это было так? Что, если Аслан ошибся лишь раз и был готов исправить все-все-все, а я зря сбежала? Если так, то что наделала я сама?

- Лея? - просит Дархан. - Поговорим?

- Да, конечно, - отвечаю пересохшим голосом. - Конечно.

- Закрой, пожалуйста, дверь. Но перед этим убедись, что кое-кто не подслушивает в коридоре.

Я краснею с головы до пят и обратно, но выполняю просьбу Дархана. Маржан в коридоре нет, я возвращаюсь и сажусь на диван. Как-то получается, что довольно далеко от Дархана. Он подъезжает ко мне и тянет к моей руке.

- Я знаю, что ты слушала наш разговор с Маржан. Понял это не сразу, но когда ты влетела в кабинет, и не было слышно, будто ты бежала издалека, мне все стало ясно.

- Вы… очень проницательны.

- Давай на “ты”? - предлагает мужчина, сжав мои пальцы. - Я ужасно прагматичный человек. Поэтому буду говорить с тобой на языке фактов. Ты в положении и прячешься от неприятностей в нашем доме довольно успешно, пока не привлекаешь внимания. Как только твоя беременность станет заметной, поползут слухи. Нехорошие слухи для тебя - одинокой, незамужней девушки. Грязными эти сплетни будут и для меня - вдовца, в доме которого ты якобы прислуживаешь. Ты и сама это понимаешь. Возможно, ты решишь: почему бы не уйти снова.

Дархан мягко качает головой, он словно читает все мои мысли!

- Я не думала. Всерьез не думала, - добавляю. - Просто…

- Прошло еще слишком мало времени. Ты не оправилась. Обманутое доверие - это рана, которая не заживет за месяц, а у тебя она глубокая еще с самого детства. Поэтому во всем ты ищешь подвох. Пытаешься быть независимой от других, но лишь по той причине, что боишься обмана и предательства. Не поступай опрометчиво. Даже если я дам тебе денег, сколько захочешь, сможешь ли ты жить одна, с малышом? Как ты будешь содержать его и себя? Как на тебя будут смотреть местные? Уехать слишком далеко? Да, возможно… Но как ты собираешься строить жизнь ребенка? А ты знаешь, сколько всего нужно маленькому человеку и сколько всего нужно будет тебе самой, в моменты, когда малыш заболеет. Не бывает младенцев, которые не болеют… Будет ли у тебя поддержка и финансовые возможности?

- Нет. Ничего из этого нет и не будет. Но может быть… получится? - спрашиваю у самой себя, но знаю ответ: безжалостное “нет, не выйдет!”

- Отбросим в сторону вопрос финансов. С какими документами ты станешь жить? Свое настоящее имя ты показывать не хочешь. Так?

- У дяди есть связи в полиции, много своих людей всюду. Он злопамятный и быстро меня найдет.

- Значит, и этой возможности у тебя нет, - обрубает Дархан. - Думаю, предложение Маржан ты уже знаешь. Она предлагает мне поднять кое-какие связи, сделать документы для тебя и сочетать нас браком, чтобы малышу и тебе было комфортно и безопасно жить. Маржан будет любить твоего ребенка, как своего. Лучшую няньку и сиделку, лучшую помощницу тебе не найти. У тебя же появится время и возможность обучиться чему-то, получить профессию, навыки, расширить кругозор и стать по-настоящему независимой не в пику кому-то, но для себя. Остается лишь один нюанс.

- Брак, - выдыхаю так, словно это ядовитый дым, который жжет мои легкие и опаляет их.

- Давай я сразу избавлю тебя от неловкости и скажу, что наш брак не будет консумирован, - похлопав меня по руке, Дархан отъезжает к окну, выглядывая на улицу, будто увлечен разглядыванием двора. - Я не собираюсь требовать от тебя исполнения традиционных обязанностей супругов в постели.