Я ахнула. Даже на фоне демонов — сильных, способных, быстрых, ловких, высшие отличались на порядок. Они были много умнее, сообразительнее, уровень их силы превышал уровень обычных демонов в разы. Им не было равных, и они по праву являлись правящим кланом. За последние пару столетий этот клан заметно разросся и в полной мере охватывал все сферы деятельности как простых демонов, так и рабов. Сразу стало понятно, почему бабушка в таком ужасе — маловероятно, что высшие не заметят странного номера, занесенного в реестр семь с половиной лет назад, и они непременно захотят выяснить личность этой рабыни, а увидев меня, поймут, что одна из тех, кто должен методично следовать системе, в эту самую систему и не попала. Страшно даже представить, что они сделают со мной, и уж тем более с Ба. Я порывисто обняла самого дорого мне человека, поцеловала в щеку и прошептала:

— Я люблю тебя Ба и ни о чем не жалею. Спасибо за все, что ты для меня сделала, — удерживать рвущиеся наружу слезы с каждым словом становилось все труднее.

— И я тебя люблю мое сокровище. Ты лучшее, что есть у меня в жизни, — поцеловала меня в ответ и отстранилась, стараясь взять себя в руки.

— Поправь прическу, — я постаралась выдавить улыбку, последний раз взглянула на Ба и, резко развернувшись, поспешила из комнаты. Я знала, что скорее всего, это последний раз, когда мы с Ба видим друг друга.

— Береги себя, солнышко, — прошептала Ба пустой комнате, аккуратно поправила прическу, разгладила невидимые складки на одежды и пошла в сторону главного входа, туда, где с минуту на минуту покажутся лучшие из лучших представителей новый расы. Ее руки больше не дрожали.

Я бежала по коридорам, которые знала с пеленок, стараясь не издавать ни звука. Мягкая подошва туфель позволяла передвигаться почти бесшумно. Придерживая юбку, я спустилась в нижний архив, в который за последние пару десятилетий никто, кроме Ба, не заглядывал. За дальними стеллажами находилась неглубокая ниша, в которой, при удачном стечении обстоятельств, можно спрятаться. Выступающие края ниши, а также приглушенный свет архива, рождали длинные, глубокие тени, надежно скрывающие меня от посторонних глаз. Я забилась в самый угол, постаралась унять бешенное сердцебиение, опасаясь, что оно может выдать меня, и попробовала даже дышать реже. Время текло медленно. Порой мне начинало казаться, что оно совсем остановилось. Самым ужасным для меня было неведение — что же случилось с Ба? Сколько мне тут прятаться? Сколько прошло времени я не знала, но приглушенные шаги услышала издалека. Вскоре я смогла разобрать обрывки фраз, а еще буквально через несколько мгновений, дверь в архив распахнулась, и я услышала:

— И ты ей веришь? — высокомерно прозвучал первый голос.

— Да махр, — почтенно ответил второй. В нашем мире обращение «махр» используется только по отношению к высшим демонам и обозначает максимальную степень уважения и почтения, граничащего с почитанием. — Она проработала у нас большую часть своего жизненного срока, махр, — продолжал он. — За все время ни единой жалобы, ни единого нарушения. Я склонен верить ей, что девчонка назвала не свой номер, а узнав о Вашем визите, поспешно скрылась.

Судя по шагам, они неспешно перемешались по архиву, приближаясь к заветной нише. Мое сердце сжалось от страха.

— И зачем как-то смертной девчонке скрывать свой номер? — хмыкнул высший.

— Кто знает, что творится в головах рабов, махр, — почтительно ответил демон.

— В их головах не должно ничего твориться! — рявкнул тот, к кому обращались махр. — Они рабы, единственная их цель — служить нам!

— Конечно, махр, Вы как всегда правы, — залебезил демон.

— Эта рабыня явно что-то скрывает, — с некоторой задумчивостью протянул высший.

— Вы так считаете? Вполне может быть, — покладисто согласился второй. — Что прикажете с ней делать?

— Доставьте ее в городскую тюрьму. Я хочу лично поговорить в ней и убедиться, так ли она умна, как ты пытался меня убедить, и что она задумала.

— Конечно, махр, всенепременно.

Голоса остановились буквально в паре метров от ниши. Я задержала дыхание.

— Пойдем, — раздался властный голос. — Подготовь мне подробную физическую характеристику сбежавшей рабыни.

— Как прикажете, — поклонился демон.

Они покинули архив, а через какое-то время стих звук их удаляющихся шагов. Я неуверенно выдохнула. По щекам катились слезы. Бедная Ба! Тюрьма — это то место, откуда живым еще никто и никогда не выходил! Я должна что-то сделать, чтобы спасти ее! Но что? Сколько времени у меня есть? Все обдумав, я пришла к выводу, что сегодня высшему будет, явно, не до Ба. А значит, как минимум сегодняшний день и ночь у меня есть. Посидев еще несколько минут для надежности, я выбралась из ниши и покинула архив. До наступления темноты я должна просмотреть все книги, что есть в библиотеке о постройке и внутреннем устройстве тюрьмы.

Я закончила читать, когда уже совсем стемнело, и на небе начали загораться первые звезды. Информации было немного, а та, что была, состояла сплошь из противоречий, недосказанностей и порой больше задавала вопросов, чем отвечала на них. Тюрьма строилась на совесть. Ее окружала сплошная высокая каменная стена с бойницами, по периметру которой располагались лучники. Внутри стражи было еще больше, и вся она была, разумеется, хорошо вооружена и в основном состояла из низших демонов. Особенностью низших было то, что они имели всего одну сущность — в отличии от обычных и высших демонов — кроме того, они хуже могли контролировать свои животные инстинкты, которые в основном сводились к насилию и убийствам. Другие демоны тренировали низших с младых лет, обучая их беспрекословному подчинению, и в итоге имели послушных солдат, готовых в любой момент сорваться и начать безжалостно рвать противника на куски голыми руками. О внутреннем устройстве тюрьмы информации было еще меньше. Единственным, что давало мне хоть какую-то надежду оказалась справка о водопроводной системе. Из тюрьмы на улицу вела небольшая ливневая труба. Она выходила в сторону леса и потенциально, я могла в нее пролезть, и так попасть внутрь. Как действовать дальше я не знала, но сидеть на месте времени не было. Я одела темно-серый плащ, накинула капюшон на голову и покинула библиотеку через черный ход.

Ночь выдалась прохладная. Первый порыв ветра, забравшийся под плащ, вынудил кожу покрыться мурашками, а меня зябко поежиться. Оглядевшись по сторонам, я направилась на северо-восток, туда, где располагалась городска тюрьма. Я старалась прижиматься к стенам зданий и оставаться в тени. Пока мне везло, и в столь поздний час на улицах никого не было, так что я, никем не замеченная, продолжала петлять переулками, избегая широких освещенных проспектов. Через полчаса показались мрачные высокие тюремные башни. Я забрала левее, стремясь скрыться в тени зданий, и незаметно перебраться в лес, начинающийся неподалеку. Пробираться по лесу оказалось в разы труднее, чем я предполагала — кусты и ветки больно царапали кожу, почва и первые опавшие листья хрустели под ногами, и мне казалось, что меня непременно услышат. Сердце отбивало ритм с невероятной скоростью. Не знаю, сколько я так шла, но когда увидела торчащую из стены чуть ржавую трубу, обрадовалась ей как родной. Она оказалась довольно узкой, но не настолько, чтобы я не могла в нее протиснуться. Оказавшись внутри, и по-прежнему, стараясь производить немного шума — хотя это стало труднее, так как пол был по щиколотку покрыт водой, и каждый шаг отдавался негромким шлепаньем — я пошла вперед. В моей голове молоточком стучала мыль «А что, если по пути попадется решетка? Что я буду делать?». Как назойливый комар она не желала покидать меня, и с каждой секундой ожидания, за каждым новым поворотом, когда мне казалось, что вот сейчас точно, что-то да появится, становилось все боязней. Нервы были натянуты до предела. Но вот труба вильнула в последний раз, и я вышла в небольшой комнате, где стояли какие-то бочки, а в углу был свален непонятный хлам, от которого нещадно воняло. Я поморщилась. После темной трубы даже слабое освещение этой комнатки казалось безумно ярким, поэтому каменную лестницу я заметила легко, хотя она и находилась в тени. Поднялась наверх, приоткрыла дверь и прислушалась. Вроде все тихо. Вышла в коридор и замерла — куда же мне теперь? Какое-то внутреннее чувство настойчиво подталкивало вправо, и решив ему довериться, пошла в выбранном направлении. Вскоре увидела еще одну лестницу и новый коридор. Когда я уже заносила ногу над первой ступенькой, услышала голоса. Страх и адреналин придали мне скорости, и я мышкой нырнула за угол.