— Андрей Саныч, — тихо шепнул Иль. — Так, а чевой там было-то?

Я подманил его пальцем к себе. Иль заговорщицки наклонился ниже, за что я тут же стукнул средним и указательным пальцем аккурат повыше лба.

— Я же сказал, многие неподготовленные от увиденного в ближайший дурдом уезжали. Ты у меня уже подготовленный?

Иль потер ушибленное место, как ребенок.

— Не знаю…

— Ну вот как расскажу все дома — тогда и будешь задавать вопросы что как и куда. Наберись терпения, — и чуть было не бяркнул: «а то демонологом тебе точно не стать».

Альф, как кот, шатался по лечебнице. Там постоял, там полетал, потолок изучил, на медсестер позаглядывал.

— Ты куда пиявку дел? — мысленно спросил я у него.

Бесенок с важным видом прошагал через коридор, уворачиваясь от чужих ног и, подойдя ко мне, запрыгнул на колени.

— Съел, — заявил он важно.

— Не тошнит? — съязвил я.

— А должно? — ловко парировал он. — Меня если и тошнит, Каммерер, то только от того, как ты иногда ко мне относишься, а в целом я всеяден.

— Не боишься, что он к тебе изнутри присосется и так и будешь кормить по итогу не себя, а его?

Альф махнул лапой.

— Вот умный ты парень, Марк, лучший из всех демонологов, а сколько живу с тобой, все больше делаю выводы, что обучили вас не минимуму, а даже меньше того, что есть на самом деле.

Я этого никогда не отрицал. В моем мире мы только-только стали овладевать силами в полной мере и выстраивать структуру. Академия была лишь первый кирпичом в строящемся фундаменте борьбы с силами ада. Но… не повезло. Башня рухнула раньше, чем успела быть возведенной.

Теперь мне только и оставалось, что не дать повториться этой проблеме здесь. Хотя проблемы так и сыпались одна за другой. А разломы появлялись или уже были здесь задолго до меня. Как тот в пещере с селитрой или в моем поместье в подвале.

— И что же ты хотел этим сказать?

Он забрался мне на голову, после чего разлегся на макушке горячим пузом и свесил лапы.

— Вот ты не задумывался, почему Рафаил тогда сказал тебе «не надо меня жрать»?

— Нет, — сказал я. — Вернее не предал значения.

— И не предал, когда твоя синеволосая подруга угрожала меня съесть и что от меня ничего не останется?

Я покопался в памяти, вспоминая о чем речь и выдернул тот день, когда мы нашли гримуар и Альф допек Аиду своими воплями и попытками выхватить книгу.

— Так. И?

Альф вздохнул.

— Открою тебе огромную тайну, Каммерер. Когда демон поедает демона — он убивает его. Не так, как вы, демонологи или ваши белоголовые друзья с того мира, как их там…

— Экзорцисты.

— Да-да, анчихристы эти ваши. Все это нам, демонам, вдоль одного места. Мы умираем здесь и перерождаемся в аду. Да, возможно потеряем память и все начнется с самого начала, но будем жить. Хотя чтобы убить нашу память — надо постараться.

— Ты хочешь сказать, что, когда демон поедает демона — он убивает его навсегда? Он больше никогда не переродится? Не воскреснет?

— Именно! И ты, мой дорогой друг, занимаешься примерно тем же, когда выкачиваешь энергию из моих соплеменников, только по-своему. У нас все просто — сунул в рот, сожрал и переварил энергию. Тело вторично. Но ты… ты научился делать то, что становится грозным оружием при правильном применении. И Демон Тьмы сохранил свою память и кое-какую форму только потому, что он Древнейший. Один из Предтечей. Хотя, откровенно говоря, он очень сдулся с тех времен, каким я его помню.

Это давало много пищи для размышлений. Теперь мне стало понятно, почему Рафаил так трясся, почему Демон Тьмы очень не хотел сближаться. Не только потому, что ближний бой его слабая сторона, но еще и знание, что с ним могут сделать «вот так».

— Ясно.

— Нет, пасмурно, Каммерер, — шлепал он меня хвостом по затылку. — Так что этот сосунок больше никому не навредит.

И встало на свои места, почему я тогда смог вытянуть энергию из погибшего демона. Его сущность не успела уйти обратно в ад и переродиться. А значит я убил его окончательно, и он больше никогда не сможет воскреснуть. А значит не вторгнется в этот мир и не навредит людям.

Понятно, что это капля в море, но тем лучше.

Полчаса пробежали довольно быстро за всей этим разговором с бесенком и за размышлениями. Рамон за это время успел задремать, а Иль бесконечно курил на входе.

Дорси сама подошла ко мне, когда ей передали копии результатов.

— С вашей соседкой все будет в порядке. Двустороннее воспаление, но это поправимо. Главное, что у нее теперь есть оплаченное лечение, за ней присматривают и все в таком духе. Не переживайте. Можете ехать домой.

Это хорошие новости.

— Может нужно что-то докупить? Витамины, антибиотики?

Она подняла руки и отрицательно покачала головой.

— У нас все есть. Слава богу восемнадцатый век на дворе, а лекарство от пневмонии придумали давно и с каждым годом только улучшают. Однажды мы достигнем такого уровня медицины, что все люди будут жить спокойно и не знать слова «болезни».

«Ага, — думал я, — а также сможете победить онкологию, СПИД, старение. Сможете пересаживать мозг, сохранять память и все в таком духе. Слышал об этом неоднократно и даже были какие-то успехи, а потом — бац и все».

— Будем надеяться, что так оно и будет, — ответил я ей и улыбнулся. — Когда я смогу ее навестить?

— Через пару дней. У нее сильное истощение. Пока что ей нужен сон и покой, — она осеклась. — У нее есть дети?

— Да.

— Тогда я обязана сообщить об этом в органы опеки… — она развернулась и двинулась к ресепшен.

— Не стоит, — я встал со своего места, от чего Альф нелепо соскользнул с макушки и как полумертвая жаба шмякнулся на пол, а Рамон всхрапнул и открыл глаза. — Я позабочусь о них. Могу продиктовать свой адрес, если кто-то надумает приехать и проверить в каких условиях они находятся.

Дорси усмехнулась.

— Не стоит. Мне проще будет назвать людей по пальцам в этом городе, которые НЕ знают, где находится имение Митасовых.

На обратном пути мы заехали к соседке Крудо, бабке Эльжбете. Она как раз молилась у алтаря в своем ветхом домике. Благо, что детей к этому чудесному занятию не приурочила. Они спокойно сидели в соседней комнате, укутанные в толстое ватное одеяло. Судя по довольным и сонным лицам — накормленные от пуза. Вот за это бабульке спасибо.

Рамон и Иль взяли дремлющих девочек на руки и унесли в машину. Я же с Крудо попрощался с Эльжбетой. Бабка очень быстро спровадила нас и отправилась обратно к алтарю. Видимо с детьми ей возиться было не столь интересно, а значит, поэтому, и накормила их да убаюкала, чтоб не мешали.

В поместье ехали спокойно. Иль и Рамон держали девчонок на руках, чтобы уменьшить тряску. Забавное, все же, зрелище. Два здоровенных дядьки укачивают девчат. И лица у них при этом были такие умиротворенные. Словно нашли то, что давно искали. Идиллия.

На этом моменте меня прошибла мысль, что, возможно, они все этого и хотели. Мирной жизни. Полноценной семьи. Да не было ни возможности, ни места. Но об этом мы еще позаботимся.

— Как мама? — спросил Крудо, сидевший рядом на пассажирском.

— Она у тебя сильная. Поправится.

Крудо поерзал на кресле. Мой ответ ему явно не нравился, но спрашивать он дальше не решался. Я вздохнул.

— Врачи сказали, что сильное истощение и воспаление легких, если тебе это о чем-то говорит. Кашляла она так сильно как раз поэтому. А ситуация ухудшалась, так как не было должного лечения. Теперь все встанет на свои места. Мы об этом позаботились.

— Крудо понимает что вы говорите.

— Да?

— Мама Крудо была лекарем.

Эта фраза повергла меня немного в тотальное удивление. Никогда в жизни бы не сказал, что эта женщина что-то смыслила в лечении. С другой стороны… может и смыслила, да только ничего не помогло бы ей, если бы эта присоска сидела на ней и дальше.

— Вот как.

— Да. Крудо не самый умный, но мама рассказывала Крудо, почему она болеет. И она говорила, что это огонь внутри сжигает ее легкие.