— В таком случае вперед!

И кавалерия поскакала в сторону пролива.

В лагере наконец стало тихо. Вороны сидели вокруг печки Уилла. Каждый погрузился в свои собственные мысли, но всем не давал покоя рассказ Денсера. Уилл растянулся на земле рядом с Фроном, положив руку на спину волку. Фрон оставался настороже: уши торчком, язык вываливается из пасти — охранял свою новую территорию.

Ирейн некоторое время смотрела на них, разглядев близость, которая ушла из ее отношений с Денсером. Черный маг задумчиво играл сухими листьями, посасывая давно потухшую трубку. Ирейн нахмурилась и попыталась осторожно проникнуть в его мысли, но, как и прежде, наткнулась лишь на щит, прикрывавший его сознание. Она не знала, понимает ли Денсер, что его мысли от нее скрыты. Впрочем, вряд ли он вообще что-нибудь замечает вокруг себя — он постоянно думал о «Рассветном воре» и о том, что заклинание с ним сделало.

Ирейн встала и подошла к нему. Опустившись на землю рядом с ним, она увидела, что он улыбнулся, и сердце у нее радостно забилось.

— Хочешь немного прогуляться? — предложила Ирейн. — Подойдем к воде. Сейчас ведь темно.

Денсер посмотрел ей в лицо, нахмурился, зрачки слегка расширились в тусклом свете. Как же ей хотелось, чтобы в его глазах снова загорелось желание!..

— Зачем?

— Казалось бы, понятно, — пробормотал Илкар.

— Не суйся, Илкар, — сердито оборвала его Ирейн. — Денсер, пожалуйста.

Денсер пожал плечами и, тяжело вздохнув, с трудом поднялся на ноги.

— Веди, — сказал он и махнул рукой, даже не пытаясь скрыть полное отсутствие энтузиазма. Ирейн прищурилась, но промолчала.

— Не уходите далеко, — предупредил Хирад. — Здесь небезопасно.

Ирейн отвела в сторону низкие ветки, повернула направо и пошла к реке Три. Несмотря на то что стояла ночь, луна проливала на землю яркое сияние, и девушка уверенно шагала между деревьями и кустами, спускаясь по пологому склону к границе воды.

На берегу она повернула налево и, перешагивая через лужи, вскоре вышла на небольшую, заросшую травой полянку, прикрытую со всех сторон высокими деревьями. Села на чуть сырую землю и посмотрела на широкую Три, которая несла свои воды сначала в залив Триверн, а затем и в море. В ночном сумраке река казалась серой, словно медленно ползущая по своим делам улитка. Настроение у Ирейн совсем испортилось.

Через несколько минут появился Денсер, пытавшийся разжечь свою трубку. Он явно не знал, что ему делать дальше.

— Садись, — пригласила Ирейн, похлопав рукой по земле рядом с собой.

Он снова пожал плечами и сел, не глядя на нее и стараясь держаться на некотором расстоянии.

— Почему ты со мной не разговариваешь? — спросила Ирейн, которая не очень понимала, с чего начать, но твердо знала, что должна пробиться к Денсеру, не только ради себя самой, но и ради Воронов.

— Я разговариваю, — ответил Денсер.

— О да, я получаю колоссальное удовольствие от твоих «Как дела? » и «Хорошо», Просто замечательные, чудесные разговоры!

Налетел порыв ветра, разворошил листья у ног Ирейн, запутался в ее волосах.

— ао чем я должен с тобой разговаривать?

— Боги, Денсер, разве ты не видишь, что с тобой происходит с того самого момента, как ты выпустил «Рассветного вора»? — Ее охватила ярость от его мрачного, холодного нежелания идти на контакт.

— Ничего не произошло, — с вызовом заявил Денсер. — Просто я получил знание о том, как в действительности работает магия.

— Да, и посмотри, к чему это привело. Твое знание отняло тебя у нас, у меня. Ты стал таким высокомерным, как будто вдруг мы превратились в грязь у тебя под ногами.

— Я так не думаю.

— Но впечатление складывается именно такое. Ты грубишь Илкару, рычишь на Хирада, а на меня практически не обращаешь внимания. — На глаза Ирейн навернулись слезы. Всего несколько дней назад она сидела, держа на коленях его голову, так им гордилась, так была счастлива, что он остался жив, и потрясена тем, что ему удалось сделать. Но ее чувства наталкивались на непроницаемую стену, и сейчас ее охватило отчаяние. — Что с тобой происходит?

— Ничего, — тихо ответил он.

— Именно, — взорвалась Ирейн. — С тех самых пор, как ты восстановил свою ману, ты ведешь себя так, будто тебе все равно. Будто тебе наплевать на меня, на Воронов, даже на нашего ребенка.

— Неправда. — Денсер по-прежнему не смотрел на нее.

Ирейн хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, но у нее отчаянно сжималось сердце, когда она представляла себе, как он отшатнется.

— Ну, тогда поговори со мной, — взмолилась она. — Прошу тебя.

Он вздохнул, и Ирейн едва не влепила ему пощечину. Тут он посмотрел ей в глаза, и она поняла, что он пытается отыскать нужные слова.

— Это трудно.

— У нас вся ночь впереди.

— Вряд ли. — Впервые мимолетная улыбка коснулась его губ. — Ты понимаешь магию. Ты знаешь, сколько нужно сил, чтобы контролировать ману, и знаешь, как они уходят, когда произносишь заклинание. Еще тебе известно, что каждый маг ищет новые пути, которые помогут уменьшить потери. А мне нужные сведения преподнесли на тарелочке с голубой каемочкой. Но это далеко не все.

Ирейн ужасно хотелось его перебить, однако еще больше она хотела, чтобы он продолжал говорить. Она сомневалась, что его слова имеют какое-то значение, но была рада тому, что он наконец не молчит.

— У каждого из нас есть дело и мечта всей жизни. Похоже, нельзя допускать, чтобы твоя мечта исполнилась. — Денсер отвернулся и посмотрел на воду.

— Я не понимаю, — сказала Ирейн. — Зачем добиваться того, что тебе на самом деле совсем не нужно?

— Что ты будешь делать, когда исполнится то, о чем ты всю жизнь мечтала? — спросил Денсер. Помолчав, Ирейн ответила:

— Можно захотеть чего-нибудь другого.

— И я так думал. Но что, если ты не можешь захотеть ничего столь же грандиозного, как то, что ты совершил?

— Я… — начала Ирейн, думая, что поняла. На мгновение куски головоломки будто сложились в сложный рисунок… а потом стало ясно, что они не подходят друг к другу. — Почему ты говоришь, что у тебя ничего не осталось? Мы здесь, потому что должны закрыть разрыв. Кроме нас, никто другой не справится. Разве для тебя это не важно?

— Не знаю

— Если мы потерпим поражение, ты умрешь. Мы все умрем.

— Я больше не боюсь смерти. Я сотворил заклинание «Рассветный вор», я достиг того, что считал недостижимым. Я мечтал об этом, потому что знал: мне не суждено претворить свою мечту в жизнь. Но мне удалось, и теперь я пуст. Я получил то, что хотел, и могу спокойно умереть.

Не в силах больше сдерживаться, Ирейн влепила ему пощечину. Она вложила в нее всю свою ярость и всю боль. Однако лучше себя не почувствовала.

— Тогда живи ради кого-нибудь другого. Как насчет меня? Или твоего ребенка? — По ее щекам текли слезы. — Эгоистичный ублюдок!

Денсер схватил Ирейн за руку.

— Я сотворил заклинание, чтобы спасти всех!

— Ты сотворил «Рассветного вора» ради себя, — сердито возразила Ирейн, почувствовав, как ее вдруг охватило презрение к этому человеку. — Только удивительно, что ты не выпустил его на полную мощь. Почему бы не продемонстрировать истинный эгоизм и не взять нас всех в свою компанию? По крайней мере тебе не пришлось бы так себя жалеть.

Она встала, чтобы уйти, но его слова заставили ее замереть на месте.

— Я хотел так и сделать, но не мог, потому что люблю тебя.

Ирейн повернулась, желая врезать ему еще одну пощечину за то, что он смеет играть ее чувствами, однако что-то в его голосе ее остановило,

— Необычное заявление, — холодно проговорила она.

— Зато правдивое.

— Ты выбрал странный способ демонстрировать свои чувства.

Денсер посмотрел на нее, и его глаза засверкали в тусклом свете луны.

— Я не в силах быть тем, кто тебе сейчас нужен. Если честно, я считаю, что принес огромную жертву. Не только ради тебя, но и ради Воронов. Но тогда я не мог предать твою веру в меня. Не мог предать вас всех. И хотя «Рассветный вор» пытался соблазнить меня и заставить отдать ему весь мир, я не смог. — Он снова опустил глаза к земле.