Дамир снимает кроссовки, ровняется напротив меня, бережно берёт за плечи и отодвигает в сторону, будто какую-то тумбочку.

Идёт в ванную комнату. Тщательно моет руки.

Я становлюсь за его спиной:

– Дамир! Ты наглеешь.

Ухмыляется, поднимает взгляд вверх. Смотрит на меня в зеркальном отражении.

– Я к сыну пришёл. Не к тебе. Между прочим, имею право.

Я фыркаю. Громко.

Нет слов. Совсем нет!

– Дин, отойди, а? – поворачивается ко мне лицом и пытается выйти из ванной комнаты, но я не позволяю. – Дай пройти.

– Нет. Ты кем себя возомнил? Два с половиной года у ребёнка не было отца. А сейчас… Появляешься ты. Приходишь поздно вечером. Даришь ему эмоции, а я потом не сплю полночи. Не надо, Дамир! Не делай этого. Ты уходишь, а я остаюсь…

– Так в чём проблема? – хмурит лоб, щурит глаза.

– В тебе проблема, – не сдерживаюсь и тычу пальцем в широкую грудь. – Не нужно так часто приходить. И не так поздно! Ты можешь предупреждать о своих планах, а не ставить меня перед фактом, как всегда?

Дамир опускает взгляд на мою руку:

– Я могу не уходить. Только попроси.

Вздрагиваю:

– Попросить?!

– Да, – кивает головой. – Одно слово, Дин. Я никуда не уйду. Никогда!

Что?

Не верю ушам.

Я в шоке от подобной наглости.

– Знаешь, что?! – глотаю смешок. – Оставайся. Играй с сыном. Дари ему эмоции, а потом всю ночь сиди возле его кровати.

Разворачиваюсь и ухожу.

Уже в кухне. Разогреваю ужин. Накрываю стол. Садимся.

Я, мама, Дамир, Санька. Молчим все.

Санька не слазит с коленей отца. Совсем не ест. Балуется.

Никакой дисциплины! Злюсь. Очень сильно. Если так пойдёт дальше, то сын разбалуется окончательно. Папа хороший, замечательный. Играет, разрешает шалить, а я? Цербер, что ли?!

Мама первой встаёт из-за стола. Снова уходит к соседке.

Остаёмся наедине. Я мою посуду, а Дамир сидит на полу и играет с сыном. Собирают конструктор.

Произношу, не оборачиваясь:

– Десять часов ночи. Папочка! Может, уложишь сына спать?

– Дин, – отзывается Дамир. – Я остаюсь только на сегодня? Не услышал.

Закатываю глаза вверх. Делаю глубокий вдох. Оборачиваюсь. Порываюсь ответить, но в кармане Дамира звонит телефон.

Шагаев принимает вызов. Молча слушает. Бледнеет с каждой секундой.

Завершает разговор. Поднимается на ноги. Целует Саньку и идёт в коридор.

Я следую за ним:

– Что-то случилось?

– Анита. В больнице, – коротко отвечает и в спешке покидает мою квартиру.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Глава 46

Дина

Целый час я не нахожу себе места. Санька спит в своей кроватке, мама смотрит телевизор, а я... Брожу из угла в угол, как ненормальная.

– Дина, – зовёт мама. – Хватит наматывать круги. Просто набери его и спроси, что случилось.

– Кого набрать?

Мама заказывает глаза:

– Давида, конечно же. Твоему Дамиру сейчас точно не до тебя!

– Он... Не мой! – вскрикиваю, пугаясь собственного голоса.

– Не цепляйся за слова. Ты поняла, что я хотела сказать.

Конечно, я всё поняла, а потому...

Через пять минут набираю номер.

Гудки. Один, два, три, четыре.

Отвечает, на заднем фоне слышится какой-то гул:

– Да?!

–  Я извиняюсь за поздний звонок, – захожу издалека.

– Дин, что случилось? Что-то срочное? Просто я занят.

– Нет. Совсем нет. Хотела предложить свою помощь, если нужно, – грустно вздыхаю.

– Ты в курсе? – отзывается Давид.

– Немного. Знаю, что Анита в больнице. Больше ничего.

– Двадцать минут. Успеешь?

– Что?

– Я буду у тебя через двадцать минут. Собирайся!

Давид завершает вызов, не прощаясь. Я, как ненормальная, ношусь по всему дому. Переодеваюсь, завязываю волосы в тугой хвост, даже успеваю почистить зубы зачем-то.

Раздается трель телефона. Отвечаю на звонок.

– Под подъездом через пять минут, – коротко сообщает и снова не прощается.

Выхожу из квартиры раньше, чем планировала. Стою возле подъезда, выглядывая мерседес. Из-за угла показываются огоньки. Приближаются с каждой секундой.

Наконец-то машина останавливается. Иду к ней. Открываю дверь с пассажирской стороны и плюхаюсь на сиденье. Поворачиваю голову в сторону Давида. Смотрю на него долго, пронзительно. Бледный весь, замученный. Выглядит уставшим, обессиленным.

Я тянусь к его руке. Провожу извилистую линию снизу вверх, но...

Давид резко поддаётся вперёд. Заключает меня в объятия. Прижимает к своей груди. Крепко-крепко. Зарывается лицом на моём плече, шепчет:

– Спасибо, что ты у меня есть.

Его голос звучит грустно, отчего в моей душе надрываются струны.

Обнимаю его. Прикасаюсь губами к шее, покрывая лёгкими поцелуями:

– Всё будет хорошо. Слышишь?

– Да, – отзывается хриплым голосом.

Глажу его спину. Скольжу между лопаток. Вверх. Вниз. Не считаю секунды, минуты. Сейчас ему это нужно, а значит, я не остановлюсь.

– Ей только двадцать лет, – грустно вздыхает. – Как не убить его, а, Дин?

– Не убьёшь. Оно тебе не надо.

– Это будет трудно.

Давид отстраняется. Обхватывает ладонями овал моего лица, гладит скулы:

– Что в нём такого, а? Чем цепляет этот придурок, что ради него готовы наложить на себя руки?!

Вздрагиваю. Внутри отзываются импульсы. В подкорке всплывают никогда незабытые картинки. Три года назад я тоже хотела покончить с собой. Любила до одури, до сумасшествия, но сейчас…

Прошло.

Переболело.

Выздоровела и больше им не болею!

– Любовь зла – полюбишь и козла, – ухмыляюсь. – Всё пройдёт. Вот увидишь.

– Спасибо, – Давид шепчет на ухо, покрывает поцелуем мой висок.

– За что?

– За то, что ты рядом. Для меня это очень важно.

Глава 47

Дина

Заходим в больницу.

Давид идёт широким, размашистым шагом, а я плетусь позади. Едва успеваю его догнать, как на горизонте появляется Дамир. Ровняется напротив Давида, смотрит холодным взглядом. На лице не дрожит ни единый мускул.

А Давид – наоборот. Выглядит слишком встревоженным, даже перепуганным.

– Что говорят врачи? – спрашивает Давид, сжимая кулаки.

– Нормально. Уже, – выдыхает Дамир, а затем переводит взгляд на меня. Скользит им сверху вниз и останавливается на моих пальцах, которые сжимают руку Давида чуть выше локтя. – Что ты здесь делаешь, Дина?

Вздрагиваю. По спине скатывается холодный пот. Интуитивно прижимаюсь к Давиду.

– Тебя ебёт?! – строго чеканит Давид. Поворачивается ко мне лицом и уже более мягким тоном произносит: – подожди меня здесь. Скоро буду.

– Не надо, – дёргаю Давида за руку. – Никуда не ходи. Пожалуйста.

Дамир переводит взгляд с Давида на меня, но ничего не говорит. Молчит, хотя я вижу, как на его шее пульсирует желвака. Он заводится и это не есть хорошо. Не к добру!

– Дин! – Давид хмурит брови, смотрит на меня выжидающе.

– Не трогай его. Без драки. Очень тебя прошу, – шепчу ему на ухо, чтобы не слышал Дамир, но…

Рядом раздаётся сиплый голос:

– Может, лучше попросишь меня, а Дин?!

К горлу подкатывает ком.

Господи, ну, какой же ты дурак, Шагаев?!

Зачем?

Не успеваю сказать даже слова. Всё происходит быстро. Молниеносно. Прямо посреди коридора. Давид резко подаётся вперёд, Дамир – тоже. Накидываются друг на друга. Бьют. Правый апперкот Дамира проносится совсем рядом, я только успеваю отскочить в сторону.

Хочу крикнуть: «Остановитесь». Но молчу! Охрипла, онемела, будто никогда и не говорила. Ступор. Столбенею.

На шум приходят сотрудники больницы. Вмешиваются. Разнимают этих придурков и выгоняют на улицу. Я стою на месте, как истукан.

Минуту. Две. Кто-то трогает за руку. Вздрагиваю.

– Родственники Шагаевой? – спрашивает женский голос.

Я смотрю на женщину в медицинском костюме и не знаю, что ответить.