Не повторяя прежней ошибки — не произнося ни слова — охранник мотнул головой. Я стал переводить пальцем с камеры на камеру, а он мычал, когда я попадал в нужную. Наверное, будь я собранней или мозговитей, как Юрка, то сложил бы весь путь у себя в голове, но мне нужна была карта, и четкие указания, чтобы не заблудиться. Выведя на экран план здания, тем же методом мы отметили нужный мне путь. Через секунду принтер уже выдал мне распечатку маршрута.

— Еще раз прошу прощения, но теперь мне придется обезопасить себя еще раз, — произнес я, вынимая из дипломата шприц. — Тут всего лишь снотворное.

Мужик начал дергаться на стуле, предвидя худшее, и мне почему–то стало не по себе, от того, что я отправлю его к Морфею в паникующем состоянии, в ожидании смерти.

— Я это снотворное, и ты мне веришь.

– 35 кредитов.

Взгляд стал спокойным, а потом веки закрылись. Морфей принял охранника в свои крепкие объятия.

Думаешь, я так легко сдамся? — спросил меня Вовка, разворачиваясь в компьютерном кресле в мою сторону, и дежавю прошибло меня с удвоенной силой. То же самое он спросил на парковке в торговом центре, и точно так же как Юрка, выглядел у компьютера бесконечно уверенным в себе.

— Думаешь, я не увидел червя, которого ты запустил в мою систему? — продолжил он. — На меня работают лучшие программисты, которых можно найти в Питере. Самые. Лучшие. Питер, как ты знаешь, полон талантами. Не только музыкантами, художниками и поэтами, но и гиками всех мастей. И самых–самых я сманил к себе.

— Ну, так имей в виду, — без доли напряжения в голосе произнес я, — скоро они все останутся без работы.

Вовка усмехнулся.

— Да неужели? И что ты сделаешь? Ты в курсе, что за этой дверью стоят люди вооруженные до зубов? А тут, — он махнул в сторону захлопнувшейся за моей спиной двери, — стоит Борис, которого ты не заметил.

Позор мне! Я ведь действительно его не заметил. Он стоял как тень. Огромная, мускулистая тень, у которой, как мне показалось, нет вообще никаких эмоций. Ни один мускул не дрогнул, ни одна мышца не напряглась. Мне подумалось, что он даже не дышит. Что это робот, которого собрали в лаборатории и запрограммировали на убийство.

Я отошел, занимая наиболее выгодную позицию, и все так же держа Вовку на мушке.

— Но Борис не помешает мне выстрелить тебе в голову, если только у него нет суперскорости или других сверхчеловеческих навыков.

Вовка усмехнулся и посмотрел на меня поверх очков.

— Не думаю, что ты пришел убить меня, понимая, что после такого живым отсюда не выберешься. Да и к тому же, ты не убьешь меня. Я знаю тебя лучше, чем ты сам, ведь моя память сбоев не давала.

Признаваться, что все воспоминания вернулись, я не стал. Пусть думает, что я до сих пор ощущаю себя слепым котенком.

Применена способность «Чистый поток».

— Тогда расскажи мне все, — я опустил пушку, и присел на край стола, за неимением лучшей опоры.

Комната была довольно просторной и чем–то напоминала убежище «костюмов»: большой монитор в половину стены; несколько столов с компьютерами и другой техникой, назначения которой я не понимал; небольшой угловой диван с передвижной доской, исписанной непонятными мне формулами; кулер с водой. В общем, никакой лишней мебели, абсолютный рабочий минимализм.

— Например, начни с того, что тебе нужно от Алены, раз ты приказал ее похитить?

Вовка отмахнулся от меня как от мухи.

— Дело никогда не было в ней! Ну, может отчасти, — замешкался он, и мне показалось, что к его лицу слегка прилила краска. Он же сменил тон на холодный. — Никогда не понимал, что она нашла в тебе. Но лучше поговорим о тебе. О том, что бы сделал для меня. И как этим распорядился. Ты же помнишь, что инициировал меня?

Я кивнул, отпираться не имело смысла. Я хотел услышать правду, а Вовка так раздухарился, что вполне мог сболтнуть лишнего.

— И наверняка уже помнишь, что ты лишил меня этого. — В голосе начала проскальзывать злость. — Я всегда был для тебя ботаником, который делает черную работу. А ты — снимал сливки со всего, до чего мог дотянуться. И почему–то именно тебе выпал шанс стать Суперменом? Не мне… Тебе! И девка досталась тебе. Почему?

Он замолчал на несколько долгих секунд, а потом вновь оживился.

— Знаешь, я никак не мог понять, почему тебе не давало покоя то, что я тоже обрел хоть какую–то силу. У тебя было все, зачем ты вернулся за мной? Зачем решил лишить меня того, чего я добился?

На слове «добился» я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Добился — это когда прошел сквозь огонь и воду и получил желаемое, а не когда погрузил в этот ад других и прошелся по их головам. Благо, Вовка не заметил моей реакции, потому что был слишком увлечен собой. Если бы я не был заинтересован в его рассказе, обязательно бы спросил, как долго он репетировал эту речь.

— У моих способностей были некоторые «побочные эффекты», но тебя это никак не касалось.

Я даже не знал, что ему на это ответить. У меня никогда не возникало вопроса, почему я вмешался. У меня был свой вопрос, который я не стал озвучивать — «а как я мог не вмешаться?»

— Если говорить начистоту, — продолжил Вовка, — то единственное, чего я хотел, это чтобы ты вернул все назад. Ты ничего не помнил, и я приставил к тебе слежку. Хотел расположить к себе. Чтобы мы вновь стали друзьями, и ты опять дал мне шанс стать особенным. Не таким, как эта серая масса вокруг! Но все пошло не по плану…

— Поэтому ты пытался выкрасть Алену? Чтобы заставить меня вернуть тебе силы?

Он всплеснул руками, как будто я сморозил какую–то чушь, и сухо рассмеялся.

— Думаешь, я бы стал играть так грязно? Нет, я, конечно, бы стал! — возразил он себе. — Но это был запасной план. Я бы даже сказал, самый крайний, — нервно произнес он и бросил взгляд на Бориса. Тот кивнул, и Вовка просиял. — Отлично! Мы кое–кого ждали, и теперь сможем поговорить конструктивно.

Я все меньше понимал, что тут происходит. Теперь чувство, что меня заманили стало слишком назойливым, и я даже начал немного нервничать. Пока, мне казалось, козыри у меня, но Вовка тоже что–то припас, чего я пока просчитать не смог.

— Поднимаются, — отчитался Борис, и отпер дверь. Не ту, из которой пришел я, а ту, за которой стояла охрана (что понятно, ведь тем, кого мы ждали не нужно было пробираться в обход через комнаты, используемые непосредственно для лабораторных целей, как это сделал я, чтобы сохранить хоть какой–то эффект внезапности).

Когда послышались шаги, мы втроем уставились на дверной проем, через который виднелся край куртки одного из громил: Вовка в предвкушении, я в ожидании, а Борис с бесконечно отсутствующим видом, словно его мозг только что отсоединился от сети Wi–Fi и потерял связь с миром.

Я все еще гадал, какой неприятный сюрприз ожидает меня с той стороны. Сюрприз оказался куда симпатичней и одновременно куда неприятней, чем я рассчитывал.

— Здравствуй, милый, — ласково произнесла Лариса, и мило мне улыбнулась. — Соскучился?

Ее палец лежал на скобе пистолета, приставленного к Алениному виску.

Взгляд прожигал. Было понятно, если я дернусь — она выстрелит.

— Можешь забрать у него пистолет, — обратился Вовка к Борису. — Он ему ни к чему.

Глава службы безопасности — так было выгравировано на его значке — выхватил из моих рук пушку и одним только взглядом смешал меня с дерьмом. Не знаю, почему, но охранники нередко одаривали меня таким взглядом. Не то вид у меня был слишком раздолбайский, не то нутром чуяли, что есть во мне какой–то подвох, не то их на курсах учат такому специфическому взгляду. Это останется для меня загадкой на все времена.

— Ну что ж, — произнес Вовка, довольный тем, как развиваются события. Он задержал на мне взгляд, а потом перевел его на девушек. — Вот и дама, которую постоянно приходится ждать.