Отдел внутренних дел… понятые… число, подпись.

Вне себя от ужаса, Надежда забарабанила по двери. Рядом приоткрылась соседская дверь, и из квартиры вышла Елена, неопрятная толстушка лет сорока.

– Надюш, привет. Чего стучишь-то? – спросила она.

– Ты не видела Сергеевну? – не отвечая на приветствие, спросила Надежда, и та удивленно захлопала глазами.

– Ты что, не знаешь ничего, что ли?

– Что? – Горло у Надежды стало сухим, и царапающий нёбо язык, казалось, заполнил весь рот, перед глазами зловещей рябью стали разбегаться черные круги.

– Умерла Сергеевна, вот ведь как, – с деловым видом сообщила Елена. – Сначала псина какая-то все лаяла, а дня три назад из квартиры вонять стало, и мы участкового вызвали. Ну, а тот из ЖЭКа слесаря позвал, Семена…

– Алиса, что с ней? – Надежда едва слышала свой собственный шепот.

– Я и говорю. Дверь сломали, и мы внутрь. Зашли в комнату, а Сергеевна уже как неделю мертвая лежит.

Она вздохнула.

– Ты зачем ей свою собаку оставила? Это ведь твой мопс у нее был? Так вот, он Сергеевне пол-лица объел, Надь. С голодухи, видать. Потом стал на участкового рычать, так его усыпили.

– Где Алиса?! – как заведенная, повторяла Надежда. Краски вокруг сгущались, окутывая ее холодным тяжелым покрывалом.

– Дочка, што ль, твоя? – спросила Елена, глупо хлопая ресницами. – Да не знаю я… Не было ее внутри, чесс слово. А ты что, тоже ее с Сергеевной оставила, што ли?

Надежда не ответила. Ее мысли оборвались по крутой спирали, уводящей в мрак, и она покатилась по этой спирали, как по смазанным рельсам, все ниже и ниже, туда, где только одна темнота.

Какое-то время все в растерянности смотрели на незнакомого мужчину, затем Кеша испуганно вскрикнул, и было от чего. Освещаемая светом пламени фигура набатным колоколом возвещала опасность.

«Призрак», – это была первая мысль, которая пришла в голову Росту, как только он взглянул на лицо вышедшего в свет огня. Цвет лица этого человека немногим отличался от его белой рубашки, кожа, обтягивающая острые скулы, блестела. Рост старался себя убедить в том, что ему мерещится, но зрение не обманывало – глаза вышедшего из леса существа были без белков и зрачков – просто глубокие дыры, за которыми плескался мертвый, древний ужас, эти глаза словно служили некими зловещими оконцами Призрака, в которые совершенно не хотелось заглядывать. У него был такой вид, словно несколько минут назад его сняли с распятия. Одна рука – за спиной, и оставалось только гадать, что в ней. Пистолет? Тесак для рубки мяса? Одного только взгляда на незнакомца хватило, чтобы понять – это существо в дорогом костюме не намерено раздавать рекламные буклеты пластиковых окон. И уж совсем странно смотрелась его одежда – черный, явно не дешевый костюм, застегнутый на все пуговицы, белоснежная рубашка, галстук, на ногах изысканные туфли, подошвы которых были облеплены толстым слоем грязи.

– Че надо, говно? – в свойственной ему манере грозно спросил Витек. Рост внутренне подобрался.

– Это ваше, – прошелестел Призрак. Слова слетели с губ, как плевок или сгусток крови. Он вытянул руку, которую прятал за спиной, и швырнул на стол какой-то предмет странно овальной формы. Гулко стукнув по деревянной поверхности стола, он свалился вниз и упал, откатился в траву. На столе осталась россыпь красных капель. Только сейчас всем стало видно, что овальным предметом была голова Жгута. Кеша испуганно закричал, свалившись с бревна и болтая в воздухе костлявыми ногами…

Гюрза смотрел немигающим взглядом, ощупывая каждую фигурку по очереди. Он видел странные зигзагообразные расплывчатые линии голубоватого цвета вдоль контуров этих фигур. Ему даже начинало казаться, что окружающие предметы он видит в некоем четырехмерном измерении, как в фантастических фильмах. И эти четверо странных существ у костра были врагами, которых необходимо уничтожить. Они хотели причинить вред его ангелу, он был уверен в этом. Но черта с два он допустит такое.

Когда Вадим Викторович приехал в Юго-западное управление, оно напоминало растревоженный улей диких пчел. У въезда в здание УВД стояли дежурные машины различных спецслужб – уже приехали опера из МУРа, ГУВД и другие, а когда следователь поднимался по ступенькам, у отделения притормозил мини-автобус с огромными буквами на боку: «НТВ».

«Теперь только ФСБ не хватает, – ядовито улыбнулся Вадим Викторович. – Или ГРУ». У дежурной части его уже ждал Речкалов – высоченный мужчина в расцвете лет с широкими плечами и короткой стрижкой.

Они поднялись в нужный кабинет, допрос был в самом разгаре.

– Добрый вечер. Или, точнее сказать, ночь, – усмехнулся Вадим Викторович. – Старший следователь прокуратуры округа Гриднев. Как успехи?

Дежурный следователь протянул ему незаконченный протокол. Мельком пробегаясь по сухим официальным строкам, Вадим Викторович внимательно изучал задержанного. Ничего особенного, молодой парень, одет более чем скромно, лицо, не обремененное интеллектом, слегка опухшее, глаза красные. Неужели он и есть один из тех, которые вот уже почти два года вели охоту на нищих? Очень слабо верилось.

Наконец в тексте замелькали знакомые фамилии, и Вадим Викторович ощутил усилившееся сердцебиение. Тягушев, он же «Гюрза», «Мика» (Михаил Жданов, все-таки это он!) и, конечно же, Стрелецкая Нелли.

– Адрес Жданова, – приказал Вадим Викторович. Жуля назвал. Глаза его при этом были полуприкрыты, будто он пребывал в наркотической дреме, над левым дергалось веко.

– ГНР[5] уже направили? – спросил Вадим Викторович у следователя, и тот виновато пожал плечами – мол, не успели еще.

– Где сейчас может быть Тягушев? – снова обратился Вадим Викторович к Жуле. Тот слабо пожал плечами.

– Дома или где? Отвечай!!! – прикрикнул следователь.

– В последнее время он живет на даче, – ответил Жуля тихим голосом и назвал адрес.

– Ладно. Поедешь с нами.

После этой фразы Жуля резко выпрямился.

– К-куда? На дачу?! – заикаясь, спросил он, казалось, очнувшись от дремы, и уставился на следователя круглыми глазами. – На д-дачу к Гюрзе?!! Н-нет, я н-не поеду!

– Кто тебя спрашивает, дерьмо. Еще как поедешь, – оскалился в акульей улыбке Речкалов. – Побежишь впереди тачки, обещаю.

– Встать! – сказал Вадим Викторович, но Жуля намертво ухватился руками за стол и, пригнувшись, неожиданно заорал что было сил, да так, что даже немало повидавший на своем веку Вадим Викторович вздрогнул.

– Вызывай конвой, – бросил он дежурному следователю. Тот выскользнул из кабинета, а Жуля продолжал вопить как резаный. Лицо его стало бордовым, глаза закатились.

– Чего это с ним? Эй, слышь, симулянт е…чий, цирк уехал! – рявкнул Речкалов, при этом осознавая, что ТАК притворяться невозможно. У парня настоящий припадок. К тому времени, когда в кабинет вошли два милиционера, у Жули изо рта пошла пена.

– Тут, похоже, санитары нужны, – пробормотал Вадим Викторович, глядя на безумное, посиневшее лицо задержанного.

– Э… и че с ним делать? – с глуповатым видом спросил один из конвоиров. Второй скривился, увидев, что наступил ботинком в лужицу пены, стекающей со стола.

– К чертям е…ным, – брезгливо сказал Вадим Викторович. Увидел маячившее за дверью слегка побледневшее лицо дежурного следователя и бросил: – Оформляйте задержание. Я вернусь через два-три часа. Поедем без этого куска дерьма.

Призрак двинулся к ним, неторопливо и уверенно.

– Кеша, беги! – бросил Рост бомжу. Упрашивать того не пришлось – сидящий на корточках перепуганный юбиляр ловко перелез через бревно и на четвереньках пополз к дому.

Призрак медленно, даже с какой-то ленцой, пуговица за пуговицей расстегнул пиджак, и стала видна рукоятка большого ножа за поясом. Нижняя часть рубашки была заляпана темно-красным, и Рост не сомневался, что это кровь Жгута. Он не сводил глаз с мрачного незнакомца – тот выглядел, как сама Смерть.