– И миссис Бассет?

– Она обращалась ко мне за консультацией.

– А Дика Бассета?

– Не напрямую.

– Через его мать?

– Видимо, да, – ответил Мейсон, внимательно разглядывая Гарри.

– И вы сидите здесь и стараетесь сделать из меня козла отпущения? Я еще в первый визит сюда сказал, что мы поступили глупо.

– Мистер Мейсон, – взмолилась Берта, – вы…

Гарри схватил ее за руку и потащил к двери.

– И вы все еще говорите, что собираетесь заботиться обо мне, а сами пытаетесь накинуть мне петлю на шею.

– Гарри, вы так и не ответили мне, где достали деньги, чтобы заплатить Бассету, – спокойно сказал Мейсон. – Не сообщили, знал ли кто-то, что у вас есть деньги. Не сказали, где вы находились в момент убийства Бассета.

Гарри толчком отворил дверь и сказал, стоя на пороге:

– Я достаточно наслышан об этике законников, я знаю, что вы никому не расскажете то, что я вам говорил. Если вы расскажете копам, вас лишат практики. Если вы будете молчать, я тоже буду молчать.

– Гарри, но ведь мистер Мейсон знает, что ты…

Гарри вытолкнул ее в коридор.

– И Коулмар знает обо всем, не говоря о миссис Бассет. Не забывайте, что полиция… – сказал Мейсон.

– А идите вы к… – И Гарри захлопнул дверь.

Перри Мейсон долго сидел задумавшись и не сразу услышал, что звонит телефон. Сняв трубку, он услышал голос Пола Дрейка:

– Мои ребята нашли ее, Перри. Она в отеле «Амбассадор». Зарегистрировалась под именем Сильвии Лортон. За ней следят три полицейских детектива. Ее засекли вчера. Один оперативник дежурит у коммутатора, так что они слушают все разговоры, которые проходят через коммутатор.

– Я чувствую, что, если попытаюсь с ней встретиться, полиция тотчас арестует ее.

– Конечно, – весело ответил Пол. – Они постараются спровоцировать ее на отчаянный поступок, если она слишком засидится там. Но, во всяком случае, сын связывается с ней по телефону и кое-что сообщает, а полицейские могут в любую минуту взять ее.

– Слушай, Пол, я хочу увидеть ее так, чтобы полиция не знала об этом.

– Ни одного шанса на миллион. Ты же знаешь полицию не хуже меня.

– Ладно, Пол, жди меня у лифта. Скоро я приду, и мы вместе что-нибудь придумаем.

– Я чувствую, что рано или поздно ты засадишь меня в тюрьму, – простонал Пол.

– Ну тебя-то я выручу оттуда быстро. Жди, Пол. – Мейсон повесил трубку.

Мейсон, переодетый во взятую напрокат у театрального костюмера белую униформу мойщика окон, нес в правой руке несколько резиновых щеток для мойки стекол. За ним, держа в каждой руке по ведру с водой, выступал одетый точно так же Пол Дрейк.

– Ты неплохо выглядишь в этом наряде, – мрачно сказал Дрейк. – А я, выходит, твой помощник.

Мейсон усмехнулся, но ничего не сказал. Они дошли до грузового лифта и поднялись на шестой этаж. По коридору шел широкоплечий мужчина с могучим подбородком, он внимательно осмотрел их. Двое работяг, не обращая на него внимания, дошли до конца коридора и открыли окно возле пожарной лестницы.

– Он на нас смотрит? – спросил Мейсон, перекидывая ногу через подоконник.

– Да так, вполглаза, – отвечал Пол Дрейк, стоя в коридоре. – Давай поживее берись за работу.

– И это ты говоришь мне? – спросил Мейсон, протирая окно.

– Можно ли быть уверенным, что в комнате никого нет? – спросил Дрейк.

– Нет, – ответил Мейсон. – Ты встань со щеткой спиной к двери и тихо постучи. Но смотри, чтобы он не видел этого. – Юрист кончил полировать окно сухой тряпкой.

– Я стучал дважды, но ответа нет, – сказал Пол.

– Сможешь открыть дверь без шума?

– Попробую, только сначала надо осмотреть замок.

Дрейк достал из кармана набор ключей, и они подошли к двери.

Мейсон встал так, чтобы заслонить собой Дрейка, а тот сунул ключ в скважину. Чуть слышный щелчок возвестил о том, что дверь отперта. Они осторожно вошли в комнату.

– Ее комната соседняя справа? – спросил Мейсон.

– Да.

– А ты уверен, что она там?

– Не совсем.

– А то как бы нам не пришлось плохо. Ну ладно, давай ремень.

Пол вытащил из кармана страховочный ремень и помог Мейсону надеть его. Мейсон встал на подоконник и закрепил крючок ремня в специальной скобе возле окна.

– Дай ведро, – попросил Мейсон.

Пол передал ему ведро с водой. Мейсон принялся протирать окно, потом постучал в стекло. Женщина в нижнем белье поспешно накинула на плечи кимоно и подошла к окну; лицо у нее было рассерженное.

Мейсон жестами попросил ее поднять окно.

Сильвия Бассет подняла раму.

– Вы что, с ума сошли?! – закричала она. – Как вы смеете мыть окно, когда я одеваюсь? Я пожалуюсь управляющему.

– Говорите потише, – сказал ей Мейсон.

– Это вы?! – воскликнула она, узнав юриста.

– Тихо! У нас мало времени, – сказал он. – Нам нужно обо всем договориться. Вы знаете, что Брунольд арестован?

– Брунольд? – спросила она и нахмурилась.

– Да, Брунольд.

– А кто это?

– Разве вы не знаете его?

– Нет.

– Почему вы скрылись под чужим именем?

– Я хотела отдохнуть.

Он указал на вещи, стоявшие возле кровати:

– Это ваши вещи?

– Да.

– Вы все это взяли ночью?

– Нет.

– А когда?

– Дик принес рано утром.

– Что там лежит?

– Мои личные вещи.

– Вы решили удрать?

– У меня нервы не в порядке. Я хочу уехать на несколько дней, пока все не уляжется.

– Вы несчастная маленькая дурочка. Неужели вы думаете, что вам это удастся?

– А почему бы и нет?

– Бегство равносильно признанию виновности.

– Никто меня не найдет.

– Полиция следит за вами. Стоит вам отсюда выйти, как вас арестуют.

– Вы заблуждаетесь, – сказала она. – Я вовсе не убегаю. Я просто не хочу…

– Послушайте, – перебил он ее. – Внизу и возле вашей комнаты сыщики. У лифта тоже. У коммутатора сидит полицейский. Вы окружены со всех сторон, следят и за вашим сыном. Ваши разговоры прослушиваются. Теперь…

Она схватила себя за горло, словно ее душили.

– Боже мой! Вы думаете, что?..

– Расскажите мне все, что случилось после моего ухода.

– Ничего особенного. Они задали мне несколько вопросов. Потом я устроила истерику.

– Что вы им рассказали?

– Я сказала правду. Что хотела видеть мужа по делу, вошла в приемную и обнаружила там на полу Хейзл Фенвик. Рассказала, как я приводила ее в чувство и что Фенвик, очнувшись, сообщила нам об одноглазом мужчине, который вышел из кабинета мужа.

– Спросили, почему вы не пошли к мужу?

– Я ответила, что была так озабочена состоянием Фенвик, пытаясь привести ее в чувство, что забыла о муже.

Мейсон сделал недовольную гримасу.

– А что здесь плохого?

– Все, – ответил Мейсон. – Что же было дальше?

– Дальше они стали спрашивать настойчивей, а у меня началась истерика, и я стала лгать им.

– Какую ложь вы им подсунули?

– Вначале я сказала, будто знала, что муж вышел, а потом сказала, что была уверена, что он был дома. Меня спросили, знаю ли я кого-либо с искусственным глазом, а я сказала, что мой муж имел искусственный глаз. Я смеялась и плакала, и они позвали доктора. Я настояла на том, чтобы Дик вызвал моего врача, а когда он пришел и понял ситуацию, то дал мне успокоительное и отправил в спальню.

– Что дальше?

– Когда Дик убедился, что за нами никто не следит, он отвез меня сюда и уложил в постель. Я была одурманена снотворным и шла сюда, опираясь на плечо Дика. Проснувшись рано утром, я позвонила ему, используя фальшивое имя. Но если меня подслушивали… О боже!

– Вы сделали какое-нибудь признание?

– Нет. Ничего определенного я не сказала. Только про истерику.

– А как истерика?

– Он спросил, не сообщила ли я чего-то, а я ответила, что моя истерика обманула полицейских.

– Что еще?

– Я говорила с Диком два или три раза.

– О чем?