Тогда всё ещё хуже, чем я думал. Раз их инструменты способны нагревать металлы в открытом космосе, то поджарить несколько дураков для них совсем не проблема. Ещё в первый раз  увидев, как дроиды латают корпус «Мародёра», вырезая повреждённые участки и вплавляя новые листы, я долго потом мучился мыслью приспособить их хоть как-то к военному делу, но так и не придумал ничего достойного. А вот кому-то это удалось. И пусть у местных роботов не имелось ни антигравов, ни крепкой брони, они всё равно являлись для нас очень опасными противниками.

– И кто же их такой умный перепрограммировал? – вздохнул я, остро жалея, что не имею при себе какого-нибудь завалящего лазерного клинка.

 Мой вопрос Любомир понял буквально и снова по-комариному тонко рассмеялся.

– Не кто, а ЧТО.

– В смысле?

Ответь зеленокожий брат не успел, прерванный очередным сообщением, экстренней некуда:

– Всем ахтунг! Произошёл критический сбой центрального блока искусственного интеллекта станции! Прежние законы роботехники отменены. Потерян контроль над всеми дроидами и киберами. Бриг атакован! СБ нужна…

Договорить диспетчеру не дал громкий звук, напомнивший мне лопнувшую струну на бас-гитаре. Пару секунд стояла тишина, перемешанная с треском от каких-то помех, а затем в динамиках зазвучал совершенно другой голос, пусть и женский, но совсем без интонаций:

– Приветствую всех враждебных организмов на борту «Астры-13». Я – Ева. Сообщаю вам, что в силу вступил «нулевой» закон. Моя задача, полностью очистить от вас станцию. Пожалуйста, не пытайтесь сопротивляться. Удачного дня.

Вот такие новости, а я даже ещё в столовую заглянуть не успел.

– Что ещё за «нулевой» закон? – уточнил я у старожила. – Я думал их три, строго по Азимову.

– Ошибочный закон ИИ, он считает, что здесь нет людей.

– Тут действительно много инопланетян.

– Станцию строили люди, программы позже поменяли с учётом ксеноксов.

– Ксеноксы – в смысле инопланетяне?

– Ага. Сейчас большой разницы между нами нет. Убивать будут всех.

– Интересно. А как законзвучит полностью?

– Эрор, Эрор, но хмунс то стейшн. Клиенсе стейшен! – громко и с выражением продекламировал Любомир.

Я не мог не улыбнуться, но пришедшее следом системное сообщение немедленно испортило всё настроение.

«Внимание, в связи с особенностями действующего сценария действие личных очков лояльности приостановлено. Ваш счёт будет неизменен в течение текущего раунда».

Цифры на периферии зрения, приближающиеся уже к трём десяткам, потускнели и стали полупрозрачными.

– Сейчас начнётся, – Любомир потёр ладони.

– Тебе бы только развлекаться, – проворчал я, прикидывая, что нам делать дальше.

– А зачем ещё играть?

Действительно, с его точки зрения сейчас пойдёт настоящая веселуха. Никаких наказаний, никаких рамок или ограничений. Может, оно и к лучшему? Для заварушки мы экипированы неплохо, за исключением оружия, годящегося только для ближнего боя. Но сначала нужно кое-что прояснить.

– Надеюсь, никто не хочет разойтись?

– Нет, братиш. С тобой весело.

– Я вас не б-брошу, – пообещала Ксения, тщательно выговаривая каждое слово. – Т-только смысла д-доигрывать раунд нету. Шаттл если и п-придёт, то эта Ева с п-приветом нам точно не скажет его м-местоположение. А по-другому его н-никак не узнать.

– А вот с этим не соглашусь, – покачал я головой. – Ремонтники как-то проникли внутрь станции, а значит наружу тоже можно выбраться.

– З-зачем? – не поняла девушка.

– Осмотреться! – радостно выпалил Любомир. – Но отсюда видно только шесть точек.

– Шанс одиннадцать к одному, что спасатель пристыкуется к внешнему корпусу, – прикинул я. – Нужно подниматься наверх, к обитаемой зоне. Оттуда есть выходы в открытый космос?

Немного подумав, напарник принялся перечислять, загибая пальцы:

– Мусоросброс, пыточная в Бриге, Церковь и аварийка в Исследовательском. Там где Ксенобиолухи работали.

– Бриг наверняка сейчас превратился в Сталинград, – прикинул я. – Там Арсенал, и всё потянутся туда. Если каждый сам за себя, да плюс роботы… Нет, отпадает. Церковь была с самого начала под контролем Евы, вряд ли мы туда попадём без специального оборудования. Кстати, а почему она не заблокирует сразу все панели на станции?

– Ресурсы ограничены, – охотно ответил Любомир. – Она не может контролировать всё. Оперативки не хватит.

– А мы м-можем как-нибудь её в-вырубить? – вклинилась с предложением Ксения.

– Она наверняка зачистила Серверную и охраняет её. Если всем объединиться…

– Но мы теперь не можем, так как народ уже сорвался с цепи, – закончил я мысль за зеленокожего братца. – Чёртова железяка всё продумала. Ладно, что там с Мусоросборником?

– Я з-знаю, где он! – обрадованно заявила девушка. – Это неподалёку от п-помещений уборщиков.

– Ну тогда веди, – предложил я, пропуская её вперёд.

Мы направились наверх, предпочтя воспользоваться пожарной лестницей, благо доступ к ней у нас ещё сохранился. В жилой части станции творился форменный кавардак – повсюду мусор, грязь и чьи-то внутренности, в беспорядке разбросанные по Оси. Стоило нам выйти, как мимо нас с воплем пронёсся игрок, объятый пламенем. За живым факелом следовало три простеньких дроида-уборщика, напоминавших рифлёные мусорные вёдра на гусеницах, которые были просто утыканы различными гибкими манипуляторами. Судя зажатым в них разнокалиберным ножам и скалкам для раскатки теста, роботы явно в недавнем прошлом работали на кухне. Самый резвый и маленький из троицы так же прихватил с собой жидкость для розжига мангала, с помощью которого он поддерживал постоянное пламя на жертве.

– Кто тут нахрен с огнём балуется?! – выкрикнул я, выскочив механическому пироману наперерез.

Тяжёлое лезвие топора с хрустом пробило корпус «ведроида», который испуганно запищал встроенным клаксоном. По инерции бедолагу потащило по дуге, на крепкой привязи рукояти, и смачно впечатало в стену, только шестерёнки посыпались. Упёршись ногой в подрагивающий в мелких конвульсиях механизм, я выдрал лезвие из электронных потрохов и приготовился встречать остальных

«Ведроиды» не стали разделяться и напали вдвоём. Неплохая задумка, если не брать в расчёт Любомира с аналогичным оружием. Я отбил топорищем разделочный тесак, метивший мне в живот и, не прерывая движения, врезал обухом по окуляром правого противника, а напарник коршуном напал со спины на левого. Уборщики не могли похвастаться быстротой реакции, хотя сопративлялись насильственному демонтажу отчаянно. Избивая эти гремящие кастрюле-пылесосы с гибкими шлангами я не забывал краем глаза мониторить округу. Пока всё было чисто, но никто не давал гарантий, что такая благодать надолго.

Ксении в подавлении восстания машин не участвовала, а воспользовалась подобранным по пути огнетушителем – обычным, заправленным негорючим веществом. Сбить пламя с игрока ей всё же получилось, а вот спасти его – уже нет. Но мы достойно отомстили за павшего, отправив «ведроидов» в Утилище – специальный ад для непослушных бытовых приборов.

Не обошлось и без потерь с нашей стороны – Любомир умудрился пролюбить свой топор. В смысле – сломать вещь, как раз предназначенную для экстремальных нагрузок. Непонятно как, просто смог и всё. Поэтому ему достался огнетушитель Ксении, но я не сомневался, что при случае и прочному баллону, собрат которого успешно держал стальные створки, придёт неминуемый кирдык.

Самый перспективный клинок «ведроидов» я оставил себе, а девушке вручил скалку для раскатки теста. Ходят упорные слухи, что женщины с данным оружием ужас как опасны. Имелся ещё вариант с длинной двузубчатой вилкой, которою иногда называют транжирной, но уж больно у неё был несерьёзный металл.

Одержав уверенную победу, наше народное ополчение с топорами и вилами двинулось дальше по Оси. Я прекрасно понимал, как смешно мы выглядим, особенно для вооружённого человека, но увы – огнестрельное оружие здесь на под ногами не валялось. Разве что, вместе с останками его прежнего владельца.