— Давно она умерла? — поинтересовалась Оля, когда девочка продолжила хлебать борщ.

— Полгода назад. Это была страшная трагедия и случайность. Этого не должно было произойти. Коля до сих пор не может себе этого простить.

Трагедия произошла одного мрачного осеннего дня. Небо было затянуто облаками еще с самого утра. Дождь лил целый день. Октябрь начался холодами и поэтому большинство жителей столицы сидели по домам, пережидая хмурую и неприятную погоду. У школьников были осенние каникулы, поэтому дети вообще не высовывали своих носов на серые улицы, а сидели из-за этого дома, в своих гаджетах и общались друг с другом только с помощью мобильных телефонов, планшетов и компьютеров. На киевских улицах можно было увидеть только тех людей, которые спешили или на работу, или в магазин за продуктами или лекарствами, или по личным делам.

Карина и Коля в то время жили в большом доме на окраине города, в довольно приличном районе. Здание было очень красивым и новым, насчитывало аж два этажа. Молодая пара построила этот дом за собственные средства пять лет назад, поэтому они очень гордились своим домом, ведь здесь родилась их Зоинька. Здесь они были счастливы.

Того ужасного дня ничто не предвещало беды, которая разрушила их жизни. Коля с самого утра побежал в мединститут, где он проходил интернатуру. Машину он оставил в гараже так, как в ней еще с вечера спустило колесо, а ему некогда было его накачать. Лида Михайловна еще два дня назад уехала в гости к своей старой подруге.

— Поэтому дома были только Карина и Зоинька, — сказала грустно женщина, вытирая непрошеную слезу, которая скатилась по ее старческой щеке. — Почему я тогда поехала? Почему той Зине именно тогда захотелось со мной увидеться? Почему не раньше или почему не позже? Если бы я была дома, то этого бы не случилось!

Женщина замолчала, расплакавшись на глазах гости. Оля сидела молча и не знала, что ей сделать, чтобы утешить старушку. Что такого она могла ей сказать, чтобы забрать ее боль? А ничего! Эта боль теперь будет с ней постоянно, вплоть до последних ее дней. И никто не сможет ее притупить или сделать легче. Даже время не сможет. Хотя и говорят, что со временем страдания притупляются, однако воспоминания постоянно напоминают о бедствии, которое произошло так внезапно, и к которому никто не был готов.

— Пожарные приехали вовремя, — продолжила Лидия Михайловна, всхлипывая, — чтобы спасти жизнь нашей маленькой девочки. Нашего ангелочка! — говорила бабушка сквозь слезы, нежно глядя на правнучку и поглаживая пятилетнюю девочку по головке. — Однако Карину спасти им не удалось.

Лидия Михайловна на этих словах замолчала, не в силах говорить дальше. Слезы душили ее.

— Бабушка, не плачь, — стала умолять старую женщину девочка, взяв ее за руку и поглаживая по ней своей маленькой ладошкой. — Не надо.

Оля была настолько тронута увиденной сценой, что не выдержала и тоже расплакалась. Слезы катились из глаз, затуманивая взгляд. Ее очень удивил поступок Зои, которая оказалась настолько чувствительной и мужественной в свои пять лет, чего Оля никак не ожидала. Это наоборот старая женщина должна была утешать девочку, которая такое пережила, а на деле получалось наоборот — малое дитя утешало свою прабабушку. Зоя в эту минуту была похожа не на маленького беззащитного ребенка, а на взрослую девушку, которая уже имела определенный жизненный опыт и знала, как надо действовать в таких взрослых ситуациях. Хотя и не многие взрослые знают, что надо делать в таких ситуациях!

— Она задохнулась угарным дымом… — продолжила Лидия Михайловна, глотая слезы. — Дверная балка закрыла единственный проход к спасению. Там ее и нашли спасатели уже неживую… — Женщина снова замолчала, не в силах говорить из-за слезы, которые душили ее. Зоинька продолжала гладить старушку по руке, нежно и ласково глядя на бабушку своими маленькими глазками, полными сочувствия и сопереживания. Однако на детском личике не было видно ни единой слезинки. Это насторожило Олю. Так не должно было быть. Это только свидетельствовало о том, что девочка замкнулась в себе, загородилась от болезненных событий, которые она пережила. Забвение стало ее лучшим лекарством против невыносимой боли, которой пятилетняя девочка была не в состоянии вынести.

— Однако ей удалось спасти нашего зайчонка, — женщина с такой любовью посмотрела на Зою, что у Оли перехватило дыхание из-за увиденной сцены. — Кариночка вытолкнула дочь через проход в дверях для собаки, который Коля смастерил собственными руками буквально неделю до трагедии. Зоинька хотела иметь щенка… которого ей так и не купили. Если бы не этот проход, то вместе с Кариной у двери спасатели нашли бы еще одно бездыханное тельце… — На этом старуха так разревелась, что ее тело стало бить от рыданий.

— Не плачь, бабушка, — снова стала утешать прабабушку девочка.

Оля также плакала, ее сердце разрывалось от боли. Поэтому она не услышала, как открылись входные двери и на кухню зашел незаметно внук старушки.

— Что ты тут делаешь? — спросил сердито Коля, испепеляя Олю своим грозным взглядом, который ничего хорошего не предвещал. — Бабушка, почему ты плачешь?! — взволнованно спросил он женщину, когда увидел, в каком состоянии та была. — Зачем опять вспоминаешь прошлое? — кричал он очень громко и сердито, от чего его дочь вжалась в уголок, наблюдая за отцом большими, испуганными глазами. — Тебе же нельзя волноваться!

— Достаточно кричать! — вступилась Оля, заметив реакцию девочки на крик собственного отца. — Ты пугаешь Зоиньку!

— А ты кто такая, чтобы мне указывать в собственном доме! — набросился Коля на Олю, забыв на мгновение о старой женщине и о маленькой девочке.

Они стояли двое на середине кухни, глядя друг другу прямо в глаза. Коля был так зол, что готов был вытолкнуть вот эту нежелательную гостью своими же руками. И Оля была такая сердитая на мужчину, от чего хотела ему надавать пощечин, чтобы привести его в чувство.

— Достаточно ссориться! — услышали они детский крик.

Поэтому Коля и Оля сразу же повернулись на голос девочки. Она стояла у стола, держа в руках маленькую баночку.

— Еще взрослые называются, — продолжила Зоя отчитывать отца и гостью. — Видите, до чего довели бабушку! — При этих словах она вернулась к женщине, которая держалась за сердце и тяжело дышала, глотая ртом воздух.

— Бабушка, — бросился Коля к старой женщине, упав возле нее на колени. — Прости. Я не хотел.

— Вот выпей, бабушка, — попросила девочка женщину, протягивая той ложечку с прозрачной жидкостью. — Твой корвалол.

Лида Михайловна послушно открыла рот и позволила внучке преподнести ложечку в рот.

— Я знаю, что оно гадкое, — сказала серьезным тоном Зоя, когда увидела, как женщина поморщилась от неприятных на вкус лекарств. — Но оно полезное. Твое сердце будет от него здоровым. Так говорит папа.

Коля и Оля молчали, наблюдая за ловкими действиями девочки, как будто она была ловкой и опытной медсестрой с опытом работы в несколько лет. Когда старой женщине стало легче благодаря горьким каплям, то Коля помог бабушке прилечь на кровати в спальной комнате. Оставив Зою ухаживать за больной, он сам вышел к гостье, которая все еще стояла в коридоре, не решившись уйти, не простившись.

— Ты все еще здесь? — сердито спросил ее Коля, пронизывая девушку ненавистным взглядом, от которого Оли стало страшно и ноги стали трястись. — Ждешь продолжения слезливой истории?!

Схватив ее за руку, словно клешнями, он вытащил ее в коридор. Однако увидев на которых каблучищах пришла гостя, он немного мягче сказал:

— Сама пойдешь или тебе подать руку, ваше величество?

От такой жестокой насмешки Оля, с гордо поднятой головой, стала спускаться по крутой лестнице. Ноги постоянно подкашивались из-за неудобной обуви и из-за злого взгляда человека, который она чувствовала спиною, поэтому даже несколько раз она чуть не скатилась вниз. Но удерживалась каждый раз за поручень.