— В том-то все и дело, что я еще не знаю. Может быть, ты мне что-нибудь посоветуешь? Понимаешь, я бы хотел знать заранее, что это будет за цирк, какие люди там работают. Хотелось бы найти что-нибудь получше.

Тут Мэтью Магг наклонился к Доктору и шлепнул его трубкой по колену.

— Считайте, что вам здорово повезло! Я действительно знаю такое место. Сейчас в Гримблдоне ярмарка, и там выступает самый замечательный цирк на свете. Он уедет оттуда только в субботу. Мы с Теодозией были там в самый первый день. Конечно, я не могу сказать, что это очень большой цирк, но что хороший — ручаюсь. Там, уж точно, держат только первоклассных артистов. Вот что, давайте-ка сходим туда завтра, и вы сами договоритесь обо всем с директором, а?

— Превосходная идея! — обрадовался Доктор. — Только, прошу тебя, никому ничего не рассказывай. Пока Тяни-Толкай не начнет выступать перед публикой, мы должны держать его в тайне.

ГЛАВА 2

ДОКТОР ВСТРЕЧАЕТ ДРУГА И РОДСТВЕННИЦУ

Теперь нам нужно сказать несколько слов о Мэтью Магге. Продавец Кошачьей Еды был довольно-таки странным человеком. Главным его пристрастием было бегать с одной работы на другую. Но все его попытки устроиться на новое место обычно заканчивались плачевно: он опять возвращался к своему старому ремеслу — ловле крыс на фермах в окрестностях Падлби. Наверное, поэтому ему и не удавалось ничего заработать.

Конечно же, Мэтью уже пытался устроиться в тот цирк, про который рассказывал Доктору, но ему, как всегда, отказали. Поэтому зы можете представить, как он обрадовался, когда услышал, что Джон Дулитл собирается там выступать, да еще и с таким необыкновенным зверем, как Тяни-Толкай. И всю дорогу домой воображение рисовало ему радужные картины: как он, вместе со своим любимым другим Доктором Дулитлом, управляет величайшим цирком на свете.

На следующий день Мэтью явился к Доктору ни свет, ни заря. Даб-Даб заставила их взять с собой несколько сэндвичей с сардинами, и они отправились в дорогу.

Путь от Падлби до Гримблдона лежал неблизкий. Друзья уже порядком устали, как вдруг услышали позади себя стук копыт: их нагоняла двуколка фермера. Возница хотел было остановиться и предложить подвезти путников, но его жена, увидев, какой Мэтью грязный и оборванный, запретила ему останавливаться.

— Вот тебе и любовь к ближнему! — воскликнул Продавец Кошачьей Еды, когда двуколка промчалась мимо. — Сами-то, небось, удобно устроились, а мы должны пешком топать. Это Исидор Стайлс, Я его знаю: у него самые большие картофельные плантации в наших краях. Частенько я ловил крыс у него на ферме. А эта его жена! Вы видели, как она на меня посмотрела? Сама — пугало огородное, а еще нос задирает: крысолов, видите ли, ей не компания!

— Посмотри-ка, — перебил его Доктор. — Они, кажется, остановились и разворачиваются назад.

А дело было в том, что конь фермера, когда пробегал трусцой мимо, вдруг узнал в маленьком, тяжело шагающем по дороге человечке, самого знаменитого Джона Дулитла. Он много слышал о нем и не раз видел. Конь очень обрадовался, что его друг снова вернулся домой, и решил с ним поздороваться. Поэтому, не спросясь хозяина, он развернулся и поскакал обратно. Оторопевший фермер напрасно понукал его и натягивал вожжи.

Поравнявшись с Доктором, конь сказал:

— Здравствуйте. Куда путь держите?

— А, здравствуй, здравствуй. Мы идем в Гримблдон, на ярмарку, — ответил Джон Дулитл.

— Вот здорово, и мы туда же! — обрадовался конь. — Садитесь в двуколку, я вас подвезу. Там сзади старухи есть свободное место.

— Но ведь нас никто не приглашал, — сказал Доктор. — Посмотри, твой хозяин очень нервничает. Лучше не серди его и беги, куда тебе велят. А о нас не беспокойся, мы как-нибудь сами доберемся.

Очень нехотя конь повиновался, развернулся и поскакал в Гримблдон. Но не пробежал он и полумили, как ему стало ужасно стыдно. «Какой позор, — подумал он, — Такой великий человек идет пешком, а эта деревенщина едет в двуколке. Пусть лучше меня повесят, но я этого так не оставлю».

И, притворившись, что его что-то напугало на дороге, конь опять круто развернулся, чуть не выбросив при этом седоков из повозки, и помчался галопом назад к Доктору.

Фермерша издала пронзительный вопль, ее муж изо всех сил вцепился в вожжи, но конь не обратил на это ни малейшего внимания. Добежав до Доктора, он начал вставать на дыбы, прыгать и лягаться, как необузданный жеребенок.

— Сейчас же полезайте в повозку, Доктор, — зашептал он Джону Дулитлу. — Полезайте, или я сброшу этих болванов в канаву!

Цирк Доктора Дулитла - Untitled2.png

Напуганный Доктор одной рукой схватил коня за уздечку, а другой похлопал его по носу. Эффект получился поразительный. Конь сразу же стал тихим и нежным, как ягненок.

— Ваш конь немного возбужден, сэр, — сказал Джон Дулитл фермеру. — Может, вы мне позволите занять ваше место ненадолго? Я ветеринарный врач и сумею с ним справиться.

— Да, конечно, садитесь, — согласился фермер. — Мне всегда казалось, что уж в лошадях-то я кое-что понимаю. Но почему-то сегодня с этой бестией совершенно невозможно сладить…

Итак, Доктор забрался в двуколку и взял в руки вожжи, а за ним, довольно ухмыляясь, полез и Мэтью Магг. Устроившись поближе к фермерше, он сказал:

— Прекрасный сегодня день, миссис Стайлс, не правда ли? Кстати, как поживают крысы в вашем амбаре?

Утро еще не успело закончиться, а друзья уже добрались до Гримблдона. Народу в городе было полно. Повсюду царило праздничное оживление. На рынке, где продавался скот, в загонах красовались могучие быки, племенные свиньи, откормленные овцы и породистые тяжеловозы с вплетенными в гривы разноцветными ленточками. Улицы заполонили толпы зевак и, чтобы пробраться к огороженному забором месту, где расположился цирк, Доктору и Мэтью пришлось изрядно поработать локтями. Доктор уже начал беспокоиться, что за вход придется платить (а вы помните, что в кармане у него не было ни пенни), как вдруг увидел перед собой высокий помост с занавесом. Это сооружение очень походило на открытый летний театр. На сцене стоял здоровенный человек с огромными черными усами. Время от времени из-за занавеса выходили разные люди в ярких цирковых костюмах, и великан представлял их публике, рассказывая о всевозможных чудесах, которые они могут творить. И кто бы ни появлялся на сцене: клоуны, акробаты или заклинатели змей — он всегда говорил, что они величайшие во всем мире артисты.

Это производило на публику громадное впечатление: каждый раз после очередного выхода артистов кто-нибудь из деревенских простаков начинал протискиваться к кассе у маленькой калитки, чтобы заплатить за билет и попасть в цирк за забором.

— Ну вот, мы и на месте, — прошептал Продавец Кошачьей Еды на ухо Доктору. — Ну как, разве я не говорил вам, что это потрясающий цирк? Поглядите-ка, народ просто валом валит?

— А кто этот великан — директор? — спросил Доктор.

— Дга, он самый. Александр Блоссом. С ним-то вам и надо поговорить.

Доктор начал потихоньку протискиваться поближе к сцене. Наконец он добрался до нее и стал знаками показывать директору, что хочет ему кое-что сказать.

Но Блоссом был так занят, выкрикивая имена артистов и расписывая чудеса, которые можно увидеть в его цирке, что не замечал маленького толстого человечка, отчаянно жестикулирующего посреди огромной толпы.

— Полезайте на сцену, — закричал Доктору Мэтью. — Там и поговорите.

Доктор послушался и полез на помост. Когда он туда взобрался, то вдруг с ужасом обнаружил, что стоит на сцене, а на него направлены сотни любопытных взглядов. От смущения он не знал, куда деваться. Но отступать было поздно и, собрав всю свою храбрость, он тронул за рукав орущего директора и вежливо произнес:

— Простите…

Мистер Блоссом тут же перестал кричать о «величайшем представлении на земле» и взглянул вниз на маленького толстячка, который так внезапно очутился рядом с ним.