Звездолеты отвернули, пытаясь одолеть шторм, который как будто вцепился в них пальцами электрической энергии. «Звездный странник» смог вырваться и, рассыпая куски надстройки, вышел из паутины разрядов. «Прекрасная ярость» находилась несколько ниже, и ей повезло меньше. С раскаленными добела двигателями ударный корабль грузно накренился, после того как зеленые дуги разрушили еще один стабилизатор. Спасательные шлюпки разлетались, словно семена на ветру, пока корабль переворачивался днищем кверху. Его хребет переломился, а дорсальные галереи треснули подобно разбитому стеклу.

Иврайна застыла, зачарованно наблюдая за гибелью корвета, но, лишь заметив отблеск зеленой энергии некронтир, которая отразилась от меча Скорби, поняла, что источник сияния вовсе не разворачивающееся у нее над головой разрушение.

Траншеи и ямы, превратившие пол комплекса в лабиринт, полыхнули новой энергией. Громадные плиты с рычанием исчезли из поля зрения и явили уводящие под землю пандусы. Расширяющиеся в земле отверстия замерцали загробным светом, отбрасывая длинные тени от растерянных альдари.

Струящиеся потоки энергии слились в монолитные машины, служащие вратами в подземный город некронтир. Эти мобильные порталы исторгли свежих солдат, в то время как из гробниц маршем выступали другие конструкции — тяжело вооруженные и более обтекаемые по форме.

Дрожь земли едва не сбила Иврайну с ног. Сооружения с отвесными стенами разошлись по геометрическим линиям раздела и выпустили битком набитые некронтирскими воинами парящие ладьи. Эти суда, поднявшиеся над массами наступающих защитников, источали замогильную ауру, а их пассажиры не сводили с альдари пылающих глаз.

Оклик сзади привлек внимание Иврайны к Визарху, который указал на «Волнового змея», низко летящего над лесом.

— Мелиниэль вызвал нам транспорт, — произнес ее самопровозглашенный телохранитель.

— Воистину, — ответил автарх. — Пора нам добраться до пирамиды.

Под руководством Мелиниэля флотилия «Рейдеров», «Волновых змеев», «Соколиц» и других скиммеров прорвалась сквозь полчище некронтир, выкашивая противников налево и направо прицельными очередями, чтобы сдержать усиливающуюся контратаку. Отделения кабалитов и аспектных воинов ринулись по своим машинам, а Открывающая Седьмого Пути и ее спутники устремились к ближайшему транспорту. Мелиниэль в развевающейся на ветру мантии встретил их на трапе.

— Последняя атака, — сказал он Иврайне, когда все забежали внутрь. — Дикие наездники тоже пробиваются к нам — направим в сердце некронтир два клинка. У нас всего один шанс.

— А если не получится? — спросила Иврайна, зная, что автарх думал над такой возможностью.

Мелиниэль сел напротив повелительницы, когда она умостилась на скамье, и «Волновой змей» с необычайно сильным рывком поднялся в воздух.

— Эльдрад едет в другой машине и встретится с нами у пирамиды. Мы будем в сердце гробничного комплекса, окруженные врагами. Молниевое поле не даст нам эвакуироваться по воздуху.

— Мы умрем, — произнес Визарх, ответив на вопрос более откровенно. — Если проиграем, мы умрем.

Мелиниэль бросил взгляд на чемпиона в багровой броне и неохотно кивнул.

Из мерцающих глубин поднималось все больше боевых машин. «Алеан» воспарил над растущими фалангами воинов, подарив Нуаду отличный — и тревожный — вид на целый некрополь. Громадные суда, созданные на основе погребальных ладей древней цивилизации некронтир, неспешно скользили на подушках нефритовой энергии по аллеям со статуями и рельефными шпилями. По периметру гробницы виднелись оборонительные батареи мобильных орудийных платформ, размерами не уступающие «Гадюкам».

— Они хотят поймать нас в западню! — крикнула Каэлледин. — Если не уйдем сейчас, то уже не сможем вернуться.

Нуаду понимал ее опасение, и, хотя мысль об отступлении уязвляла гордость дикого лорда, он был наследником клана, а на чаше весов находилась судьба его семейства. Переборов желание поучаствовать в славной битве, он обратил взор на копье гравитанков и транспортников иннари, все глубже погружающееся в воинство некронтир. Буря немного поутихла, продолжая вспыхивать на остове альдарского звездолета, что еще удерживался в ее нематериальной хватке. Оглянувшись, Нуаду увидел эскадрилью реактивных мотоциклов и «Гадюк» своих диких наездников, а также множество воинов и машин в алых цветах кланов. Среди них Нуаду заметил и «Волновой змей» отца, сопровождаемый парой «Огненных призм».

— Мы не можем бросить Иврайну, — заявил он, передавая послание всем силам саймханнцев. Нуаду направил бурлящие внутри него чистые эмоции, напитывая слова незамутненным страхом, надеждой и рвением. — Кажется глупым напаивать нашу честь новой кровью, когда ее уже столько пролилось без видимой пользы, но отступление сделает тщетной жертву многих. Трофей почти у нас — осталось выдержать совсем немного. Возможно, слава и честь не накормят наших детей и не защитят наши семьи от смерти, но они — основа будущего, которое должен построить для себя Сайм-Ханн. Мы родились не для того, чтобы прятаться в тени, а чтобы ярко сиять среди звезд. Что такое смерть, если наше наследие продолжит жить? Да не остановит нас страх, да не замедлят нас препоны, да не преградит нам путь враг. Судьба вымостила нам путь к величию, и только слепец не пройдет по нему!

Б’сайннад повел «Гадюку» к центральной пирамиде, и алые эскадрильи диких наездников, расходясь в стороны, хлынули следом, а за ними двинулось и остальное воинство рукотворного мира.

Нуаду вцепился в охватившее его чувство ликования, когда к ним, мерцая призрачной энергией, повернулись забитые воинами барки. Ничем не скованный разум и безграничные глубины и высоты духа альдари позволяли ему воспринимать любой опыт сполна. При виде растущего легиона некронтир он точно упал бы в бездну отчаяния, если бы не вознесся на пики радости от представившегося ему вызова.

После того как Иврайна пробудила сердце его естества — или что бы она с ним ни сделала, — Нуаду обнаружил, что ему стало легче найти место в душе, не отягченное страхом. Конечно, дикий лорд не избавился от сомнений в Открывающей Седьмого Пути и ее планах относительно расы альдари, однако в нем определенно исчезла та частица, в которой таился страх смерти.

— Вырежем имена своих кланов в сердце врага, и наш народ будет помнить нас до самой своей гибели! Пусть те, кто стремится к бессмертию, заслужат его, оставив след в истории!

Дикие наездники возглавили атаку, несясь через пробуждающийся город-гробницу. Орудия «Гадюк» исторгали залпы энергии в наступающих врагов, а двигающиеся следом гравитанки несли разрушение из ракетных установок и звездных пушек. Эскадрильи петляли между высокими храмами, из сюрикенных пушек разрывая вновь появляющихся внизу пехотинцев.

Войско саймханнцев разделилось, и большинство диких наездников свернуло в сторону окраин, поливая карающим огнем разворачивающиеся следом за ними громоздкие погребальные ладьи. Нуаду с небольшим отрядом последователей пролетел над игловидными шпилями и башнями, чтобы присоединиться к «Волновым змеям» и их сопровождению с более тяжелым вооружением, что пробивались напрямую к пирамиде. Напротив них иннари прокладывали собственный путь через монолитные телепортационные аппараты и парящие орудийные платформы некронтир.

Перед саймханнцами поднялся транспортный барк с переливающейся на ребристых бортах нефритовой энергией и пробуждающимися внутри воинами некронтир. В диких наездников вперились горящие глаза, и на бортах машины затрещали батареи гаусс-свежевателей.

Не проронив ни слова, Нуаду направил Б’сайннада прямо к этому Неживому монстру. Мимо него мелькнули копья лазерных импульсов, оставившие на каркасе из живого металла оплавленные борозды. В последнее мгновение Б’сайннад резко вывернул руль влево, и Нуаду спрыгнул с платформы, выставив перед собой Клык Ящера. Острие пробило грудную пластину ближайшего воина-скелета, а когда дикий лорд приземлился на ладье, оно прошло еще дальше и пронзило следующего некронтир.