— Ну, у тебя же есть обереги.

— Их слишком мало для большого дома. Дом ведь ещё чистить надо. А у меня только охранные, — вздохнул мальчишка.

Селена посидела, посидела, вспоминая тот насмешливый голос, прошипевший инструкции по убиванию старого волка, и предложила:

— Мика, а давай прогуляемся к тем домам? А вдруг найдём там что-нибудь под себя? Ты же говорил — там давно никто не живёт. Если раньше там были заселённые дома, значит, должны быть и сады. Найдём что-нибудь рядом с речкой и переберёмся. Как?

— Только эту воровку с собой возьмём, — решительно сказал мальчишка. — Её оставлять в доме нельзя без присмотра. Никакие обереги не спасут. — И вдруг озорно ухмыльнулся: — Если только ей поводок не присобачить!

Они тихонько посмеялись, причём Селена понадеялась, что это всего лишь шутка. Потом вызвали волчишку познакомиться. Ирма — назвалась та. И согласилась на поход в близкое бывшее поселение, как ни странно предупредив, чтобы брата (Селена понимающе кивнула) обязательно привязали бы к чему-нибудь.

— Зачем? — спросил практичный Мика. — Превратится в человека — сорвёт.

— Колин… — Ирма запнулась. — Колин в последнее время слишком часто остаётся в волчьей форме. Ему всё трудней оборачиваться. А сейчас он слаб. Не обратится. Верёвку сорвать не сможет. Только вы ему хлебушка оставьте. И рыбки.

— Оставим, — согласился мальчишка после вопросительного взгляда Селены.

Колину, надёжно привязанному к крюку на стене, оставили еды. Ирме нашли в куче тряпья что-то вроде куртки, только без подклада, — её Селена взяла с собой на тот случай, если волчишке захочется или придётся обернуться в человека. Затем мальчишка настроил обереги дома-трубы, и вся компания быстро зашагала следом за волчишкой, которая сказала, что знает короткую дорогу к поселению.

Если бы девушка знала, что скрывается под словами Мики: «Дом ещё чистить надо», она бы ещё подумала, предлагать этот поход или нет.

Когда Ирма отбежала от них что-то понюхать под кустами, Мика тихо спросил:

— Селена, ты думаешь, они согласятся жить в одном доме с нами?

Девушка почувствовала, как потеплело в груди от этого «с нами».

— Честно? Не знаю. Но я всегда мечтала жить в своём доме. Ну, в отдельном от своей семьи.

— Почему?

— Были причины. А ещё — всегда мечтала жить на природе.

Чуть не проговорилась. Когда в том мире, где она была Леной, брат уговорил её продать квартиру матери и жить с его семьёй, она даже обрадовалась, не подумав хорошенько. У брата тоже была трёхкомнатная. Лена надеялась, что он добавит к её деньгам деньги от продажи своей квартиры и купит двухуровневую, где они будут жить большой и дружной семьёй. Мечтательница. Наивная. Деньги отдала все и сразу. Брат купил себе и жене машины, к ним гараж, а потом дачу в черте пригорода. Лена получила в своё полное пользование по ночам узкий диван на кухне и сомнительное удовольствие пять месяцев в году дышать свежим воздухом, горбясь на дачных грядках.

Она вздохнула. Хватит о том мире. Пора вживаться в этот.

Путём быстрого обследования по дороге Селена выяснила, что заросли высоких стеблей — и впрямь заброшенное кукурузное поле. А поскольку пока ещё плоские початки прятались в самом стебле, можно предполагать, что сейчас начало июня. Прекрасно. В смысле не то, что начало июня, а то, что кукурузной кашей на зиму, если зима здесь есть, обеспечены.

— Здесь всегда так прохладно?

— Нет. Только недавно было жарко, — откликнулся Мика. — Потом дождь был, а после него — холодно.

Чем дальше, тем трудней было идти — пробираться в зарослях кукурузы-самосейки. Из кукурузного леса Селена вышла с огромным облегчением. Но сделала всего несколько шагов и вдруг обнаружила, что детей рядом нет.

— Эй, вы где?

Две кукурузины раздвинулись — и обе мордашки, мальчишечья сверху и волчья снизу, подняли глаза к небу. Селена невольно проследила их взгляд. Серые тучи с редким просветом. Лучи невидимого солнца, изредка прозрачными столбами упёртые в землю…

Приглядевшись, она увидела дома того самого селения. До них оставалось пройти широкий луг — очень сильно напоминающий саванну: редкие кусты еле-еле выживающей без дождей травы, сухая земля, часто переходящая в каменистую. Затем отметила, судя по чёрным провалам, небольшую овражистую речку, за ней — не то новый луг, не то поле. Ничего особенного, в общем. Минут двадцать от силы ходу. Почему же дети не выходят?

— Мика, что случилось?

— Место открытое, — отозвался мальчишка. — А вдруг демоны налетят?

Селена невольно отступила. Ой… Забыла. И сразу вспомнились слова Мики о драке демонов, из-за которых деревья поломало здорово. Поёжилась, продолжая выглядывать из кукурузных зарослей.

— Ирма, а как вы с Колином ходили сюда?

— А мы не ходили, — отозвалась волчишка, предварительно перекинувшись, отчего Мика высокомерно отвернулся от неё. — Мы приходили сюда и видели, что здесь короче.

— То есть к самому поселению вы и не думали подходить?

— Конечно! — удивилась Ирма. — Под открытым небом — бегать туда опасно.

Кажется, Мика, отвернувшись в сторону, проворчал: «Бестолковая!»

Снова выступив из зарослей, Селена со вздохом пригляделась сначала к земле, затем к небу. Ну, ладно. Была бы одна — пошла бы сразу. Потому как за себя отвечать легче. Но ведь рядом дети. Страшно заранее: а случится с ними что-нибудь?

И тут вдруг Селену осенило. «Эй, ты! Перевозчик-перетасчик! — позвала она мысленно. — Притащил сюда никчемную, пару раз помог — помогай дальше! Успеем мы перейти это пространство до появления здешних демонов, как их называют дети?» И притаилась, нетерпеливо прислушиваясь к самой себе. Сначала — тихо. Девушка слышала только пересвист каких-то малых птах, шепоток ветра в кукурузных зарослях. А потом…

«Нехорош-шее слово придумала! — решительно прошипел тот же голос. — Что ещё это такое — перетас-счик?»

Девушка спрятала улыбку, не зная, наблюдают за нею или нет. «А как тебя ещё обозвать? Шипун? Шипелец?..»

Третье прозвище, придуманное на ходу, мысленно сказать не успела — голос резко перебил её. «Х-хватит!» — прошипел он так торопливо, что сразу стало ясно, как взбешён его владелец.

«Хватит?! — изумилась Селена. — По-моему, это я должна сказать — хватит! Ты меня забросил фиг знает куда! Но ведь молчу! А я всего лишь попыталась придумывать, как тебя называть! Чтобы, будучи воспитанным человеком, вежливо обращаться к тебе — как к человеку! Несоизмеримо — по поступкам! И тут же на меня гавкают — хватит? Нет, вы тут точно охр… ли со своими закидонами! Итак, сударь, извольте представиться, иначе начну называть не только перетасчиком!»

Голос сухо ответил: «Зови Координатором. Я тебя с-сюда перета… — поперхнулся и поправился: — Я тебя с-сюда не для того вытас-скивал, чтобы ты тут мне вс-сякие выкрутас-сы ус-страивала. — И солидно, видимо, чтобы девушка прониклась, добавил: — Для дела!»

Селена немного попереваривала последнее, а потом как можно более нейтральным тоном, чтобы Координатор не прочувствовал личной заинтересованности, спросила: «А потом — домой отправишь?»

Голос пренебрежительно ответствовал: «С-сюда-то тебя с огромными энергозатратами пере… вытащил, а ты домой хочеш-шь! Останеш-шься здес-сь. Выполниш-шь задание — найдём тебе мес-сто в этой жизни. Будеш-шь жить, ни в чём нужды не зная».

Немного подумав, девушка поинтересовалась: «Ты все мои мысли слышишь — или только те, которые проговариваю про себя?»

«Пос-следнее».

То есть пока она только думает, но не разговаривает мысленно, он не слышит её? А как тогда?.. Наверное, она начинает машинально разговаривать мысленно. Надо бы проследить за своей мысленной речью… Так, с чего болтовня пошла? Ага.

«Координатор! Мы сможем дойти до селения, не попав под… дерущихся демонов?» — с интересом спросила Селена.

«Разве ты не хочеш-шь знать о задании?!» — возмутился Координатор.