Когда темные восстали и Цин Цан прогнал Сюань Нюй, она вернулась на гору Куньлунь. Я тихонько порадовалась этому и, размышляя о произошедшем в свободные часы, даже оправдывала тебя. Мне хотелось верить, что на самом деле ты никогда не любил Сюань Нюй. Поскольку если бы ты в самом деле любил, то не заставил бы ее так страдать. От этих мыслей мне становилось немного легче. Когда я впоследствии узнала, что она лишь притворялась страдалицей, чтобы завоевать доверие… Ли Цзин, ты вряд ли хочешь знать, что творилось в моей душе. После смерти наставника я с большим трудом заставила себя пойти во дворец Пурпурного света и попросила у тебя Нефритовый Дух. Ты не представляешь, как тяжело мне было осуществить задуманное! И, конечно, не представляешь, как сильно разочаровал меня в тот день. Ты сказал, что ревнуешь меня к наставнику, поэтому не отдал мне Нефритовый Дух. Но, Ли Цзин, хотя ты и разбил мне сердце, эта боль не идет ни в какое сравнение с болью из-за потери наставника. Я потеряла много крови, мои раны были почти неизлечимы. Но в тот момент, когда моя жизнь висела на волоске, перед глазами у меня стояло вовсе не твое лицо. Тогда я поняла, что душевные раны, нанесенные твоим предательством, в конце концов затянулись. И я смогла наконец сбросить путы этой любви.

Ли Цзин зажмурился, а когда открыл глаза, они слегка покраснели. Он задыхался:

– А-Инь, замолчи…

Я неохотно сложила веер и с сожалением в голосе ответила:

– Ли Цзин, ты единственный мужчина, которого я искренне любила за последние сто сорок тысяч лет. Не зря говорят: где прежде синело безбрежнее море, ныне тутовые рощи. Все изменилось, и былого не вернуть.

Он вздрогнул, и из глаз его все же полились прежде сдерживаемые слезы. С тяжелым вздохом Ли Цзин произнес:

– Я слишком поздно понял, что ты не будешь вечно ждать меня…

Я кивнула. Вот теперь с кланом Темных меня действительно ничего не связывало. Напоследок оглянувшись, я с легким сердцем произнесла:

– Впредь мы друг другу никто, и нам не следует видеться.

Сказав это, я попрощалась и покинула его.

Когда я вышла из тумана, Е Хуа, ожидавший меня неподалеку, произнес:

– Ваши слова так благозвучны, но почему каждое из них словно режет сердце тупым ножом?

Я с трудом заставила себя улыбнуться в ответ.

Когда мы достигли Южных небесных врат[85], мы не увидели небожителей, которые обязаны стоять на посту, только дремавших у ворот тигров, чья гладкая черная шерсть блестела в лучах солнца. С первого взгляда было видно, что это не обычные звери, а немало преуспевшие на пути совершенствования. Похлопывая веером по ладони, я пошутила:

– Даже у входа в Цинцю на страже стоит Ми Гу. А у вас вход в главную обитель небожителей охраняют всего лишь какие-то тигры?

Е Хуа, нахмурившись, ответил:

– Сегодня Верховный небожитель Тай Шан[86] читает наставления для всех желающих. Полагаю, стражники отправились его послушать.

Повернувшись ко мне, он с улыбкой произнес:

– Я слышал, что в мире смертных вы с Юань Чжэнем часто вели беседы о дао. Из чего я делаю вывод, что вы хорошо осведомлены о главных истинах учения. Верховный небожитель Тай Шан уже много лет твердит, что на Небесах у него давно не было достойных собеседников, и потому ему очень одиноко на высоте его познания. Раз уж вы сейчас на Небесах, можете поговорить с ним.

Прокашлявшись, я сухо улыбнулась и ответила:

– Конечно-конечно.

Вокруг Южных небесных врат парили пушистые белые облака, однако стоило нам их миновать, как перед нами предстало совершенно иное зрелище: золотой пол, нефритовые лестницы, высокие заросли бамбука и густые благовещие облачка. Небесный дворец не только не уступал, но и превосходил по красоте сверкающий Хрустальный дворец. Хорошо, что, перед тем как подняться на Небеса, мне хватило ума надеть на глаза повязку из белого шелка, иначе я бы попросту ослепла.

Изредка раздавались крики журавлей небожителей. Птицы, громко хлопая крыльями, проносились прямо над нашими головами. Моему восхищению не было предела. Взяв за руку Е Хуа, я искренне произнесла:

– Ваша семья очень богата!

Побледнев, он ответил:

– Не все дворцы в Девяти небесных сферах выглядят подобным образом.

Мы неспешно шли. Меня восхищало буквально все. Богатство и роскошь Девяти небесных сфер разительно отличались от того, к чему я привыкла в Цинцю.

По дороге нам время от времени встречались служанки, которые были невероятно обходительны. Увидев меня с повязкой на глазах, они не выказали и тени испуга или удивления, лишь почтительно приветствовали нас с Е Хуа, что привело меня в необычайно хорошее расположение духа.

Я слышала, что, когда Е Хуа исполнилось тридцать тысяч лет, он получил свою канцелярию и водрузил знамя[87]. Небесный владыка приказал выстроить для него отдельную резиденцию, которая именовалась Платановым дворцом. Сейчас я, слегка потрясенная, стояла неподалеку от этого дворца. Как я уже упоминала, прежде мне не доводилось бывать в Девяти небесных сферах, однако я все же знала, что прежде этот дворец не казался таким мрачным. Пусть его стены не были отделаны золотом, а черепица – нефритом, он, судя по рассказам, должен был выглядеть ярче и светлее. Я остановилась, но Е Хуа, взяв меня под руку, повел к задней двери. Когда мы приблизились к стене недалеко от черного входа, Е Хуа прикинул что-то в уме, глядя на стену, а потом махнул рукой и сказал:

– Прыгайте!

Я непонимающе переспросила:

– Что?

Принц нахмурился, сжал меня в объятьях и, взобравшись на гребень стены, спрыгнул во двор. Неужели на Небесах не принято входить в дом через главный вход, а нужно перепрыгивать через стену? Странные тут традиции…

Е Хуа расправил складки на рукавах и, заметив выражение моего лица, со смущенной улыбкой пояснил:

– Если бы мы вошли через главный вход, то потревожили бы прислугу. Они подняли бы шум и принялись докучать, поэтому проще всего было перепрыгнуть через стену.

Меня внезапно осенило. Похлопав по плечу принца веером, я сказала:

– Сегодня мы рано отправились в путь, гораздо раньше того времени, когда Цзя Юнь приносит вам бумаги. Неужели вы не предупредили его, что сегодня ему не нужно являться в Цинцю? Хотите, чтобы он зря носился туда-сюда? Тогда, выходит, если бы мы вошли через главный вход, то наверняка застали бы Цзя Юня… Неловко бы получилось. Ха-ха, кстати говоря, вчера мы очень поздно вернулись в Лисью пещеру, как бы вы успели разобраться с накопившейся за несколько дней работой?

Он напрягся и чуть покраснел. Поправив рукава, принц неловко кашлянул. Я прежде очень беспокоилась из-за того, что Е Хуа разумен не по годам. Ему еще нет и пятидесяти тысяч лет, а кажется, что он серьезнее Верховного владыки Дун Хуа. И вдруг из-под маски ледяного спокойствия проглянул совсем еще молодой бессмертный. Я радостно взмахнула веером, меня очень веселило происходящее.

Е Хуа обитал в зале Высочайшего пурпура, что располагался недалеко от зала Благовещих облаков, где были покои Колобочка.

Я собиралась провести на Небесах два или три дня и восстановить за это время свои силы. Поскольку наше появление было незаметным и не сопровождалось шумихой, которую предписывает церемониал для встреч бессмертных высшего ранга, я не могла попросить Е Хуа выделить для меня отдельные покои. Я уже собиралась смиренно сообщить ему, что эти два дня проведу в зале Благовещих облаков вместе с Колобочком, как принц отвел меня во двор. Я увидела, что на воротах, ведущих туда, вырезана надпись: «Благоухающие цветы».

У Е Хуа заблестели глаза, когда он произнес:

– Это ваш двор.