Марко встал, сходил на кухню, вернулся со стаканом воды. Взял в изголовье кровати стеклянную вазочку с засохшим букетом ромашек.

– Эй! – ревниво отозвала Дженни. – Осторожно. Это мой букет. Первый, между прочим, за свой собственный номер.

– Не волнуйся…

– Это сложно! – Дженни вспомнила, как придумала танец на проволоке с большим веером. Как долго уламывала Эдварда, а еще больше Морригана, чтобы те дали ей время в начале большого акробатического номера Эдварда и Эвелины. А сколько она его отрабатывала? Сколько раз летела с этой проклятущей проволоки вниз? И все-таки она его одолела! А потом ей подарили букетик ромашек. Простой такой, незатейливый, но Дженни он был дорог. Он первый и ее собственный! То историческое выступление было еще весной, и, конечно, букет давно засох. Но Дженни было так уютно возвращаться домой и знать, что букетик ее ждет. Белый с желтым, светлый и простой, у изголовья кровати. Перед сном она касалась его и легко засыпала.

– Я буду с ними нежен. – Марко налил воды в вазочку. Провел пальцами по скрученным узким листьям, чуть коснулся ломких лепестков. Щелкнул пальцами.

– И что? – не поняла Дженни. – В чем фокус…

Она осеклась.

Ромашки оживали. Наполнялись влагой и зеленью стебли, потрескивая, распрямлялись листья, вновь обретала цвет и бархатную нежность сердцевина цветов.

– Как это…

Дженни боязливо коснулась букета. Под пальцами качнулись цветы: свежие, словно сорванные только что. Она опустила палец в воду, облизала его.

– Вода… – Девушка была в полной растерянности. – Обычная вода. Ты не подменял букет… я бы заметила! И в воду ничего не добавлял. Значит, уже принес такой раствор с кухни? Но почему на вкус она, как простая вода? Марко, в чем секрет?

– Пальцами можно не щелкать, – признался Марко. – Артистическая привычка.

Дженни понюхала цветы.

– Ромашки… Ромашки, дед! Они настоящие! Ты оживил мои ромашки!

Легкая улыбка проскользнула по лицу фокусника Франчелли, как слабый солнечный зайчик.

– Такова сила Магуса. Мы не можем навести порчу, зато способны разбудить мертвое зерно. Мы наследники силы первых. Она проистекает из мира и в мир уходит, в вечном круговороте жизни и смерти.

– И я тоже так могу?!

– Всему свое время, – фокусник посмотрел на ромашки. – И своя цена. Есть один непреложный закон, закон расплаты. Ничего не дается просто так. За каждое твое действие, меняющее естественный ход вещей, тебе придется платить. Не могу сказать, как именно. Всякий раз по-разному.

Девушка нахмурилась:

– Магия на то и магия, чтобы все давалось волшебством, без усилий. Иначе в чем радость?

– Так бывает только в сказках, – Марко грустно покачал головой. – Только в сказках. Есть чудеса, плата за которые слишком высока и неподъемна. Есть такие, о которых сожалеешь всю жизнь.

Дженни потрогала ромашки.

– Слушай, тебе это дорого будет стоить?

– Забудь, – отмахнулся дед. – Если я что-то делаю, значит, могу расплатиться.

– Какой-то магический супермаркет, – Дженни была немного разочарована. – Это так…

– Скучно? – догадался дед.

– Обычно. Все как в жизни, ничего загадочного. Ну, то есть исчезновения, химеры и все такое очень загадочно. Я не понимаю, как это работает. Но я так же не понимаю, как лампочка работает. А где чудеса… Настоящие чудеса?!

Марко грустно усмехнулся.

– Чудеса – это подарки, а их делают редко.

Дженни фыркнула.

– И что тогда толку вступать в ваш Магус?

– Магус – это не тайное общество и не клуб любителей эльфов. В него нельзя вступить и из него нельзя выйти – за исключением редких и очень неприятных случаев.

Дженни вспомнила, как испугался Брэдли, когда Марко сказал: «Мы можем изгнать тебя из Магуса Англии».

– Тот, кто рожден в Магусе, в нем и останется навсегда. Сила Магуса складывается из сил всех его членов и доступна каждому из нас. Мы связаны узами крепче кровных, слово одного из нас – слово всех. Брэдли, дав обещание привезти химеру в Англию, поклялся от имени Магуса, что сделает это. Поэтому ответственность за его поступок ложится на всех.

– Ну и что? Выполним договор, и дело с концом.

– Никогда не подписывай договор с колдуном. Всегда окажешься в дураках. У них даже ложки с двойным дном. Альберт Фреймус не заключил бы договор, невыгодный ему. Люди Магуса никогда не имели дело с «темниками», даже в самые тяжелые и страшные времена. Их дела нарушают мировую гармонию, и мы не должны помогать им. Брэдли совершил две большие ошибки. Когда поклялся от имени Магуса. И когда вообще связался со Щелкунчиком.

– А почему его так назвали, этого Фреймуса?

– У него отвратительная улыбка.

Дженни попыталась это осмыслить.

– Наверное, это действительно ужасно. Но ведь если мы вернем колдуну химеру, то выполним договор? И все будут счастливы?

– Да. И возможно, твое воровство не вскроется.

Дженни надулась.

– Вопрос только в том, как поймать ледяную химеру, – продолжал Марко. – Химера – существо, которого не должно быть. Создание, в котором слиты в противоестественном союзе души животных и магических существ. А ледяной соволемур – существо, способное одним прикосновением остановить твое сердце и превратить в ледяную статую. Единственная надежда на твоего львенка.

– Но он же котик!

– Во-первых, Cryptoprocta ferox, или фоссы, вовсе не кошки, – заметил Марко. – Они родственники куниц, выдр и мангустов. Твой котик вырастет до размеров собаки. Он прекрасно карабкается по деревьям – куда быстрее обычной кошки. На Мадагаскаре это самый свирепый хищник. В древности фоссы достигали размеров льва.

– Настоящего? Африканского?! – Дженни подняла детеныша и осмотрела его белое пузо. – Ни фига себе! Но он точно не кошка?

Cryptoprocta ferox жмурился и быстро облизывался.

– Точно. Ты его еще не назвала?

– Пока нет, – Дженни озадаченно поглядела на зверя. – Думаю, может, Финч или Стич.

– Это не имя, а какой-то звук степлера. Он должен сам назвать тебе свое имя.

– Он же котенок! Ну, почти. Марко, ты серьезно?

Дженни еще раз подняла звереныша.

– И как?

– Узнаешь.

– Я вот никогда не любила «Звездные войны» или «Властелина колец», – сказала девушка. – Вместо того чтобы нормально сказать, что делать, всякие седобородые мудрецы несут полную пургу – «сердце тебе подскажет» или «ты поймешь, когда там окажешься». По-моему, это подло.

– Просто старики сами толком не знают, как все обернется, – фокусник поднялся. – Для нас лучше всего поймать химеру и отдать ее Фреймусу. Тогда Магус выполнит контракт, мы не будем ему ничего должны. Несчастное существо…

– Кто? Фреймус?

– Химера. Ее жизнь полна боли и лишена смысла. Ее существование противоречит законам природы. Она не нужна никому в этом мире – только «темникам» для экспериментов.

У Дженни в голове не укладывалось, как можно жалеть подобного монстра. Он же почти как неживой… как робот или машина. Злобный летающий холодильник.

– Однако отдать сомура Фреймусу – единственный выход для нас. Ведь Брэдли заключил контракт от имени Магуса. И мы все должны его исполнить. А если не исполним… – Марко посмотрел на стекла, наливающиеся густой холодной синевой. От окна шел ощутимый ток холода. Дженни поежилась.

– Никогда «темники» не входили в Магус, – сказал Франчелли, – и люди Договора никогда не были у них в долгу. Фреймус в уплату долга может потребовать очень многого.

– Да что у нас можно взять? – фыркнула девушка. – Денег кот наплакал. Фургоны заберет? Ну и черт с ними, на новые заработаем!

– Альберту Фреймусу меньше всего нужны деньги. У людей Договора скрыты такие артефакты, по сравнению с которыми жаба-светоед – детская игрушка. А знания, которые мы собирали веками, – о природе волшебных существ, о путях Верхнего и Нижнего мира? У таких вещей нет цены.

Фокусник надолго замолчал, и Дженни поняла, что он не хочет продолжать разговор. А у нее еще куча вопросов осталась.