Обратно шли – Карина размышляла: не слишком ли всё выглядит по-детски? Раз – вызвали и объяснили про великую битву. Бац – и объявили воином! Это как? Не то чтобы она колебалась защищать, как скажут, но ведь хоть какое-то испытание должна же пройти, прежде чем бросаться в смертельную битву. А что та будет смертельной – несмотря на спокойные, почти безразличные слова ведьмы и небесного, – она не сомневалась.

Карина шла впереди небесного, раздумывая о своём, пока не задумалась об Индаре. Сначала как-то машинально. Маг ей показался слишком безразличным к происходящему. И не слишком ответственным товарищем. Проверять вздумал в коридоре… «Тоже мне…»

Люди зевают иногда непроизвольно. Как иногда непроизвольно делают странные вещи, не задумываясь, почему так с ними происходит. Например, зачесалось плечо. Или – голова. Необязательно же – кто-то укусил.

У Карины неожиданно выгнуло спину. Она удивилась, даже плечами пошевелила, стараясь размять их, потому что первая реакция – это она сама выгнула спину, потому что та устала после напряжённого сидения в кресле…

Но спину не просто выгнуло, что она поняла, когда прислушалась к своим ощущениям. Между лопатками будто подул тёплый ветер – и заставил выгнуть… А потом тот же ветер будто обвеял всё тело женщины. Уже заинтересованная, Карина попыталась ощутить, откуда появился этот ветер и как он действует. Ну и – зачем…

- … Матери не сообщили, что младенец родился мёртвым.

Она подпрыгнула от голоса Индара, прозвучавшего так, словно он сообщил загадочное сообщение очень издалека. Будто доносился из трубки мобильного телефона, слишком далеко отставленной от уха. И остановилась, обернувшись.

- Какой матери?! Почему не сообщили?!

- Что? – явно вздрогнул тот, шагавший примерно в трёх метрах от неё.

- Ты сказал, что матери не сообщили о мёртвом младенце, - повторила его слова Карина. – Только что сказал. Почему не сообщили? Какой матери? И зачем, вообще, ты мне-то об этом говоришь? О чём я ещё должна знать? Эта женщина-мать мне знакома?

Он шагнул так, что теперь чуть ли не возвышался над ней. Карина опасности от него не ощущала, поэтому стояла спокойно. Но внутри вдруг заворочалось что-то тяжёлое и недовольное – угрюмой медведицей: «Вечно они что-то от меня прячут…»

- Ты оказалась сильней, чем я думал, - мягко сказал Индар, всматриваясь в её глаза. – Значит, ты услышала.

Он не спрашивал – утверждал. Карина, стараясь не выказать эмоций, по его же примеру не ответила, а кивнула в ответ.

- И ты не почувствовала при этом… злости?

- Я сейчас её точно почувствую! – пообещала она, сузив глаза на него, такого самодовольного, что ей захотелось стукнуть его. Нет, не мечом. А кулаком – в челюсть. – Быстро говори, что это такое было?

На мгновение он смешался – она отчётливо это увидела, но затем взял себя в руки. И это она тоже уловила. И поняла, что он соврёт. Или ответит уклончиво.

- Я вспоминал, - медленно сказал он. – Одну старую историю. И, видимо, вспоминая, слишком ярко увидел её в воображении. Ты воин. Мы уже говорили об этом. Но ты и маг. Ты восприняла моё видение.

Хоть в чём-то не соврал! Карина, не спуская с небесного изучающего взгляда, быстро суммировала: первая часть его реплики, про воспоминания – ложь, вторая – о том, что она тоже маг, – правда. Но эта правда тащит за собой ворох вопросов.

- Если я маг, почему вы с Оркеной не покажете мне… - Она споткнулась на определении, а потом нашлась: - Магические приёмы? Ну, чтобы я их вспомнила? Ведь, будучи воином-магом, я буду более… эффективной в грядущей битве.

- Подумай сама, - посоветовал Индар и был при этом предложении весьма серьёзен.

- Ты хочешь сказать – я могу при этом вспомнить то, что мне пока вспоминать нельзя? И это воспоминание помешает мне?

- Ты очень умная, - бесстрастно сказал небесный. – А пока вернёмся к нашему будущему войску.

Отворачиваясь от него снова идти по полутёмному коридору, время от времени плавающему под ногами, Карина в смятении думала: «Разве можно так с человеком?! Держать в постоянном неведении! Бросать ему, как подачки, недомолвки! Играть с ним, как с безвольной куклой, которую можно передвигать, как марионетку, дёргая за ниточки?! Это бессовестно!»

Но, когда подходили к нужной двери, мысли изменились: «А вот любопытно… Какого человека они во мне боятся до такой степени, что пытаются… его заглушить? Нет, слово «заглушить» здесь не подходит. Здесь всё-таки что-то другое. Но что?»

И, только завидев дверь, она догадалась, что восприняла видение от Индара, «вслушиваясь» в тот странный ветер, что обвеял ей спину. Быстро сообразив все обстоятельства, при которых всё произошло, она снова настроилась не на приближающуюся дверь, а на идущего следом небесного. Небольшой ветер Карина прочувствовала. И то, что в спину он ей дул, – тоже. Как и обвевал. Но не сумела снова «пройти» по его следу, как в первый раз, чтобы понять, откуда он. «Закрылся!» - высокомерно решила она, кривя губы в понимающей ухмылке.

И тут же отметила, что высокомерие и ухмылка принадлежат не ей, а той личности, которая неприятна небесному и старой ведьме, но в то же время необходима им. «Раздвоение личности? – подумала она. – Или что-то другое?»

Они вошли в помещение с камином, и Карина без промедления направилась к семейству Отсоа и Лиадейн, благо к ним присоединилась Нисса с племянниками.

- Что там было? – шёпотом спросила юная ведьма, насторожённо глядя на сгрудившихся возле стола мужчин, пажей и принцессу – и небесного, который им что-то вполголоса говорил.

- Мне сказали, что надо будет защищать замок и прилегающие земли от демонов, которые вскоре полезут из земли, - буркнула Карина, цепко присматриваясь к Отсоа. Но Лиадейн с такой благодарностью взглянула на неё, что Карина покачала головой: пока она отсутствовала, в помещении было тихо.

- Мне сказали то же самое, но попросили пока не говорить об этом.

Лиадейн инстинктивно прижала к себе младшую девочку.

- Небесный предупредил об этом, но в своей манере, - вздохнула она. – Когда говорил принцессе Лилере, что мы все здесь собрались не просто так. Ещё тогда я догадалась, что будет что-то ужасное. Но драться я буду, - деловито добавила она. – Если мне дадут оружие. И Отсоа тоже.

Её муж немного оправился от ударов плетью – силами Ниссы, как поняла Карина: кое-где его недавно кровоточащие корявые полосы на коже либо блестели, смазанные какими-то мазями, либо были перевязаны чистыми тряпочками. Он взглянул на своих детей, на племянников Ниссы и тоже утвердительно качнул головой. И договорил:

- Если сейчас не драться с ними – потом на земле не жить.

Оставалось выждать, что скажут остальные.

Индар отошёл от стола, осмотрелся и встал у двери, словно оставляя мужчинам и принцессе возможность выбрать собственное решение – сражаться ли, нет ли.

А те, помолчали немного, переваривая новость, а потом…

За всех ругался барон Мазуин. Его, как выяснилось, в первую очередь волновала принцесса, которая может пострадать в этой битве. Мужчина постоянно делал упор на то, что он должен защищать Лилеру, а не драться где-то на стороне. Причём он кричал об этом, глядя не на Индара, а на своих «сослуживцев», как будто напоминая им.

Зато принцесса, хмуро выслушав его, обернулась к двери и в полный голос, перекрикивая барона, спросила небесного:

- Эта – тоже будет драться?

- Да, - ответил небесный.

- Тогда – без вопросов! – заявила принцесса. – Я не уступлю – этой!

Карина промолчала, лишь в душе фыркнула на дурное воспитание принцессы: «Ишь, в моём присутствии – и не меня спрашивает!»

Мужчины, судя по их каким-то успокоенным лицам, несмотря на выговор своего начальства, явно были готовы вступить в битву. Пажи немного мялись, особенно тот, свалившийся с лошади, но при взгляде на принцессу оба тут же разворачивали плечи и явно хорохорились друг перед другом, видимо, стараясь снискать расположение своей капризной госпожи.