— Извините, я занят.

Я перехожу в комнату ожидания, не глядя на женщину. Кай не произнес ни слова с тех пор, как мы вошли внутрь. Проходит минута за минутой. Я продолжаю думать, мои глаза сосредоточены на маленьком ребенке у моих ног, но я на самом деле его не вижу. Я потерялся в своих размышлениях. Я мысленно раскладываю по полочкам все, что произошло до этого момента, и старательно пытаюсь понять, что я мог пропустить или не заметить.

Мои мысли переносятся к человеку, которого Кай задушил в нашем офисе. Его семья уже поняла, что он не вернется домой? Сдались ли они, не обнаружив его тела, или все еще надеются на его возвращение? В тот день мы необратимо изменили жизнь этих людей. Они справляются с горем или, может быть, живут в состоянии шока и отрицания?

Звук моего имени выталкивает меня из моего транса, и я оглядываюсь, Кай уже стоит рядом со мной. Офицер с планшетом стоит в ранее закрытом дверном проеме.

— Берк, пойдем. Они зовут нас.

Мы приближаемся к офицеру, и он проговаривает нам правила — не трогать, оставаться тихими, уважать других посетителей. Наконец, его речитатив заканчивается, и мы проходим за ним по длинному узкому коридору. В конце концов, серые, цементные стены превращаются в прозрачное стекло. Стеклянная стена дает мне возможность увидеть комнату изнутри. В ней много столов, некоторые заняты, остальные пусты. У задней стенки стоят два торговых автомата. Вооруженные офицеры стоят в каждом углу, наблюдая за происходящим в комнате.

Мы стоим за закрытой дверью, офицер, который привел нас, перечисляет еще несколько правил о сроках визита. Я не слушаю его. Мои глаза рассматривают мужчин в комнате. Я понятия не имею, как выглядит Паркер. Попытка найти его фото была неудачной. Кажется, он попал сюда задолго до того, как они стали вести онлайн-записи. Мне удалось узнать, что он совершил грабеж, с убийством двух человек и полицейской погоней. До этого у него был длинный список приводов за хранение наркотиков, незарегистрированного огнестрельного оружия, нападения и кражи.

Когда мои глаза останавливаются на одиноко сидящем человеке за угловым столиком, я сразу понимаю, что это Паркер. Он смотрит прямо на нас из-за стекла. Он одет в спортивный комбинезон, и я вижу тюремные тату, украшающие шею и одну сторону его лица. Я могу разглядеть мертвую крысу на шее, символы и цифры на его лице, которые, скорее всего, символизируют связь с бандой.

Офицер открывает дверь и пропускает нас. Паркер сидит, пока мы подходим к нему, мои руки сжимаются от напряжения. Парень выглядит так, как будто он ждал нас с нетерпением. Здесь должно быть скучно для заключенных, и сегодня Паркер, похоже, думает, что мы будем его развлечением. Охранники, стоящие на каждом углу, мешают мне стереть ухмылку с его лица. Он работает на другую сторону, и я не могу не задаться вопросом, были ли ему даны конкретные указания относительно того, что он должен нам сказать. Что-то говорит мне, что он не тот, кто стоит за этими угрозами. Я знаю, что чего-то не хватает.

Теперь я могу рассмотреть его. Его лицо выдает возраст и носит следы тяжелой жизни. Думаю, ему только за 40, но он выглядит намного старше. Ткань его тюремного комбинезона обтягивает его мускулистую фигуру, показывая, что он, скорее всего, тренируется в камере и во дворе тюрьмы. Его волосы темные, но его кожа — цвета молока из-за многих лет без доступа к солнечному свету. Он сидит, но я бы поспорил, что он намного ниже, чем Кай или я. На пальцах одной руки вытатуировано слово «истина», на другой «страх».

Мы садимся напротив него, он продолжает смотреть на нас с довольным выражением лица. Меня бесит то, что он смотрит на нас свысока. В моей жизни очень мало случаев, когда я не контролирую ситуацию, и в последнее время это происходит все чаще. Пейсли полностью контролирует мое сердце, а Паркер контролирует эту чертову чертову комнату. Хотя я никогда не дам ему понять этого.

Глаза Паркера останавливаются на мне, и он обнажает свои гнилые зубы в ухмылке. Ему действительно нравится это.

— Берк.

Он приветствует меня, очевидно, зная, к кому именно он обращается. Его взгляд перемещается на Кая, и он приветствует его таким же образом. Его глаза задерживаются, и он изучает лицо Кая с любопытством. Странно, насколько он выглядит заинтригованным. Я решаю заговорить.

— Давай закончим с этим дерьмом. Ты хотел нас видеть, мы здесь. Говори, что должен или передавай то сообщение, которое ты должен нам передать, чем быстрее мы с этим разберёмся, тем лучше.

Его гребаный рот только сильнее кривится в улыбке на мои слова, и это злит меня еще сильнее. Он смеется, и я хватаюсь за стул, чтобы не наброситься на него.

— Как насчет того, что мы сначала проясним пару моментов, что скажешь? У вас нет козырей. Не тебе указывать мне. Вы оба в моей власти. Ты позволил киске управлять своей жизнью, и она держит тебя за яйца. Твоя сестра и твоя шлюха станут вашим падением. Все будет так, как я скажу, у вас нет власти. Если я скажу вам обоим отсосать мне, вы полезете под стол и будете давиться моим членом. Я буду представлять ваших милых шлюх, пока один из вас будет глубоко заглатывать мой член, а второй обрабатывать мои яички. Понятно?

Мое тело рефлекторно начинает подниматься. К счастью для меня, Кай быстро реагирует и удерживает меня. Он наклоняется и пытается успокоить меня несколькими словами.

— Он пытается вывести тебя. Не позволяй ему. Мы не можем себе позволить быть выброшенными отсюда или, что еще хуже, загреметь в камеру, не получив информацию, за которой мы пришли.

Он прав.

— Чего ты хочешь? Какую цену ты запросишь, чтобы рассказать нам все, что знаешь. Можно с уверенностью предположить, что ты здесь не главный, иначе не стал бы светиться. Назови свою цену.

Дикая усмешка Паркера сменяется отвратительным хмурым взглядом. Его лицо искажается гневом и ненавистью. Его руки сжимают стол, а его бледная кожа краснеет от злости.

— В этом и есть ваша долбанная проблема. Никакой чертовой лояльности ни к чему, кроме сук в вашей жизни.

Он останавливается, качая головой.

— Дело не в деньгах. Речь идет о верности. Вами правят ваши члены, эмоции и жадность. Это будет рецепт вашего полного уничтожения, и конец намного ближе, чем вы думаете. Вы не можете купить меня или получить от меня информацию, потому что я знаю, что такое верность.

Он бьет кулаком по столу. Каждый охранник в комнате обращает свое внимание на звук. Паркер кивает одному из охранников, кладет руки на колени и затем возвращается к своей длинной речи.

— Я могу засунуть свой член куда угодно, без эмоций, засоряющих мое мнение. Я расслаблюсь сегодня вечером в душевой кабинке, представляя горячую, влажную пизду, а не задницу какого-то испуганного стукача, который заслуживает того, чтобы его разорвали, пока его кровь не станет смазкой и не окрасит плитку пола. Мне заплатили за то, чтобы я встретился с вами, и вы могли бы предложить мне в десять раз больше, чем я получил, но я бы не переметнулся. Я не чертова грязная крыса.

Он указывает на мертвого грызуна на шее. Мое разочарование велико. Вся эта встреча кажется бессмысленной, хотя раньше это была наша единственная надежда. Кажется, мы здесь, чтобы поиграть, и мое терпение иссякло.

— Так почему мы здесь? Зачем нужна эта чертова встреча?

— Это отвлекающий маневр.

Гнев с его лица уходит, и на нем снова отражается зловещая радость.

— Охрана! Уведите меня! Я здесь закончил.

Двое из офицеров двигаются к нашему столу. Мы не получили никакой информации. Наш единственный источник информации вот-вот вернется в камеру, вне зоны нашей досягаемости. Офицеры стоят за Паркером, когда он встает со стула. Шепотом он наносит последний удар.

— Я бы поспешил домой на вашем месте. Вы можете обнаружить, что вы гораздо более легковерны, чем вы думали, и намного менее неприкасаемые. Бьюсь об заклад, у этих девочек сейчас гораздо меньше веры в ваши чувства.

 Я выпрыгиваю из-за стола, не обращая внимания на правила. Мы должны оставаться сидеть, пока Паркера сопровождают из комнаты. Мой гнев кипит, и мой характер берет верх. Я двигаюсь в сторону Паркера, остальные офицеры в комнате направляют свое оружие на меня. Кай говорит мне не двигаться, напоминая, что нам нужно быстро вернуться домой.