Из каскада нефритовых молний вырвалось существо, втрое выше всех, что появлялись доселе. Оно имело осиный торс и змеиную нижнюю часть тела с поблескивающим жалом на кончике хвоста. Четыре руки гипнотически двигались, в каждом кулаке сжимая клинок из золота, длиной не уступающий росту среднего альдари. На его спине трепетали невероятно изящные крылья, такие широкие, что в Сайм-Ханне они простирались бы от одной стороны улицы до другой. Покрывающая их чешуя постоянно перемещалась, формируя обжигающие глаза руны Той-что-жаждет.

Иврайна отшатнулась при виде существа. Ее сердце сковало льдом от обличья князя демонов. Без оберегавшего ее Шепота она ощутила всю мощь жажды Великого Врага, ту вытягивающую жизнь ауру, которая превратила ее в одну из «иссушенных», влачивших жалкое существование в трущобах Комморры. У Дщери Теней перехватило дыхание, легкие вмиг опустели от ужаса.

Со звонким радостным воплем князь демонов взмыл на прелестных крыльях, волоча за собой посеребренный хвост. Выпустив искрящий свет из глаз, он попал в первый из гравитанков и разрезал его подобно лучу пульсара. Двигатель машины взорвался, превратив «Соколицу» в многоцветный огненный шар, рухнувший на ряды некронтир внизу.

Размахнувшись мечами, князь демонов порхнул к следующей «Соколице» и жалом на хвосте пробил кабину. Фонарь лопнул под ударом, и пилота, по телу которого начал растекаться яд, выбросило из люльки. Присутствие могущественного демона ослабляло нуль-поле, и Иврайна чувствовала, как в душу умирающего иннари изливается скверна, в то время как кислота плавила само его тело. Шепота по-прежнему не было слышно.

Позолоченные клинки рассекли башню гравитанка вместе со стрелком внутри и исполосовали всю «Соколицу» на сияющие ленты, обагренные кровью членов экипажа.

Следом за князем демонов на некронтир и альдари с не меньшим рвением обрушились новые чудовища. Пилот «Рейдера» Иврайны вильнул в сторону, облетая великана, который с довольной улыбкой уже устремился к Кровавым Невестам.

Словно раскалывающееся о броню тренировочное копье, атака диких наездников разбилась о хлынувшее демоническое полчище. Князь демонов пульсировал от энергии варпа. Он воплощал наихудшие кошмары альдари, выступал пророком разрушения и наполнял их сердца необоримым ужасом. Альдари отступали повсюду, где бы тот ни нападал, боясь того, что их души пожрет Та-что-жаждет.

Пока Б’сайннад уносил их прочь от места очередной неудачной попытки атаковать демонов, Нуаду взирал на происходящее с более приземленным страхом. К появляющемуся воинству устремлялось все больше и больше некронтир из других районов гробницы, зажимая альдари в неуклонно стягивающемся кольце из металлических воинов. Если иннари и саймханнцы не выберутся отсюда, у них не останется выбора, кроме как биться одновременно с демонами и Неживыми.

— Есть ли способ уничтожить этого монстра? — крикнул дикий лорд по вещательным волнам. Среди какофонии боя резко прогремел взрыв: князь демонов вскрыл корпус монолита некронтир, и тот рассыпал воскрешающую энергию по всему комплексу, подобно крошечной нефритовой звезде. — Если мы соберемся…

Нуаду умолк, когда из барьера вокруг пирамиды вырвалось еще одно чудовище. Не уступающее в размерах князю, который уже порхал по небу, новоприбывший передвигался на трех парах тонких ножек и имел лоснящееся хитиновое туловище. Панцирь создания завораживающе вспыхивал, а глядящее из-под него лицо тревожно напоминало красивого, но андрогинного альдари с обольстительным взором. Подобные серебряным кинжалам когти полоснули воинов некронтир, тщетно опалявших его сверкающее надкрылье энергетическими зарядами.

— Боюсь, мы выступили слишком поздно, — сказал Мелиниэль. — Мы не сумеем войти в брешь и возвратиться.

— Значит, нам придется закрыть ее, — с тяжелым сердцем ответила Иврайна. Нуаду чувствовал ее разочарование: она, в сущности, признавала невозможность заполучить искомое. — Пусть мы и не вернемся. Выжить на Агариметее не значит ничего, если мы потеряем Сайм-Ханн в течение одного поколения.

Готовность пожертвовать ради рукотворного мира не только собою, но и своим предначертанием потрясла Нуаду. Временами казалось, что Открывающую Седьмого Пути совершенно не волновали судьбы кланов и их родины. Быть может, так она хотела отплатить ему за то, что он встал на ее сторону? От того, с какой горечью Дщерь Теней говорила об уничтожении рукотворного мира, в сердце Нуаду впились крючья сожаления.

— Нет! — без раздумий воскликнул он, как обычно, позволив чувствам вести слова к выводу, о котором он сам пока еще не догадывался. Дикий лорд оглянулся на Иврайну. — Если кому-то суждено отдать жизнь за мир-корабль, то лишь тем, кто в нем родился. Дикие наездники пойдут в атаку, если твои иннари выстоят еще чуть-чуть, дабы принять на себя мощь вражеской ярости.

— Не вижу, как ты сможешь победить, — отозвался автарх. — У тебя нет оружия, которое могло бы повредить врата портала.

— Мое прикосновение запустило катастрофу — возможно, я и исцелю нанесенную мною рану.

— Вероятно, в твоих словах есть смысл, Нуаду. — Дикий наездник узнал голос Эльдрада, однако в нем больше не было той безбрежной духовной силы, которую он ощутил при последнем их контакте. Ясновидец казался напряженным. Без сомнений, он вел другую, не физическую битву, рассеивая дьявольские энергии, что рвались наружу из открытого хранилища.

— Что мне нужно сделать? — спросил Нуаду.

Б’сайннад поднялся выше, чтобы избежать неожиданного разряда энергии с земли, заставив Нуаду вцепиться в поручень одной рукой. Пару секунд дикий лорд смотрел на схватку демонов и некронтир внизу — подвижные бессмертные розовые тела и бледная серая плоть против серебряной волны пробужденных машин. В голове пробежали воспоминания о прошлых жизнях, которые его душа унаследовала за эоны. Казалось, Нуаду не видел бой внизу, а вспоминал его из далекого прошлого.

— У меня нет для тебя совета, кроме как следовать своим инстинктам, — ответил ему Эльдрад. — Надеюсь, тот же инстинкт, что привел тебя к пирамиде прежде, направит тебя снова.

— Надеешься? — Визарх не показался Нуаду убежденным. — Я, конечно, признателен за любой план, что позволит нам выбраться отсюда целыми и невредимыми, но, думаю, нам требуется запасная стратегия.

Получив от Иврайны кивок согласия, Нуаду направил Б’сайннада прямиком к пирамиде, мимо странных адских жуков, что кишели вокруг наземных сооружений, и парящего в небе князя-мотылька. Заметно упавшие числом, но не духом, уцелевшие дикие наездники с последним хриплым кличем устремились следом за своим повелителем.

Темное пятно слева заставило Нуаду отвернуться от цели, ожидая нового нападения. Вместо этого он увидел Друткхалу во главе «Разбойников», с развевающимися на ветру волосами и с растянутыми в неистовой улыбке губами. Позади нее вокруг «Рейдера» выстроились остальные Кровавые Невесты.

Справа поравнялся еще один «Рейдер» с Визархом впереди инкубов из Закрученного Клинка. Устремив взгляд дальше, Нуаду увидел немного позади Каэлледин, других родичей и тех, кого он считал своими близкими. Друткхала летела ниже, как и многие другие, которых дикий лорд хорошо знал. Следом за ними багряно-алым стягом поднимались «Волновые змеи» и катера в цветах Огненного Сердца и Иннеада.

— Мы бьемся вместе, — промолвила Иврайна.

— Мы умираем вместе, — добавил Визарх.

Их слова польстили Нуаду, но сейчас он думал не о себе и не о своей семье. Происходящее вышло за рамки его обязанностей перед кланом и собственного места в истории. Возможно, в последний раз Нуаду воздел копье и отсалютовал своим соратникам.

— За Иннеада и Сайм-Ханн!

Реплика Визарха показалось Иврайне наиболее вероятной, когда воинства альдари сошлись с демонической ордой подле некронтир. Как Неживые старались не мешать альдари, так и те в ответ не обращали свое оружие против некронтир; таким образом возник хрупкий альянс скорее в силу обстоятельств, нежели порожденный доверием. Хотя волну потусторонних чудовищ и удавалось сдерживать, до сих пор не получалось пробить стену демонов вокруг пирамиды, из которой они продолжали изливаться.