– Полагаю, все охранники мамой клянутся – мол, они тут не причём?

  – Самое печальное, что это действительно так.

  Георгий снова щёлкнул пальцами, и окружающая нас голограмма пропала. Вместе с ней ослабли и стягивающие меня ремни, живо втянувшись куда-то в недра кушетки. Преодолевая слабость, накопившуюся в мышцах, я хотел было привычно растереть виски, но не смог толком согнуть руку. Даже пальцами толком пошевелить не удалось. Дошло до странного – хотел согнуть указательный, а вместо него послушался средний. Сам же он на прямое мысленное усилие передал свои полномочия мизинцу. С таким раскладом даже банальный хулиганский жест не покажешь с наскока.

  – Клим, к сожалению, твоя нервная система далеко не в порядке, – поспешил сообщить франт. – Синдром криораспада синапсов. Единственная твоя возможность снова полноценно двигаться – вирткапсула.

  – Надеюсь, мне не придётся эту вашу капсулу глотать, – вздохнул я.

Капсулой оказался довольно громоздкий, хоть и высокотехнологичный агрегат, весом под тонну. Смотрелся он посреди пыльной квартирки, где мне предстояло жить, словно прилетевший с другой планеты корабль пришельцев, пусть и крохотных. Самое смешное – на капсулу формой аппарат походил меньше всего. Скорее, на утопленную в массивный постамент колбу, под пробку наполненную мутной жидкостью.

  Пока молчаливые (а что самое страшное – трезвые) техники устанавливали и настраивали аппаратуру, Георгий предложил им не мешаться и посидеть внизу, в прохладном салоне его роскошного автомобиля. Пусть на улице понемногу смеркалось, но духота вокруг стояла страшная. Август, как-никак.

  От выданной мне инвалидной каталки я категорически отказался, прохромав положенное от лифта до парковки расстояние самостоятельно. Получалось из ног вон плохо – конечности предательски дрожали и не слушались, три раза чуть не грохнулся. И если кое-как ковылять ещё получалось, то мелкая моторика оказалась уже за гранью моих мечтаний. Да и в целом мышцы выглядели не впечатляюще – шутка ли, двадцать семь килограмм потерял!

  Одно хорошо – ни малейшего шрама от пули не осталось, но чтобы я не слишком радовался, на теле появилось несколько сугубо армейских татуировок. Всего лишь ради маскировки.

  Хоть меня после возвращения с того света и так узнать было проблематично, но внешность всё равно подкорректировали – нос выправили, скулы заострили, изменили форму ушей, и ещё кой-чего по мелочи. Чёртовы перестраховщики! Я когда себя в первый раз в отражении увидел, едва подавил в себе желание кого-нибудь убить. До красавца мне было и раньше далеко, но сейчас я вообще походил на какого-то хмыря из уголовной хроники. Единственное, что не тронули – глаза, пусть они и были одной из главных примет для опознания.

  Гетерохромия на мне оторвалась по полной программе – левый глаз светло-голубой, а вот правый – тёмно-карий, причём не полностью. У него, как на круговой диаграмме для презентаций, есть участок процентов в тридцать чисто зелёной радужки. Такое не каждый день увидишь, но, к счастью, чёртовы параноики не стали мне ничего выкалывать. Наверное, понимали, что тогда точно не досчитаются кого-нибудь в штате. Обошлись линзами.

  Георгий взмахом ладони распахнул пассажирскую дверь автомобиля и помог мне устроиться на мягком кожаном сиденье. Мой куратор вообще проявлял неслыханную заботу – подробно отвечал на малейшие вопросы, инструктировал только по существу и вёл себя максимально дружелюбно. Будто именно его дочь я спас двадцать четыре года назад. Странно.

  – Это стандартный пакет обслуживания для нового агента, или просто мне так повезло? – не выдержав, спросил я.

  – Знаешь, Клим, – Георгий вполне искренне вздохнул. – За последнее время ты – единственный, кто не стал устраивать истерику, а это очень утомительно. Хотя все эти угрожающие пометки в твоём личном деле утверждали, что передо мной – форменный псих. Ты очень быстро приспосабливаешься, даже как-то пугающе быстро. Я уверен, с первым заданием у тебя не возникнет проблем. А значит – и мне это зачтётся.

  – Это ж каким дегенератом надо быть, чтобы провалить банальную регистрацию в игре? – хмыкнул я. – Неделя мне ни к чему, пару дней для освоения хватит.

  – Не спеши, для начала просто освойся, чтобы не наломать дров в будущем. Заодно наши специалисты посмотрят, насколько хорошо действует твоя легенда. Внимательно ознакомься с досье и старайся не выпадать из образа.

  – Кстати о легенде, у меня вопрос. Зачем вообще заморачиваться с разморозкой не пойми кого, если можно просто изменить личность ваших людей?

  – Если бы всё было именно так... – Георгий покачал головой. – Идентификационный чип невозможно подделать или заменить. Человек этого попросту не переживёт. Но без такой ультимативной гарантии защиты никто не стал бы их вводить.

  – И как же я тогда стал Кириллом Демченко?

  – У тебя чипа вообще не было, так что одноразовая трансплантация прошла без фатальных осложнений. Морпех Данченко действительно существовал до недавнего времени, проведя в коме около пяти лет. Так что привыкай к новому имени, его теперь тебе в любом случае до самой смерти носить.

  – Смешно.

  Мы немного помолчали.

  – Квартира тоже его? – наконец спросил я, кивнув в сторону старенькой восьмиэтажки.

  – Нет, ты снял её на выплаченное пособие, после того, как пришёл в себя. Капсулу тоже выделил ВМФ, обычную. Вот только ты, не будь дураком, выторговал себе модель получше, с мощным медицинским блоком. Естественно, не за просто так. Если хорошенько покопаться, то даже можно отыскать следы твоей взятки, так что с этой стороны всё чисто.

  – Меня сильно будут проверять?

  – Если обратишь на себя внимание серьёзных кланов, то да.

  ќ– А не боишься, что я расскажу им правду, или того хуже – сдам вас властям?

  – Кого это, нас? – почти весело уточнил Георгий. – Ты даже название нашей организации не знаешь. Нападение на игроков уже далеко не новость, и вычислить, кого охраняли именно мы – довольно сложно. Доказать же нашу причастность – невозможно в принципе. А вот себе ты однозначно навредишь. Поверь, здесь выходец из прошлого задаром никому не нужен, и в лучшем случае ты останешься обычным инвалидом, без средств к существованию. Я бы не стал даже на такой исход надеяться. Ну, а государство тебя может лишь заново похоронить. Пусть твои выходки и остались в далёком прошлом, про них никто не забыл. Плюс, присвоение чужой личности, это вообще покушение на святая святых нынешнего общества. Такое не прощается. Все безропотно носят чип ровно до того момента, пока точно уверенны, что их личные данные в безопасности.

  – Получается, вы мои самые лучшие друзья?

  – Нет. Но мы, в отличие от остальных, заинтересованы в твоих услугах. Справишься – и можешь жить себе припеваючи, здоровым и при деньгах.

  "А скорее – с пулей в голове", – закончил я за него мысленно. Не верилось мне в счастливый конец, но с другой стороны – вот что мне сейчас терять?

  За прошедшие две недели с нашего знакомства, я так и не смог окончательно решить для себя, что же делать дальше. Там, в прошлой жизни, всё было предельно ясно – потеряв последние "тормоза", я выкашивал уродов сколько успею. Естественно, долго так продолжаться не могло, чай не в сказке живём. Пусть в народе меня любили, но власти открыли на "линчевателя" настоящую охоту. Потом случилось дело Кукловода, где пришлось выбирать – сохранение тайны или жизнь девочки, и я без колебаний выбрал второе.

  И вот меня убили.

  А вместо долгожданного воссоединения с семьёй я сейчас сижу в нафаршированном электроникой автомобиле и обсуждаю особенности моей будущей работы. И хорошо бы задание было серьёзным, а так буду просто-напросто... Играть. В пьяном угаре такое не привидится.

  Открывшееся будущее откровенно и беспощадно разочаровывало.

  Взять тот же автомобиль. Да красивый, корпус футуристический – сразу и не поймёшь, что это "Мерседес", но кроме как электромотора под капотом отличий не так уж и много. По воздуху, естественно, он не летал. А дороги, кстати, как были раздолбанными, отъедь чуть от центра, так и остались. Заметно прибавилось высоток, а вот пешеходов – наоборот. Безлюдно как-то, хотя на каждом свободном клочке асфальта стоит машина.