И ещё очень важное. Всё тот же Баунов продолжает: «В последние годы высказывалось предложение отдать царство принцу Майклу Кентскому, который также связан "сильными кровными узами" с последним русским царём и к тому же настолько на него похож, что "при встрече с двойником Романова во время его частых наездов в Россию пожилые женщины падали на колени"»[512].

Вот это последнее как раз и важно: двойником. Такие «проговорки по Фрейду» ценнее всего.

Не будем забывать, что британский королевский Дом, происходя от Вельфов — мажордомов, с самого начала выступал как двойник царского рода. Это и имел в виду Жан Парвулеско, когда писал о «извращённом, тотально отчуждённом образовании, наделённом особой миссией — миссией предательства, субверсии и вероломства».

Надо иметь в виду, что Британская корона и те, кто стоит за ней, всерьёз прокладывают мировые пути «детей Дианы». Герольдмейстер Её Величества сэр Иен Монкриф ещё в 1982 г. написал о принце Чарльзе: «Возможно, сейчас наиболее знаменитым родственником Его Королевского Высочества в Румынии является граф Дракула "Прокалыватель", который взял себе фамилию "Дракула", потому что его отец, князь Влад по прозвищу "Дракул", имел честь быть Рыцарем Дракона»[513]. Хитроумный Лоренс Гарднер, жёстко обличавший Виндзоров как узурпаторов (не преминув упомянуть и их происхождение от мажордомов), тоже неожиданно делает «жест примирения» и указывает: «Обсуждая родословную Дианы, принцессы Уэльской, сэр Иен Монкриф упоминает о её происхождении от Лузиньянской ветви Мелюзины — средневековых королей Кипра и Иерусалима. Согласно его выкладкам, семейная традиция Мелюзины обеспечила будущее дома Виндзоров через принца Уильяма, родившегося от принцессы Дианы и принца Чарльза в 1982 г.»[514].

Речь, конечно же, идёт не только о собственно британском престоле. Речь идёт если не о «мировой власти», то по крайней мере о создании её предпосылок.

Заменить Романовых на их «двойника», чтобы сделать окончательно невозожным полное восстановление всего — династическое воссоединение Руси — царского рода (т. е. воссоединения Романовых с Рюриковичами) и России как великой державы, — вот цель Британской короны (включающей в себя мировую банкократию).

«Кандидатура Майкла Кентского в общественном обсуждении провалилась по причине отсутствия его поддержки в народных слоях, — говорит председатель президиума монархической партии «Самодержавная Россия» Дмитрий Меркулов. — Для того чтобы Россию возглавил известный масон Кентский, её нужно окончательно превратить в масонскую провинцию. Те люди, которые стали бы его предлагать, невольно в глазах народа были бы представителями мирового масонства. Та часть России, которая выбирает сегодня монархию, ищет выхода из сегодняшнего кризиса. И кризис этот связан не с тем, что та или иная личность из российского государства не хороша, а с более глубинными вещами. <…>. Те люди, которые предлагают сегодня принца Гарри, как будто забыли российскую историю. Британцы внесли очень большой вклад в попытку изменения нашего самодержавия на так называемую конституционную монархию и создание революционной ситуации в 1917 году. Россия с Великобританией всегда конкурировала, потому что последняя являлась всегда великой зачинщицей всевозможных смут. Искать оттуда человека, который будет заинтересован в укреплении и усилении России, по крайне мере наивно»[515].

Как справедливо сказано в цитированной выше аналитической записке, «проект "Конституционная монархия" является пародией на завершение русской Смуты № 2, он приведёт к потере Россией своего суверенитета. Отечественные политики, органы законодательной, исполнительной и судебной власти должны проявить волю и государственный иммунитет, чтобы не сделать Родину колонией иностранного государства»[516].

Тем не менее следует помнить и понимать. События февраля — марта 1917 г. разрушили историческую государственно-правовую преемственность России — вне зависимости от того, имело ли место отречение императора Николая II от престола (такое отречение вообще не предусмотрено Основными законами Российской империи) или не имело (сегодня многие исследователи склоняются к такой точке зрения). Тем более никто не отменял и не может отменить Соборной клятвы Дому Романовых 1613 г. В пользу монархии говорит православная Церковная традиция (что зафиксировано в Социальной доктрине РПЦ), а также геополитические, военно-политические и культурно-исторические условия Российского «месторазвития». Переход к монархии может и должен быть осуществлён мирным политическим путем, в рамках механизма, предусмотренного ныне действующей Конституцией РФ.

Поскольку в сегодняшней России нет общепризнанной фигуры наследника российского императорского престола, вопрос о призвании царя на Царство Должен быть в соответствии с традицией решён Советом Всея Земли (Земским собором), созванным на основе непартийного социально-профессионального и территориального представительства, с участием представителей действующей на данный момент государственной власти, вооружённых сил, Русской православной церкви МП, древлеправославных (старообрядцев) как законных наследников Собора 1613 г., а также других традиционных конфессий России, прежде всего ислама. В настоящее время речь может идти о соблюдении Закона 1796 г о престолонаследии и императорской фамилии только в самом широком смысле, в духе принципа «аналогии права». Это касается прежде всего «икономии» в вопросах о так называемых «равнородных браках». На наш взгляд, в качестве возможных фигур на Соборе могут предстать не только Романовы, но и Рюриковичи. Наиболее желательной была бы фигура, в которой соединились бы оба русских царских рода. Это было бы окончательным решением вопроса о власти в России, который в 1613 г. так и не был разрешён до конца. Речь идёт именно об «определении» Царя, а не о демократическом его «избрании». Будущий закон о престолонаследии должен будет принять уже сам будущий государь.

Одной из фигур для рассмотрения Земского собора мог бы стать прямой наследник Домов Романовых и Рюриковичей, правнук императора Александра II, Светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский (Романов-Долгоруков, р. 1961).

Это, конечно, не отменяет главного: будущего царя укажет Бог.

100 лет назад, между 28 июля и 6 августа 1914 г., началась война, которую современники окрестили «Великой» и которая вошла в историю как Первая мировая. Буквально за неделю мир перевернулся. Ему уже никогда не суждено было стать таким, каким он был в течение столетия — с момента окончания наполеоновских войн.