Сидя за столом после ухода покупателя, я подводил итоги.

На учёбу деньги теперь есть. От проданной лошадки и ремней у меня осталось меньше полтинника, но если продам паучка, то за учёбу сразу за все три года смогу заплатить.

А вот на жизнь денег нет. Точнее, на жизнь в столице нет, у меня уже была возможность оценить здешние цены. Все будущие маги учились недалеко от города, там было устроено что-то вроде Академического городка, огороженного высокой стеной.

Все, кроме целителей. Эти обитали почти в центре Кальдена в отдельном здании, у которого не было, говорят, даже общежития. Я уже наслушался историй, как девушки-жизнючки ищут себе жильё, чтобы не кататься из общежития городка каждый день. Истории были все пошлые и неправдоподобные, но суть проблемы жилья в центре столицы от этого не менялась.

Надо всё же поискать покупателей на иголки берика. Тут фишку держит какой-то криминал, вот через них и продам товар, как толкнул паучка, раз все отказываются купить у меня их легально.

Ладно, пора спать.

Рано утром меня разбудил раздавшийся стук в дверь. Кстати, это я приучил местных стучать, пообещав убить любого, кто войдёт без стука или в моё отсутствие.

— Сеньор баронет, к Вам леди просится. — Раздался просительный голос местного управляющего через решётку окошка на двери. Оно мне навевало мысли про тюрьму, однако, в комнатах была отличная звукоизоляция, без открытого окошка я бы его и не услышал.

Насколько я знаю, только мне говорят через него, к остальным просто врываются и докладывают. Деревня, а не столица!

Эта гостиница принадлежала какому-то титулованному типу, но заниматься ею сам он не пожелал и поставил управлять тут всем какого-то бедного родственника. Тот не был ни благородным, ни аристократом, какая-то седьмая вода, но гонору в нём было изрядно. Кстати, я не представлялся тут, как баронет, шпагу не носил, но ко мне так стали обращаться буквально через полдня. Точно деревня, все знают про всех.

Управляющий ничего не делал, только покрикивал весь день на девушек и парней, что обслуживали постояльцев, да таскал в свою постель местных «одноразовых».

Меня они, кстати, совсем не привлекали. Да я в деревнях девушек симпатичнее видал! Вот и в прошлой таверне была парочка, с которыми я бы договорился при других обстоятельствах. Видимо, те, что поприятнее на личико, устраивались не за третьей стеной, а в самом городе, или в тавернах, в которых не заправлял криминал.

В общем, это я к чему: управляющий был похотливый и ленивый, а тут сам пришёл. Подозрительно.

— Если из салона, то гони, мне не до утех. — С рекламой местного заведения «для благородных» уже приходила одна мадам, намекала, что мне, как молодому и горячему, у них понравится, но озвученная минимальная цена в два золотых «за раз» совсем меня не привлекла. Потерплю, чай не пацан.

— Нет, что Вы! — Кажется, даже испугался управляющий. — К Вам настоящая леди.

Он сумел меня заинтересовать. Пришлось вскочить с кровати и быстро начать одеваться. Так, кинжал не забыть прицепить, а то это может оказаться привет от папашки. Вытащит эдакая краля внезапно ножичек, резанёт по горлышку и привет призракам. Классика шпионского кино.

— Пусть войдёт. — Повысил я голос.

Окошко закрылось, а дверь открылась. Посетительница степенно шагнула в комнату.

Да, я оказался прав в своей паранойе: эту «настоящую леди» действительно стоит опасаться.

— Свободен. — Небрежно бросила она через плечо, не спуская с меня глаз.

Дверь закрылась, и мы уставились друг на друга.

— Ты не изменился. — Первой подала голос она. — Только подрос чуть-чуть.

Она права, с нашей последней встречи я действительно подрос. И именно чуть-чуть, на три сантиметра примерно. Тренировки с подвешенным грузом давали результат, но медленно, хотя я старался висеть с грузом ежедневно. Даже тут на косяке висел вчера вечером перед сном.

— Так прошло-то меньше прихода. А вот ты изменилась. — Ответил я настороженно. — Стала как будто взрослее.

Действительно, нужными местами она заметно округлилась и больше не походила на воробушка из анекдота, который сказал, что на самом деле он орёл, но «пиль, куриль и долго болель».

— Тебе не нравится? — И она соблазнительно качнула бёдрами. Но видя, что я скривился, нахмурилась.

Что, расстроилась, что твои формы меня не прельщают? Нет уж, от такого сыра лучше держаться подальше, мышеловка видна издалека.

— Зачем пришла? — Не ответил я на вопрос. — Хайлин сказала, что ты теперь самостоятельная. Вот и живи сама по себе, или к ней иди, она тебя дома ждёт. Я тебя точно не звал.

— А куда мне идти, как не к тебе? — Как будто удивилась она. — Вообще-то, по всем божественным законам, я твоя жена.

— Че-го? — Я ошарашено смотрел на девочку и судорожно соображал, чего это она сказала. Но потом успокоился. Кажется, солдафонский юмор вещь заразная. — Спасибо, посмеялся. А теперь говори, зачем действительно пришла. Мне некогда.

Надо выходить, чтобы успеть на встречу по получению денег за паука. Планировал прийти заранее, чтобы оценить дислокацию.

Наталину я не боялся, а скорее, опасался: красный камень на её шее всё ещё переливался радужными цветами. В тот раз мне всё же изрядно повезло, а сейчас близко подпускать её тем более не стоит.

— Ты забыл это. — Она достала очень знакомый браслет. Красивенький такой, иногда выстреливающий нитку воды. Помнится, он загадочным образом сам исчёз с моей руки.

— Зачем он мне? — Согласен, вещь наверняка дорогая, но ничего общего с ней я иметь не хотел. Я хорошо помнил, как с помощью этого браслета меня как будто поджаривали на огне. — Он не подходит по цвету под мой костюм.

— Можешь не носить, твоё дело. Но во время ритуала надел ты его сам. Отменить или заблокировать действие ритуала у меня не получилось.

Сожаление в её голосе уловил, но всё равно ничего не понял.

— Положи его туда. — Показал рукой на стол. Сам я подходить к ней не собирался. — Что-то ещё? Говори и уходи.

Она степенно прошла до стола, положила на него браслет, повернулась ко мне. Где-то с минуту мы бодались взглядами, после чего она плавно опустилась на колени.

— Муж мой, я смиренно ожидаю Ваших указаний. — Заявила она мне и опустила голову.

«Не смешно, раз не про любовь», как любил говорить один мой друг.

— Тебе не кажется, что это выглядит глупо? — Шутка действительно совсем не смешная.

— Ты предложил мне выйти за тебя замуж, я согласилась. Перед всеми богами мы муж и жена. — Подняла она голову. — Приказывай.

И покосилась на кровать.

Ага, щаз! Бегу и падаю. Наталина и раньше в постельном плане меня не привлекла, а теперь, когда в её теле эта тёмная непонятная жуть, тем более.

— Не помню ничего такого. — Открестился я от такого «щастя». — А чего не помню, того не было. С чего ты вдруг выбрала меня для этой шутки?

— Это не шутка, я же сказала! — В её голосе появились властные и раздражённые нотки. — Ты мой муж, и это ты предложил мне выйти за тебя замуж. Сам!

— Да когда?

— Вот. — Она достала откуда-то из одежды очень знакомую вещь. Усмиритель. — Ты сам надел на меня брачный обруч, когда на тебе был браслет главы семьи, сделав брачное предложение. Этому парному артефакту больше трёх тысяч лет, но силы он не потерял, мы теперь связаны. Конечно, я хотела, чтобы было наоборот, обруч должен был надеть ты, но ты победил, ты сильнее. Как только я надела его сама, согласившись с твоим предложением, ритуал активировался. Мы оба добровольно на него согласились, ты теперь мой муж, а я твоя жена.

Интересная интерпретация. Это что, Сенила тоже моя жена, раз она моя рабыня? Ого, да у меня уже целый гарем набрался. Только, пожалуй, Квадро стоит от роли моей жены избавить. Сам собирался его или продать или отпустить.

Смешно, ага.

— Наталина. — Вздохнул я устало. Она меня утомила. — Или, мне всё же называть тебя Лотос? Я передумал и тебя отпускаю. Ты свободна, иди куда хочешь. — Ошейник она сняла, но до сих пор считает себя моей рабыней? Да я лучше дома тигра без намордника буду держать, безопаснее в разы. — Считай, что мы развелись. — Улыбнулся ей ехидно.