– Ипатьевский монастырь… – не выдержав, вслух выдохнул я.

– Ипатьевский монастырь… – не выдержав, вслух выдохнул я.

– Кир! Извини, я в курсе, что ты не настроен ни с кем общаться, – настырная Маша, чтоб её так же упрямо драли, присела на соседнюю шконку. – Просто дай мне минутку.

Другого, может, и затрясло бы от страха, а мне чего терять? Есть немаленькая такая вероятность, что в игру я вернусь лишь для того, чтобы принять приглашение в клан, и вместе с капсулой отправлюсь на дно ближайшего водохранилища. Можно и поговорить напоследок, уважив её настойчивость.

– Время пошло.

– Кир, ну чего ты… Я всё понимаю, но…

– Ну, раз так, продолжай.

В любом разговоре с девушкой главное – не мешать ей говорить, всё что мне нужно, она выдаст мне сама.

– У меня… То есть у нас, – она многозначительно на меня посмотрела алыми глазами. – К тебе предложение.

Я промолчал, заставляя её дать мне больше информации. На встречу старых любовников наш разговор походил всё меньше, и нужно было срочно понять, чего от Демченко собственно хотят.

– Слушай, я помню, что в прошлый раз мы расстались не слишком хорошо, но за эти годы многое изменилось. Мы снова нуждаемся в твоих услугах. Вот так.

Это кто – мы? И что ещё за услуги? Морпех в увольнительные стриптиз, что ли, танцевал в женских клубах?! Однако девушка определённо ждала от меня какой-то реакции.

– Ты знаешь, что со мной произошло?

– Шутишь? – она удивлённо вытаращилась на меня. – Да ты мне жизнь спас, разве такое забывается!

Жизнь? Спас? Демченко получил ранение во время учений, вообще-то. Что там делала Маша?

– Не тогда, – как мог, исправил я оплошность. – А сейчас.

– Да. Я конечно в курсе, что для полевых заданий ты уже не годишься, так этого больше и не требуется! Ты нужен нам здесь, в игре! – радостно заявила мне Шельма.

– В игре?

– Поверь, тебя ждёт море работы, которую всегда будут вовремя оплачивать. Ведь твой талант никуда не делся. Это ведь всё здесь, в голове! Неужели тебе хочется остаток жизни прожить инвалидом на пособие? Я видела твою медкарту, тебя вполне можно вернуть в прежнюю форму за пару лет. Прошу, вернись!

Вот это новости. Хорошо, что в момент её прихода я сидел. Полевые задания, талант какой-то… И вместо признания в любви, предложение о работе. Не зря, ой не зря личное дело Демченко понравилось Георгию с товарищами – идеальный ведь кандидат для подмены. Был. Семьи нет, родственников тоже, социальная активность практически нулевая. Можно сказать – для галочки, чтобы совсем его за вымышленную личность не принять. Он жил, учился, служил, любил – везде следы, расходящиеся волнами, как круги на воде. Но какие-то не особо внушительные у него получились волны, гаснущие ещё до того, как достигнут чьего-нибудь берега.

Интересно, а Георгию и Ко не могло прийти случайно в голову, что такой человек сам может оказаться подменышем?!

И теперь на него воскресшего, с радостью вышли бывшие работодатели в лице загадочной Маши, совсем даже не нашей. Дьявол, лучше бы она ко мне приставать бросилась, ей Богу...

Нужно больше информации, попробую потянуть время, авось, что-нибудь ещё, да всплывёт.

– Напомни-ка мне, почему я ушёл?

– Кир, ну зачем ты так, – девушка вздохнула. – Наши методы оправданы. Не смотря ни на что, мы делаем нужное дело. Соглашайся, риска для тебя никакого, а силовое прикрытие мы обеспечим лучше некуда. Тем более, я ведь тоже теперь здесь, после того… Ну, ты понял.

– Понял-понял, – соврал я.

– Не давлю на тебя, подумай. Ты знаешь, как меня найти.

Она пружинисто поднялась, поцеловала меня куда-то в уголок губ, и стремительно зашагала на выход. Силовое поле не посмело её задержать, и девушка уже через мгновение скрылась из виду.

– Всё веселей и веселей… – пробормотал я, быстрей нажимая кнопку выхода.

Мало ли, кого ещё нелёгкая принесёт.

В том, что меня по прибытию обратно в реальность будет яростно дозваниваться куратор, я даже не сомневался. И это ещё как минимум. На максимуме расположилась группа специалистов-ликвидаторов с большим запасом кислоты и мусорных мешков. Но к моему удивлению в квартире царила спокойная предрассветная тишина. Сквозь немытые стёкла окна внутрь пробивались первые робкие лучики восходящего Солнца, разгоняя липкую тьму по углам.

Я кое-как вывалился наружу, чувствуя, как в теле просто пульсирует звенящая усталость. Безумный марафон последних дней сказывался на моём измотанном организме не слишком благоприятно, так что я безо всяких затей побрёл в чём мать родила в сторону спального ложа. По пути лишь прихватил плед с пола и без сил завалился на жёсткий матрас.

Несмотря на состояния сухофрукта, из которого уже дважды сварили компот, спал я не очень крепко, стараясь не соскальзывать в глубокий беспробудный сон. Отдых отдыхом, но полностью расслабляться ещё очень рано. Поэтому лёгкая вибрация проснувшегося коммуникатора разбудила меня ещё до того, как раздался звуковой сигнал, и засверкала голографическая анимация. Даже не надеясь, что это просто ошиблись номером, я громко произнёс, не меняя положения:

– Принять!

– Алло, здравствуйте! Вы можете забрать ваш заказ, – бодро отрапортовал незнакомый юный голосок.

– М-да?

– Это «Пицца Браво», извините, – поправился молодой оператор.

– Ага, понял, – я потихоньку принялся подниматься. – Сейчас заберу, спасибо.

– Доброго дня!

Голограмма погасла. Я сел на ложе, помотав головой, чтобы привести слипшиеся мозги в порядок и взглянул в сторону окна. Там как раз отчаливал серебристый дрон, оставивший на спецтальной подставке внушительный свёрток. Надо полагать, что посылка уже оплачена, как и её доставка. Оставалось лишь узнать, что там.

– Ну, счастье всё равно не могло длиться вечно, – проворчал я, зашаркав к окну.

Внутри пакета из плотного картона оказалась нарезанная пицца-ассорти, большой стакан с горячим кофе и спрятанная в салфетках записка, которая тут же разлетелась в пыль, стоило мне взять её в руки. Странный материал. К счастью, текста там было не особо много, лишь коротенькая фраза: «Через час, в парке». Я быстро взглянул на часы – начало девятого. Успею и душ принять, и плотно позавтракать. Благо, теперь есть чем, хвала кулинарной конспирации Георгия.

Ближайший парк находился отсюда всего в четырёх кварталах, можно и пешком дойти. Но лучше и быстрей на курсирующем по кругу общественном транспорте. Другихлесонасождений поблизости не имелось, а если бы понадобилось тащиться на другой конец города, мне бы так и написали. Тем более, в этот парк я неоднократно ходил посидеть на лавочке и подышать свежим воздухом, отрешившись от игровых перипетий. Если за мной следила наружка, то они точно знают, что места там для меня вполне знакомые.

Немного настораживала изменившаяся точка встречи, но это могло говорить и о том, что теперь игра пошла по-взрослому. А то все эти посиделки в машине на парковке за домом выглядели не очень серьёзно.

Я быстро нырнул в душевую, окатив себя ледяными струями, и принялся за пиццу. Не самый полезный вид завтрака, но мне всё равно уже поздно придерживаться здорового образа жизни. Да и аппетит вдруг разыгрался не на шутку, будто спохватился. Так что я умолотил весь заказ и принялся одеваться. В голове промелькнула шальная мысль притащить с собой на переговоры какой-нибудь разделочный нож, но я от неё отмахнулся. Не то, чтобы он мне совсем не нужен, но с таким тремором и рассинхроном конечностей мне ничего хорошего не светило. Даже себя толком зарезать не смогу.

Прихватил только чудо-таблетки, да и то – лишь потому, что они лежали в кармане моей единственной, а оттого – любимой, толстовки. На улице, пусть и хорошая погода, но осень никто не отменял, и градусник показывал всего плюс двенадцать. По случаю чего я натянул на уши чёрную шапку с отворотом.

Вышел на улицу, вдохнул свежего воздуха и заковылял по тратуару, опираясь на выдвинувшиеся из креплений костыли. Как ни крути, с ними выходило всяко быстрее. Город только просыпался – машин на дороге полно, как и всегда, а вот пешеходов практически не наблюдается. Оно и понятно – на дворе воскресенье, все отсыпаются после бурного вчерашнего вечера. Однако, в парке народ всё же кучковался, в основном – неистребимые собачники и хипповатая молодёжь, оккупировавшая самые перспективные лавочки. Глядя на их длинные крашеные волосы (у парней), я невольно готов был признать, что эмо с готами в моё время были ещё ничего так. Девушки же наоборот, предпочитали короткие, почти мальчишеские стрижки, а некоторые, самые отважные, вообще наголо брили височную часть черепа.