Доктор повернулся на каблуках и вышел из вагончика директора.

— Бедный старый Беппо, — бормотал он, направляясь к конюшне. — Его предок носил на своей спине самого Юлия Цезаря, когда тот объезжал свою гвардию! Он слышал, как легионеры приветствуют покорителя мира, сидящего на нем верхом! Бедный старый Беппо!

В конюшне Доктор увидел, что конь понуро стоит у окна и смотрит на зеленые поля, простирающиеся за забором цирка.

— Это вы, Джон Дулитл? — спросил он, когда Доктор открыл дверь. — Вы пришли, чтобы наконец забрать меня отсюда?

— Беппо, — сказал Джон Дулитл, положив руку на тощую и костлявую спину своего старого друга. — Кажется, ты стал великим человеком — то есть, я хотел сказать, великим конем.

— Как это, Доктор? Я не понимаю.

— Ты стал знаменитым, Беппо. Все-таки наш мир очень странно устроен. И самые странные животные в нем — это мы, люди. После того, как ты прослужил у него тридцать пять лет, мистер Блоссом вдруг обнаружил, какой ты умный и ценный.

— В каком это смысле — ценный?

— Потому что ты умеешь говорить.

— Но я всегда умел говорить, — удивился Беппо.

— Да. Но об этом знал только я один. Пока мы не продемонстрировали твое умение разговаривать публике, мистер Блоссом и все остальные даже не догадывались об этом. Ты произвел настоящую сенсацию прямо накануне своей отставки. И сейчас они не хотят отправлять тебя на пенсию. Они хотят, чтобы ты продолжал быть необыкновенной Говорящей Лошадью — хотя ты и так был ею всю свою жизнь.

— Как это все нелепо, правда, Доктор?

— Да, это действительно очень нелепо. Но ты вдруг стал таким ценным, что Блоссом готов кормить тебя аспарагусами на завтрак и приставить к тебе двух лакеев: один будет расчесывать твою шерсть, а другой завивать твою гриву. Но за это ты должен остаться у него в цирке до конца недели и выступать в номере Говорящей Лошади.

— Гм. Вот, оказывается, что это значит — прославиться. Но лучше бы меня отпустили пастись на какое-нибудь большое и хорошее поле.

— Хорошо, Беппо. Сейчас, наконец, ты можешь поступить так, как захочешь сам — после того как тобой тридцать пять лет распоряжались другие. Если ты не хочешь больше выступать, так и скажи. Я заставлю Блоссома выполнить свое обещание. Тебя отправят на пенсию сегодня же.

— А что вы сами мне посоветуете, Доктор?

— Я думаю, что если мы уступим Блоссому сейчас, потом от него будет легче получить то, чего хотим мы. Понимаешь, ведь у Блоссома нет своей собственной фермы и ему придется искать фермера, который бы ухаживал за тобой и выпускал на свое пастбище. Кроме того, если ты согласишься, он будет лучше относиться ко мне и к моим идеям — ведь я хочу помочь и другим животным.

— Хорошо, Доктор, — сказал Беппо. — Тогда я согласен. Я буду с вами выступать.

Когда Доктор сказал Блоссому, что Беппо согласился, директор чуть не запрыгал от радости. Казалось, в целом свете не было человека счастливее его. Он тут же приказал напечатать и раздать жителям Бриджтона маленькие афишки. В них говорилось, что знаменитая во всем мире Говорящая Лошадь Нино будет выступать в городе еще четыре дня, и тому, кто не хочет упустить единственный в своей жизни шанс взглянуть на нее, лучше поспешить в «Величайший Цирк на Земле». Эти же афишки разослали во все соседние города.

Для Беппо устроили специальное шествие по улицам Бриджтона, и Доктор испытывал невероятное смущение, когда горожане, показывая на него пальцем, шепотом сообщали друг другу, что это сам эрцгерцог Пафтапский, хозяин и дрессировщик знаменитого коня. Однако Блоссому этот нелепый титул, которым наградил Доктора Мэтью, так понравился, что он ни за что не соглашался, чтобы Джон Дулитл расстался с ним.

Во вторник, среду и четверг в кассе была собрана рекордная за всю историю цирка выручка. Первый раз в жизни директору пришлось отгонять от ворот желающих попасть в его заведение. На территории циркового городка было уже так много народу, что он боялся впускать туда кого-либо еще. Полиция Бриджтона бросила все свои силы на поддержание порядка в толпе, окружившей «Величайший Цирк на Земле». Ничто так не способствует успеху, как сам успех. Как только по городу разнесся слух, что цирк уже не может вместить всех желающих, количество людей, толпящихся за воротами и требующих, чтобы их впустили, увеличилось чуть ли не в два раза. И еще долгое время спустя все артисты вспоминали Бриджтонскую неделю как самый выдающийся период в истории своего цирка.

А в это время Джон Дулитл заставлял Блоссома выполнять остальные свои обещания. Вскоре после начала гастролей в Бриджтоне заболел слон Жо-Жо. Из-за того, что его держали в ужасно сыром и грязном вольере, с ним случился острый приступ ревматизма.

Бедное животное мучили очень сильные боли, и он попросил Джипа сбегать за Доктором. Осмотрев слона, Джон Дулитл прописал ему массаж. Он послал за Блоссомом и сказал ему, что слону нужно купить бочонок специального дорогого бальзама. Случись это на несколько недель раньше, директор и не подумал бы нести такие расходы из-за какого-то одного больного зверя. Но сейчас, когда Джон Дулитл приносил его цирку столько денег, он готов был сделать все, чтобы угодить ему. Бальзам тотчас же принесли, и Доктор потребовал, чтобы ему помогали шестеро здоровых и сильных мужчин.

Оказалось, что сделать массаж слону — совсем не простое дело. В зверинце собралось множество народу, чтобы посмотреть, как шесть человек с Доктором во главе ползают по огромной туше и, обливаясь потом, тузят ее кулаками, чтобы втереть мазь получше.

Потом Доктор приказал построить для слона новый вольер со специальным деревянным полом, канализацией и всякими другими удобствами. И хотя все это стоило недешево, Блоссом вызвал плотников, и они соорудили новый дом для Жо-Жо всего за три часа. Результат не заставил себя долго ждать — слон выздоровел очень быстро.

Но Джон Дулитл помог не одному только Жо-Жо. Вскоре он написал для смотрителя зверинца свод правил, улучшающих положение всех остальных животных. И хотя смотритель без конца бормотал себе под нос, что «из зоопарка сделали салон красоты», Блоссом дал ему понять, что немедленно его уволит, если он не будет выполнять распоряжения Доктора.

Бедная Нино все еще болела. Хотя ей стало немного лучше, она выздоравливала ужасно медленно. Доктор навещал ее два раза в день. Но Блоссом уже понял, что его номер с Нино никогда не сможет сравниться с номером Доктора. К тому же Беппо, несмотря на свой возраст и внешний вид, был намного умнее Нино.

Итак, неделя гастролей в Бриджтоне подходила к концу. Джон Дулитл договорился с Блоссомом, что после последнего выступления в субботу он заберет Беппо, и они вдвоем отправятся к одному фермеру, который согласился, чтобы конь жил у него на ферме и пасся на его лугу до конца своих дней. Фермер обещал директору, что будет два раза в неделю кормить старого коня желудями и белой редиской (деликатесом, который Беппо особенно любил). Доктор с Беппо решили сначала сходить посмотреть, что это за ферма. «Если она не понравится коню, — решил Джон Дулитл, — я заставлю Блоссома подыскать ему что-нибудь другое».

Наконец в субботу вечером, когда последнее представление закончилось и большой шатер сложили, Доктор с Беппо собрались в дорогу. Багаж коня состоял из одной только новой попоны, которая была на нем (эту попону Блоссом купил ему в качестве прощального подарка по настоянию Доктора). Сам же Доктор взял с собой свою маленькую черную сумочку и небольшой узелок, который он положил на спину Беппо. Держа коня за уздечку, Джон Дулитл стоял у ворот и дожидался Мэтью. Продавец Кошачьей Еды побежал за сэндвичами, которые приготовила для них Даб-Даб.