Никки плотнее завернулась в плащ, опираясь плечом о громадный каменный зубец крепостной стены. Она вглядывалась через бойницу на лежавшую далеко внизу дорогу, продолжая наблюдать за четырьмя всадниками, поднимавшимися от подножия горы к Цитадели. Они все еще были очень далеко, но она убедилась, что правильно догадалась, кто они.

Никки зевнула, оглядывая раскинувшийся внизу город Эйдиндрил и обширные ковры из лесов, раскинувшихся вокруг. Живые и яркие краски осени начинали блекнуть. Глядя на деревья, покрывавшие склоны окружающих гор, и на то, как четко они извещают о смене времен года, Никки ощутила, как все это заставляет ее думать о Ричарде. Он любил деревья. Никки тоже полюбила их, потому что они напоминали ей о нем.

Теперь она воспринимала деревья иначе еще и по другим причинам. Они отмечали поворот времени, смену времен года, изменение пейзажа, что было теперь частью ее собственного мира, из-за их связи со всем тем, что она почерпнула в «Книге Жизни». Все было очень причудливо связано – и то, как действует сила Одена, и то, как эта сила функционирует через свою связь с миром живого. Сам окружающий мир, времена года, звезды, фазы луны – все это было частями уравнения, все составляющие которого вносили свой вклад и управляли силой Одена. Чем больше она изучала эту книгу и чем больше узнавала, тем лучше ощущала пульс времени и жизни, которая окружала их.

Именно благодаря этому она пришла к четкому осознанию, что Ричард заучил наизусть фальшивый ключ.

Она никогда не высказывала этих соображений Зедду. И в данный момент это казалось несущественным. А кроме того, это было нелегко сделать. Дело не только в том, сколько об этом говорилось в «Книге Жизни», но и как это говорилось. Книга была написана на другом языке, и не просто на древнед’харианском. Хотя формально она написана на этом языке, истинный язык книги был той ее внутренней связью, через которую происходило обращение к самой силе Одена. Формулы, заклинания и необходимые процедуры составляли лишь одну ее сторону.

Самыми разными способами эта книга напоминала ей о том же, что Ричард убедительно говорил о языке символов. Она пришла к пониманию того, что он имел в виду, обнаружив это среди текстов этой книги. Она научилась смотреть на линии и углы в определенных формулах как на особый, вполне определенный язык. Она начала по-настоящему улавливать суть того, что имел в виду Ричард.

«Книга Жизни» несла в себе смысл, заставивший Никки по-новому взглянуть на мир живого – именно таким образом, который очень напоминал ей то, как всегда на этот мир смотрел Ричард: сквозь призму восхищения, удивления и любви, которыми и полна жизнь. Тем самым образом, который являл собой глубокое определение точной природы вещей, оценку вещей по их сущности, а не по тому, как люди представляют себе их.

Отчасти это получалось из-за того, что «Книга Жизни» относилась не к магии Приращения, а к магии Ущерба, подобно тому, как смерть была частью процессов жизни. Она имела дело со всем. По этой причине Никки не могла объяснить это Зедду; он не обладал способностью к использованию магии Ущерба. А без этой способности отсутствовала и составная часть того, что необходимо для понимания «Книги Жизни». Она могла объяснить формулы, расписать порядок процедур, представить ему заклинания, но большую часть этого он мог лишь созерцать сквозь фильтр своих ограниченных способностей. Хотя он мог понять умом кое-что из этого, он фактически не мог осмыслить ее содержимое.

Это было примерно как слушать о любви, понимать глубину подобных чувств, улавливать ее воздействие на людей, но фактически никогда не иметь подобного опыта лично. А без опыта это было лишь академическое, «чистое» знание.

До тех пор, пока вы не почувствуете магию, вам не познать ее.

Именно из-за того самого ощущения, которым прониклась Никки, она пришла к пониманию, что Ричард запомнил фальшивый ключ. Она еще раньше была права в том, что если тот, кто приводит в действие шкатулки, допускает ошибку при использовании ключа, шкатулки будут уничтожены вместе с тем, кто пытается открыть их. Но за этим крылось нечто большее, чем столь простое утверждение. Существовала целая сложная природа процессов, включавшихся при использовании шкатулок, которые иллюстрировали эту концепцию, представленную словами лишь в столь сжатом и упрощенном виде.

Через механизмы взаимодействия, изложенные в этой книге, она смогла примерно понять, как функционирует эта сила. Разобравшись с этим функционированием на глубинном уровне, она смогла понять, каким образом магия, если вызвана к действию, требует и использует ключ для завершения процесса. А ухватив суть этого процесса, она смогла понять, каким образом, если ключ использован неправильно, шкатулки сами оказывались неизбежно уничтоженными вместе с тем, кто допустил фатальную ошибку. Магия просто не позволила бы, чтобы подобное нарушение прошло без такого завершения.

Это примерно как, подбросив камень вверх и без всякого постороннего воздействия, ожидать, что он поплывет по воздуху, вместо того чтобы свалиться на землю. Так просто не бывает. Точно так же магия Одена имеет свои специфические законы. И то, как она действует, используя те силы, что ей соответствуют, должно привести к разрушению шкатулок, если ключ использован неверно. Камень должен упасть.

Воспроизводя по памяти то, что он считал подлинной «Книгой сочтенных теней», Ричард исказил текст, чтобы обмануть Даркена Рала, вынуждая его открыть «неверную» шкатулку. Но это была всего лишь «неверная» шкатулка согласно той умело созданной подделке, которая лишь казалась имеющей смысл по отношению к «Книге Жизни». На самом деле та книга была лишь очень изощренно выполненным фальшивым ключом. Будь она настоящей и будь использована вот таким неверным способом, шкатулки больше не существовали бы.

Фальшивый ключ, искусная подделка, просто не мог привести силу Одена в действие, чтобы разрушить шкатулки. Но настоящий ключ, использованный таким образом, как его использовал Ричард, заставил бы внутреннюю структуру заклинания уничтожить самое себя, забирая с собой и шкатулки.

Шкатулки Одена, в конце концов, были созданы с целью, противоположной магии Огненной Цепи. Неправильное использование ключа означает, что кто-то без надлежащего намерения и знания пытается добиться доступа к силе Одена, в сущности, пытаясь подменить цель, ради которой была создана эта сила. «Книга Жизни» вполне ясно указывает, что в самой структуре магических заготовок заложено – в качестве гарантии, на тот случай, если не все сделано правильно, а именно, завершено с помощью ключа, использованного тем самым, описанным выше образом, – что формулы и заклинания должны ликвидировать сами себя, и произойти это, в общем, должно совсем не тем способом, которым Ричард, чтобы спасти Никки, отключил контролирующую сеть, заставляя ее распасться.

Что означало, что Ричард запомнил фальшивый ключ.

– И что там? – донесся голос Зедда.

Никки оглянулась через плечо и увидела старого волшебника, уверенно шагающего по широкому крепостному валу. Она понимала, что лучше пока отложить в сторону все то, о чем она только что думала. Говорить сейчас с Зеддом о фальшивом ключе – по сути, вовлекать его в спор. А спорить с Зеддом сейчас бесполезно.

Ричард – единственный, кому действительно следует знать, что ключ, которым он обладал, был фальшивым.

– Четверо всадников, – сказала ему Никки.

Зедд остановился у стены. Он вгляделся вниз, на дорогу, и что-то проворчал, показывая, что увидел их.

– Мне кажется, двое похожи на Тома и Фридриха, – сказала Кара. – Должно быть, они обнаружили кого-то, кто пытался незаметно пробраться к нам.

– Я так не думаю, – сказала Никки. – Те, кто с ними, мало похожи на пленников. Могу даже разглядеть блеск стали. Этот человек имеет при себе полное вооружение. А Том разоружит любого, если посчитает это угрозой. Между прочим, второй выглядит как девочка.