— И дальше он на примерах объясняет, что нужно делать, но смысл понятен. Мы ведь и в самом деле намерены заделать дыру в этом и в нашем измерениях, чтобы закрыть коридор, не так ли?

Стилиан кивнул.

— Что скажешь, Денсер?

— Все это звучит замечательно, вот только я не припоминаю, чтобы где-нибудь было написано, как сделать иголку с ниткой и начать процесс. Мне кажется, что может возникнуть нестабильная система.

— Не исключено, но мы слишком торопимся, — сказала Ирейн. — Отрывок, который мы сейчас обсуждаем, на этом не заканчивается. Мы понятия не имеем о том, сможет ли созданная нами система соединить края разрыва. Не стоит забывать, что Септерн стоял рядом с разрывом. А у нас размеры разрыва огромны.

Стилиан вновь кивнул.

— Ты совершенно права, хотя сейчас нам необходимо решить другую проблему. Заклинание «Соединение измерений», примененное возле Андерстоунского ущелья, имело зону действия, сущность которой я прекрасно понимаю. Вчетвером мы сможем соединить края разрыва связывающим заклинанием. Во всяком случае, мне так кажется.

— Мы должны быть уверены, — заявил Илкар.

— Разумеется, Илкар, — сказал Стилиан. — А теперь давайте обсудим, как создать «иголку с ниткой».

Хирад, по-прежнему сидевший рядом с Безымянным, зевнул. Им предстояла долгая ночь.

Его звали Аэб, только это и отличало его от остальных Протекторов. Он не испытывал одиночества даже в тех случаях, когда получал личное задание, или сейчас, когда рядом находились все его братья. Он чувствовал каждого из них, все они приготовились защищать дом — им отдал приказ Избранный. Причины не имели значения, приказ значил все.

Аэб, очень сильный человек, смутно помнил, что его призвали в возрасте двадцати трех лет. Как и остальных, его защищали тяжелые доспехи, состоящие из кожи и кольчуги, жесткие сапоги и маска из черного дерева. В руках он держал меч и боевой топор. Аэб наблюдал за участком земли и сохранял полнейшее спокойствие. Тот, кто никогда не был Протектором, едва ли мог оставаться столь невозмутимым — ведь до самого горизонта перед ним толпились висминские воины.

Протекторы наблюдали за приближением вражеской армии в течение нескольких часов, сначала глазами дюжины разведчиков, позднее сами, когда отряд, посланный из Джулатсы, занял исходные позиции, выстроившись по дуге на расстоянии в сто пятьдесят ярдов. Но по мере того, как день клонился к вечеру, Аэб согласился с предположением своих собратьев, что атака начнется только на рассвете следующего дня.

— Мы будем по очереди стоять на посту, — подумал Аэб, и его мысль мгновенно услышали остальные Протекторы.

Он посмотрел налево и направо, взглянул на развалины дома у себя за спиной. Их строй защищал дом со всех сторон. Часть братьев вышла на три шага из строя и собралась вокруг костров, рядом с которыми были заготовлены дрова, вода и пища. Треть Протекторов будет стоять на посту по четыре часа или до тех пор, пока угроза вражеского нападения не изменит принятый порядок. Таким образом, висминцы не смогут застать их врасплох. Конечно, ночное время особенно опасно, но в отличие от Протекторов висминцам требовался свет, чтобы эффективно сражаться.

Чувства, мысли и четко сформулированные утверждения его братьев звучали в сознании Аэба, не мешая ему контролировать окружающую обстановку. В любой момент времени он знал все, что видели или слышали другие Протекторы, ощущал каждое движение их тел, знал о слабостях и о том, какие мышцы у кого болят, ощущал любую рану, полученную кем-то из собратьев… Раненые братья занимали наименее опасные места, где за ними могли присмотреть другие. Все предусмотрено заранее.

Их общее сознание тревожили Сил и пятеро других собратьев, ушедших вместе с Избранным, — они их не чувствовали, хотя шесть душ оставалось в резервуаре. Получалось, что они спят. Живы, но не могут разделить чувства со своими собратьями. Когда они вернутся, отряд станет сильнее.

— Потерянных по-прежнему не слышно, — просигналил Айль, брат, которому поручили следить за шестеркой.

— И все же они живы, — последовал ответ. — Когда вы вернетесь в строй, не думайте о них во время сражения.

Аэб еще раз посмотрел в сторону врага. Воспользовавшись наблюдениями собратьев, он пришел к выводу, что им противостоит армия в десять с половиной тысяч человек, армия опытных бойцов, которые не раз одерживали победы. Они будут думать, что легко справятся с небольшим отрядом.

Протекторы не могли этого допустить. Избранный на них рассчитывает. Как и Тот, кто знает Протекторов, но перестал быть одним из них.

Нет, поражения не будет.

Лорд Сенедай приказал остановиться и разбить лагерь, понимая, что пора дать людям отдохнуть после трехдневного марша. Не было никакой необходимости сразу же атаковать небольшой отряд у развалин дома, ставшего в сознании всех висминцев символом злой магии. Духи привели их сюда, и духи дадут им силы для победы. Шаманы неожиданно обнаружили, что вновь оказались в центре внимания и уважения, несмотря на то что лишились своих волшебных сил.

Сенедаю следовало испытывать уверенность в победе и собственных силах. Ему удалось легко окружить тех, кто оборонял развалины дома. Им некуда бежать, на каждого защитника приходится по двадцать висминцев. С рассветом начнется бойня, а потом висминцы настигнут Воронов — куда бы им ни пришлось для этого направиться. Воронов поймают, положив раз и навсегда конец их отчаянным попыткам привести мифическую помощь. Ну а в качестве дополнительной награды Сенедай избавится от сильного противника.

Так он сказал своим офицерам и тем воинам, что были поблизости, и жестокая улыбка Сенедая полностью соответствовала облику Племенного вождя.

Но сейчас, когда он сидел в одиночестве, сомнения вновь нахлынули на него с небывалой силой. И он вдруг подумал о том, как повезло восьми тысячам его солдат, в чью задачу входит охранять пленных и ухаживать за ранеными в Джулатсе. Они считали себя обиженными — еще бы, их лишили еще одного шанса покрыть себя славой. Сенедай неожиданно пожалел, что не остался в Джулатсе сам, как и положено одержавшему славную победу вождю. Джулатса теперь его город на все времена.

Он стоял у самого края лагеря висминцев, за линией последних постов, и смотрел в сторону развалин. Именно там находились те, кто вселил в него сомнения. Четыреста семьдесят шесть воинов. Сенедай еще вчера приказал своим разведчикам пересчитать защитников руин. Все до одного высокие и сильные. Все в одинаковых доспехах, каждый вооружен мечом и топором. На всех жуткие черные маски.

Они окружили дом, стоят молча и совершенно неподвижно.

Сенедай вздрогнул. Было что-то жуткое в неподвижности вражеских воинов, их упрямых взглядах и руках, сжимающих оружие. Лишь головы воинов двигались — они наблюдали за висминцами. Да, Сенедай не сомневался, что перед ним серьезный противник, который не станет ждать, пока лучники начнут обстрел. Сенедай прекрасно понимал, что лучшего способа заставить врага смешать ряды не существует, но мысль о том, что они перейдут в наступление, несмотря на свою малочисленность, почему-то его смущала. В любом случае ждать придется до завтрашнего утра.

Он повернулся спиной к дому, и солнце бросило на землю последний красный луч, напомнив ему похожий знак над Парве. Дыра в Небе. Молодой маг что-то лепетал о драконах, которые уничтожат Балию, и Сенедай не мог с полной уверенностью утверждать, что драконов не существует. В конечном счете именно по этой причине он оказался здесь, получив приказ от Тессеи любой ценой уничтожить развалины дома вплоть до самого фундамента, а потом догнать и уничтожить Воронов. Тессея считал, что где-то здесь находятся врата, ведущие в другое место. И дал весьма подробные указания Сенедаю.

Еще раз вздрогнув, Сенедай зашагал к своей палатке. Казалось, сама земля вокруг исполнена магии и зла. Ему стало не по себе. Хоть бы Тессея успел прийти до начала сражения… тогда ему не придется взваливать на себя всю ответственность.