Женя смотрел на меня и улыбался. Я не смогла удержаться и не улыбнуться ему в ответ.

— Белка, ты чудо, — сказал он мне. — Ты даже сама не знаешь, какое ты чудо.

— Ребята, хватит секретничать, — крикнул Петрович. — Идите к столу.

На столе уже дымился чайник, приготовлены были чашки, сахар, лимон, а в центре, точно гвоздь программы, красовался аккуратно разрезанный на кусочки торт. Мы сели за стол. И какое-то время молча наслаждались чаепитием. Первым прервал молчание Женя.

— Белка, не хочешь возвращаться в программу, твое дело. Но… Где-то же тебе нужно работать.

— Нужно. Но я еще не думала об этом.

— Это потому, что сейчас ты в депрессии. Но, слава богу, у тебя есть друзья, которые всегда держат руку на пульсе.

— Ты о чем?

— О том, что в «Комсомолке» есть вакансия, и ее могут придержать для тебя.

Я немного опешила, такого поворота событий, тем более вот так, с места в карьер, я не ожидала. И оттого просто молчала, не зная, что ему ответить. Но тут вступил Петрович.

— Лера, если вам не нравится перспектива работать в газете, я могу вам предложить другой вариант. На ТСТ есть программа, аналогичная нашей, и им требуется хороший журналист. Я уверен, вы им подойдете. Можете прямо завтра позвонить и, сославшись на меня, справиться об условиях работы.

Они оба вопросительно смотрели на меня. А я так не знала, что ответить, хотя и понимала, что пауза неприлично затянулась.

— Спасибо. Но я… Я пока не готова даже думать на эту тему. Не могу логично это объяснить, но… понимаете, я себя чувствую, будто выжатый лимон. Мне бы поначалу просто прийти в себя.

— Понимаю, — ответил Петрович. — Лера, а когда вы в последний раз по-настоящему отдыхали?

Я задумалась: что значит по-настоящему? Это когда ты уезжаешь хотя бы на неделю из города. И неважно, куда… Хочешь — в деревню Урюповку, а хочешь — на Канары. Главное, прочь из города. Такой отдых был у меня года два назад. Мы с Максом на неделю уехали в Болгарию. Макс… Я неожиданно почувствовала себя так, будто с разбегу поднялась на высокую гору, а там оказался разреженный воздух. Причем до такой степени, что я начала задыхаться.

— Понятно, — прервал мои мысли Женя. — Старушка, тебе срочно нужно сваливать отсюда. У меня есть классная девочка, она туроператор и может устроить чудную путевку в Чехию. А что? Карловы Вары, вода… воздух… тишина. Супер для измученного организма.

У Жени везде работали классные девочки, готовые ради него расшибиться в лепешку, и я никак не могла понять, каким образом он обрабатывал их до состояния готовности всегда прийти на помощь. Но что я хорошо понимала, так это две вещи. Мне действительно нужны отдых и кардинальная смена обстановки. Но совершенно не хотелось куда-то ехать и терпеть чье-то общество.

Петрович словно угадал мои мысли.

— Я думаю, — сказал он, — что Чехия будет слишком утомительна для вас. Может быть, просто отдохнуть за городом, в каком-нибудь тихом пансионате?

— Тьфу! Ну и идейка! Отдых для пенсионеров! — встрял Женька.

— Вот что, давайте-ка ложиться. Я постелю вам в гостиной, а завтра обещаю обо всем подумать. На трезвую голову.

На том и порешили.

МИЛОСТИ МАТЕРИ ТЕРЕЗЫ

Утром, когда я проснулась, их уже не было. На кухонном столе я обнаружила лист бумаги с адресами туристических агентств, где можно было получить информацию по поводу поездки. А рядом на тарелке красовались еще теплые бутерброды, явно приготовленные Петровичем. Волна умиления исподволь нахлынула на меня. Я поставила чайник, приготовила себе чашку кофе, взяла бутерброд и подошла к окну. День обещал быть ясным и солнечным, и негоже сидеть дома, предаваясь грустным мыслям о своей разбитой судьбе.

Я села на диван, взяла салфетку и стала рисовать. Со мной этого не было уже лет пять. Я рисовала дом, который увидела во сне. С колоннами и башенками. Вышло очень похоже. Отложив ручку в сторону, я долго смотрела на дом и понимала, что он мне безумно нравится. Наверное, счастливы люди, которые живут в нем. Жаль, что мне никогда не светит стать хозяйкой такого дома. Я отложила в сторону рисунок. Хватит мечтать. Самое лучшее, что я могу сделать, это одеться и выйти на улицу. Хотя бы для того, чтобы прогуляться.

Я пошла в Таврический сад. И решила, что немного поброжу по саду, а потом пойду в одно агентство на Кирочной и куплю путевку дней на пять в какой-нибудь пансионат в Репине.

В саду ноги сами привели меня к бару со смешным названием «Три ступеньки». Я мысленно улыбнулась. Чашка кофе — это именно то, что мне нужно.

Интерьер бара меня порадовал. Здесь было ненавязчиво уютно, и обстановка располагала к тихому и спокойному времяпрепровождению, что, собственно, мне и было нужно. Я заказала чашку кофе, а к нему только что испеченную булочку с вишней, которую настоятельно рекомендовала мне барменша.

С подносом в руках я направилась к ближайшему свободному столику. И вдруг услышала:

— Присаживайтесь. Я очень рада вас видеть.

Я обернулась и увидела Ксению Измайлову. Она сидела почти напротив меня, элегантная, подтянутая, одетая в брючный костюм, который невероятно ей шел. Ксения приветливо мне улыбалась и жестом приглашала за свой столик. Не могу сказать, что я обрадовалась этой встрече. Скорее наоборот. Мне хотелось побыть одной. Подумать, прислушаться к своим чувствам. К тому же прошедшая ночь не прошла бесследно. Я чувствовала себя разбитой и опасалась, что светская беседа может лишить меня остатка сил.

— Я действительно очень, очень рада вас видеть, — сказала Ксения, когда я подсела к ней. — Мне понравилась ваша работа. Поверьте, я знаю, что говорю. Я работала со многими журналистами, и далеко не всегда меня радовало то, что получалось в итоге.

— Спасибо, — пробормотала я и попыталась вымученно улыбнуться.

Ксения вытащила из золотого портсигара длинную тонкую сигарету и вставила ее в мундштук. Медленно закурила и задумчиво посмотрела на меня, пуская тонкие колечки дыма.

— Все-таки удивительно, что судьба снова свела нас. Вот так, случайно.

Я лишь пожала плечами. Подумаешь, пересеклись в кафе. Наш город только кажется таким большим, на самом деле случайные встречи происходят сплошь и рядом. Но Ксения, видимо, придерживалась другого мнения.

— Я не верю в случайности. Их просто нет. Каждая встреча обязательно что-нибудь значит.

— Правда? — переспросила я. — И что же означает наша встреча?

— Пока не знаю.

Ксения глубоко затянулась и снова поглядела на меня так, что мне показалось, будто она проникла в самые сокровенные глубины моей души.

— Вы чем-то расстроены?

— Что, так заметно?

Она промолчала, предоставляя мне право выбора. Я могла ответить, а могла перевести разговор на другую тему. Например, поговорить о погоде или о тряпках. Что, собственно, в данной ситуации было почти равнозначно.

Я оценила ее деликатность. И подумала: все равно она скоро узнает, так уж пусть лучше от меня.

— Меня уволили с работы.

— Не может быть! Вы шутите!

— Да нет, я говорю абсолютно серьезно. Я больше не работаю в программе «Страна и мы».

— Почему? В чем причина?

— Мой непрофессионализм. Я вам процитировала шефа. Это была его формулировка.

Брови Ксении недоуменно поднялись вверх. Она отпила глоток кофе, помедлила с ответом, а потом твердо сказала.

— Ваш шеф — недальновидный человек. Впрочем, это, как теперь говорят, его проблемы. Но мне кажется, я поняла, зачем мы встретились.

— Интересно бы узнать.

— Вы мне посланы свыше, и я буду буквально умолять вас спасти меня.

Я удивилась такой неожиданной фигуре речи, но потом поняла: Ксения — актриса, актриса с большой буквы. И сейчас наверняка находится в образе. Так что, сама того не желая, я попала на спектакль, пусть и одного актера.

— Буду счастлива, если смогу помочь, — вежливо ответила я, убежденная, что дальше какой-нибудь банальности дело не пойдет.