— Дин, а с чего ты вдруг решила детектив писать?

Вопрос оказался неожиданным. И, по правде говоря, Дина и сама не могла на него ответить. Может быть, эта мысль пришла ей в голову зимой — тогда она увлеклась криминальными сериалами. Может быть, когда удалось выдумать для поклонника совершенно невероятную историю о ее похищении — и ведь поверил! А может быть, когда проходила практику: Дине стало ужасно скучно в редакции новостей культуры. Все эти заметки об открытии музеев на триста слов, обзвон экспертов с их не такими уж экспертными мнениями, банальные, зато утвержденные вопросы для интервью — тоска. Куда лучше придумывать что-то самой. А если придумывать, то нечто интригующее. А что интригует больше, чем детектив?

Чтобы снова не попасть под обстрел папиных шуток, Дина применила свой излюбленный метод — ответила вопросом на вопрос:

— А почему ты спрашиваешь?

— Из любопытства.

— Ну… — Дина обвела взглядом комнату. Как назло, ни один предмет не наводил на сколько-нибудь интересную мысль. — Понимаешь, это трудно объяснить…

— Ничего, я не тороплюсь.

— Папа, дело в том, что я… Я с детства хотела работать в полиции.

— Час от часу не легче! — воскликнул Андрей Алексеевич. — Дин, что ты несешь?

— Что?

— Да чушь ты несешь! Не женское это дело!

— Согласна, папа! — с жаром проговорила Дина. — Я тоже об этом подумала! Вы бы с мамой…

— Мы бы с мамой в жизни тебе этого не позволили!

— Это понятно. Но, если бы я настояла на своем, вы с мамой очень бы за меня тревожились. Я бы чувствовала себя очень плохим ребенком.

Низко опустив голову, Дина из-под ресниц наблюдала за папиной реакцией. Сперва на его лице отражалось недоверие, затем — недоумение, потом — паника. Похоже, вышло убедительно. «Может, не поздно подумать об актерской профессии?», — подумала Дина и тут же себя осадила. Нельзя отвлекаться от главного, если хочешь добиться цели.

— Ты меня извини, конечно, — протянул Андрей Алексеевич, — но раньше я за тобой заинтересованности в сыщицком деле не замечал.

— Ну, правильно. Я поэтому пыталась себя найти в чем-то другом. Как видишь, получалось плохо. И я решила: раз нельзя стать — не знаю, следователем, детективом? — по-настоящему, то почему бы не стать им хотя бы в фантазиях? — Заметив непонимание папы, Дина пояснила: — Ну, в книжке. На бумаге.

— Да, на бумаге, пожалуй, лучше. И давно это у тебя началось?

— Да как «Каменскую» посмотрела, так и началось.

— Неплохой пример для подражания. Но на уровне моральных ориентиров, безо всяких прямых ассоциаций. Понимаешь меня?

Андрей Алексеевич произнес эти слова с особой интонацией. Он прекрасно знал, что стоит Дине что-то вбить себе в голову, и она не отступит. Трезвые рассуждения о желании перенести свою сумасшедшую идею в выдуманный мир его приятно удивили, но не до конца успокоили.

— Понимаю, — кивнула Дина. — Восхищаться — можно, ловить преступников — нельзя.

— Именно. — Андрей Алексеевич с сомнением покосился на дочь. — Я уж теперь не знаю, можно ли тебе новости выкладывать…

— Какие новости? Почему «можно ли»? Рассказывай, пожалуйста, умоляю, ну па-а-а-ап! — И она сложила ручки в молитвенном жесте.

Поразмыслить Андрею Алексеевичу было над чем: возможно, этот детектив Федор был не так уж и неправ, настаивая на том, что пребывание Дины в его агентстве может навредить? Причем самой Дине: вдруг она и в самом деле влезет куда-нибудь, решит распутать дело, хотя… Что она там распутает? Как неверный муж развлекался с любовницей? Если это что и нарушит, то лишь ее веру в вечную любовь. И потом, отзывы о Федоре были самые лестные — надежный, умный, серьезный…

— Пап! — Дина потрясла папу за плечи. — Ты о чем-то задумался или так изощренно меня пытаешь? Имей в виду, я под пытками не сдаюсь, я от них зверею.

— Ты меня немного сбила с толку своими откровениями. — Андрей Алексеевич почесал затылок. — Но дело уже сделано. В общем, дочь, завтра ты выходишь на работу.

Дина изменилась в лице. Глаза округлились, брови взлетели вверх.

— Папа, но мы же договаривались… Один год на книжку… Как я…

— То есть, ты отказываешься?

— Да.

— И тебе абсолютно все равно, что это за работа?

— Да! — Дина скуксилась и отвернулась к окну.

Андрей Алексеевич поднялся, одернул пиджак — он так и не успел сменить деловой костюм на удобный спортивный, спешил сообщить дочери новость, и развел руками:

— Что ж, твое право. Если тебе неинтересна работа в детективном агентстве…

— Да мне вообще пофи… Что? — Дина на секунду замерла, потом вскочила и кинулась отцу на шею. — Пап, ты не шутишь?

— Кто ж такими вещами шутит? — Андрей Алексеевич был доволен произведенным эффектом. — Сегодня утром я разговаривал с владельцем, завтра он тебя ждет.

— А кем я там буду? Типа, ассистенткой? Всякие слежки, жучки, скрытые камеры?

— Еще чего не хватало! Во-первых, без специальной подготовки тебя бы на такую работу ни один вменяемый человек не взял. А с невменяемыми я дел иметь не собираюсь. Во-вторых, это небезопасно. Будешь секретарем.

— И зачем мне это? Кофе приносить я и у тебя в офисе могла.

— Динка, ты обнаглела! Я тебе даю возможность… Как ты там говорила? «Собрать материал»? Вот, собирай! Никакой благодарности, вот я в твоем возрасте…

Дина уже и сама поняла, что ляпнула, не подумав, и перегнула палку. Папа действительно ради нее старался — разве могла она еще вчера подумать, что буквально через день окажется там, где раскрываются настоящие преступления, где можно познакомиться с настоящим сыщиком и собственными глазами увидеть… Как их называют? Потерпевшие? Вот их.

И потом, в одной из ее любимых детективных серий — о Корморане Страйке — героиня тоже начинала свой путь с должности секретарши. И попала она туда совершенно случайно, а в итоге стала полноценным партнером детектива.

Перед глазами живо встала картинка: она, Дина, храбрая и сильная, попадает в самое бандитское логово, ее могут раскрыть в любую секунду, но она хитра, умна и обладает незаурядным актерским талантом. Ей удается добыть неопровержимые доказательства вины и ценные улики (какие именно — еще не придумала; впрочем, не придумала она пока и самого преступления). Она получает незначительное ранение, и к ней в больницу приезжает телевидение, чтобы снять сюжет о геройском поступке. Нет, лучше так — ей присваивают какую-нибудь награду!

Из заоблачных мечтательных далей ее вывел голос папы:

— …Если тебе и это не подходит, то я просто не знаю, что с тобой делать! Чем ты недовольна? Дин, ты слышишь меня?

«Стоп! — сказала самой себе Дина. — Так можно домечтаться до того, что я захочу поступать в какую-нибудь школу милиции, а не детектив писать».

— Папуля, спасибо! — Она звонко чмокнула отца в щеку. — Ты абсолютно прав!

— Чего?

— Я говорю, что ты прав. Секретаршей так секретаршей, они даже в кино всё про всех знают. Кстати, обрати внимание: в «секретарше» зашифровано слово «секрет».

— Так, лингвист-самоучка, ты меня кормить собираешься? — Андрей Алексеевич похлопал себя по животу. Весьма выдающемуся животу, стоит сказать. — Я на обед с поставщиками ездил, они предпочли суши-бар. А ты знаешь, как я ненавижу эти тунцы с лососями! Сырая рыба! Да эти заведения надо рядом с инфекционными больницами строить!

Дину разобрал смех:

— Что же ты ел?

— Я пил чай. Довольно гадкий. Мач… Матч… О, вспомнил — мачта!

— Пап, может, матча?

— Ну, или так. Что на ужин?

— Может, закажем что-нибудь? Пиццу?

— Динка, почему я должен давиться пиццей, когда у меня дочь — взрослая девка?

— А потому, папочка, что когда мама вернется из Чехии, мы пиццу не увидим долгие годы. — Дина хитро сощурилась и вытащила из кармана телефон. — Ну что, «Четыре сыра»?

— И грибную! — Глаза Андрея Алексеевича хищно загорелись.

— Кстати, пап, а владелец агентства — твой друг?

— Не совсем. Но мне его рекомендовали.