Пора уносить ноги.

Бесенок взмахнул крыльями, взмывая в воздух, и стал спешно покидать опасную зону. Кто его знает, вдруг сейчас рухнет потолок и над ним?

Взрыв был глухим, но достаточно сильным. С потолка канализации даже на расстоянии десяти метров посыпалась мелкая крошка, покрывая красную кожу демона. Он мысленно натянул ментальную струну между собой и Марком, после чего сказал:

— Сделано в лучшем виде, Каммерер. Комар носа не подточит.

— Я вижу, — сказал Марк и в голосе его слышалось неподдельное удовольствие. — Однако энергии ты моей попил будь здоров. Экономнее нельзя было?

— Прости, друг. Ты хотел, чтоб все было тихо и красиво. Как заказал — так я и сделал!

Столб дыма поднялся там, где я совсем его не ожидал. Вернее сказать, что я видел планировку имения Кесслера, которую составил Альф, но по моим предположениям она должна была находится немного дальше и не так сильно на восток от центрального входа.

Однако громыхнуло так, как я и не ожидал от того, что осталось. Сторожевые на вышках попадали на полы с перепугу и наблюдать за этим было неистовое удовольствие. Никогда бы в своей жизни я не подумал, что люди могут бросать свои посты и бежать посмотреть «что там случилось».

Хотя, справедливости ради, побежали они после того, как Донован Кесслер выскочил из своего дома и с самого порога стал орать:

— Олухи! Болваны! Чего встали, как вкопанные! Бегом туда! Там казна, мать вашу, чего замерли, растуда ваших матерей!

Он сбежал по лестнице, смешно перебирая своими короткими ножками и почти колобком кинулся в стороны своих богатств, от которых почти ничего не должно было остаться.

Я вышел из своего скромного укрытия в виде плотных кустов терновника и двинулся спокойной походкой к главному входу. И тут действительно никого не было. Пустота и отсутствие людского духа. На удивление, ни собак, ни еще каких-либо сторожевых животных Кесслер у входа не держал. Ни замысловатых ловушек. Ни-че-го.

Я толкнул железную решетчатую створку, и она поддалась. Раз пускают, то можно входить. Это я и сделал. Прошел по внутреннему двору, не встретив ни единой души, потому что в полной суете, творившейся у казны, были задействованы все жители поместья, в том числе и сам Донован.

Поднявшись по ступеням, я тенью вошел в имение Кесслеров и двинулся вперед по красным коврам, ведущим к лестнице.

Гранитная плитка на полу, витражные окна, резные балюстрады по обе стороны от лестницы; огромная люстра с, наверное, доброй сотней свечей, озарявшая холл. Представить себе не могу чего стоит бедным слугам менять огарки каждую неделю и сколько занимает эта процедура времени.

А самое забавное то, что я не понимал, почему в такой стране и городе, в котором живет Донни, он все еще использует свечи, когда есть электроэнергия.

Ни горничных, ни уборщиц, ни поваров. Даже дворецкого. Никого не было ни у главного входа, ни где-то еще. Складывалось ощущение, что прислуга, предчувствуя дурной нрав хозяина, разбежалась по своим комнатам, не имея желания столкнуться с ним где-нибудь по пути и попасть под горячую руку.

Я слышал, как позади меня, у главных ворот, орут сирены. Как кричат мужские голоса и ударом ноги выбили металлическую решетчатую створку. Топот сапог разносился по имению Кесслера, пока свернул направо и двинулся дальше по коридору, где Альф указал мне комнату, которая принадлежала Донни.

И он не соврал. В просторном помещении с высокими витражными окнами, стоял красивый дубовый стол с резной столешницей и ножками с не менее замысловатой резьбой. Ковры бархатного цвета, темные гардины до пола, полки с книгами и несколько сундуков с замками.

Меня не интересовало их содержимое, потому что самое ценное, скорее всего, лежало в ящиках стола. Папки с документами, аккуратно рассортированные по датам. Почему-то я был уверен, что найду в них все самое важное.

Я подошел к столу и осмотрел его. Ни замков на ящичках, ни скрытых ловушек, которые должны были мне отсечь пальцы или кисть, как только я вздумаю к ним прикоснуться. Донован Лютер Кесслер ощущал себя властителем здешнего мира и явно был уверен, что ни один шпион не попробует проскользнуть к нему в покои.

Или же он не хранил здесь ничего? Вот и узнаем. Но нужно кое-что сделать.

— Рафаил, ты меня слышишь? — обратился я в тишине комнаты.

— К сожалению, — отозвался голос демона.

— Сделай то, о чем мы договаривались. И я отпущу тебя домой по прибытию в имение.

— Свежо предание, да верится с трудом, — отозвался демон.

— Выбор у тебя не велик, — отвечал я ему. — Так что давай, наверное, заканчивай тянуть кота за причинное место и делай то, что я сказал.

Он что-то проворчал, но так как наши энергетические каналы были связаны, я ощутил его импульс. Но будь я глупцом, если бы заблаговременно не оставил у себя в кармане несколько монет, которые создал бес, чтобы не убедиться в его работе.

Рафаил сделал то, что от него требовалось. Монеты действительно выглядели, как подделка, но все еще достаточно хорошо напоминавшее здешние монеты. Вот и славно. Я ухмыльнулся уголками губ, продолжая перебирать пачки документов, которые вытащил из ящика. Пока что не было ничего интересного.

Один за другим. Ящик. Еще ящик. Я наспех перебирал документы, пока мой взгляд не зацепился за один из них, в котором фигурировали шахты и небольшое поселение на окраине, которое нужно было выселить. Очень большой пласт информации был зачеркнут черной полосой, словно кто-то заведомо пытался скрыть информацию, но самое главное осталось явным — де-юре эти земли продолжали принадлежать нынешним Рейдерам Пустоши, а Донован Лютер Кесслер был обязан выплачивать им в течении пятнадцати лет процент всем и каждому от ежегодного дохода своей компании.

Но, как стало известно позже, Донован просто выселил силой всех жителей, а уже в документах я нашел судебное заседание, в котором по расшифровке стенограммы я узнал, что территорию признали опустевшей, потому что все жители куда-то исчезли.

А значит, нет жителей, то и платить никому не нужно.

Что ж, думаю этому судьбе будет тоже место на скамье подсудимых.

Я сгреб эти документы в охапку и, раскрыв витражное окно, выбрался на выступ. До ливневой трубы было несколько шагов. Прислонившись к стене спиной, я прошел по выступу и взялся за холодный металл трубы, после чего спустился вниз по трубе. Перепрыгнуть через высокий забор не составило труда. Достаточно было приложить немного усилий и демонической энергии, чтобы перемахнуть через два метра камня и не коснуться его ни руками, ни ногами.

Приземлившись по ту сторону ограждения, я оправил сюртук и пошел вдоль стены, находясь максимально близко к ней, чтобы не выдать своего присутствия. Хотя до меня сейчас точно не было дела. Со стороны главных ворот доносился голос Донована Кесслера, который вопил о том, что его не имеют права не то, что проводить обыск, а даже приближаться к его имению.

Однако, судя по всему, он просто не был к такому готов. Как я уже сказал — вседозволенность очень сильно расслабляет человека. Он теряет бдительность, становится самоуверенным и слишком наглым.

Прямо, как я в прежнем мире.

Вот только у меня появился второй шанс все исправить. И, как минимум, не дать этому миру пасть, как пал мой. Разломы здесь случаются, как я уже успел заметить, а значит они будут появляться все чаще. И я должен буду подготовить местных жителей к тому, чтобы дать отпор демоническим тварям.

И у меня уже есть первые люди для этого. Мои Рейдеры Пустоши. Несколько человек, в чьих телах зародилась искра магии. И мы будем ее развивать. Но это немного позже. Сейчас мне нужно отправиться домой и через время передать эти документы в палату суда, чтобы вернуть землю Рамону и остальным. Я обещал. Значит сделаю.

Я прокрался вдоль невысоких кустов, добрался до своего укрытия, где подобрал бинокль, бурдюк с водой и пошел дальше. Мотокарета находилась примерно в полутора километрах отсюда, чтобы не привлекать своим шумом внимания, когда ехал.