Ага, ожили! Это хорошо, потому что сейчас будет самое главное, ради чего я вообще весь разговор затеял.

- Так, дорогие мои, а теперь - внимание! - я оглядел всех еще раз, прикидывая, кто и как отнесется к тому, что я собирался сказать. Хотя на самом деле меня сейчас волновало отношение только одного из них. Одной, если уж совсем точно.

- Вы могли заметить, - я демонстративно отодвинул от себя бумагу с расчетами, - что расходы наши я считал на круг. Алина, милая, твои сегодняшние покупки стоили почти столько же, сколько потратили мы втроем, вместе взятые. Я не в укор тебе это говорю, пойми меня правильно. Ты - единственная среди нас дама, тебе надо выглядеть нормально и тебе это в любом случае дороже, чем любому из нас.

Кажется, помогло. Алинка смотрела на меня хоть и волком, но волком, явно заинтересованным.

- Я говорю это вот к чему. К тому, что выжить здесь и подняться мы сможем только вместе. А раз так, то и деньги наши мы должны объединить в общий фонд. И главная наша задача сейчас - заработать денег. Мы сможем. Мы все знаем и умеем то, что сделает нас особенными, единственными и неповторимыми в этом мире. Именно мы. Не я. Не ты, - я посмотрел на Алинку. - Не он и не он, - не сводя глаз с Алинки, я поочередно дернул головой в стороны ее мужа, а потом Николая. - Мы!

- И как вы собираетесь... нет, как мы будем зарабатывать? - поблагодарив меня взмахом ресниц, спросила Алина. Слава тебе, Господи, она поняла!

- Идеи две. Во-первых, ты, Николай, скорее всего уже в самое ближайшее время получишь приглашение на работу. Только не думай, что сразу станешь нашим главным источником денег. Пока ты привыкнешь к местным стандартам, единицам измерения, пока слова выучишь, которые все это обозначают, работы как таковой у тебя особо и не будет.

- Хм, а ты, пожалуй, прав, - признал Николай.

- Поэтому, во-вторых, это патенты. Делаем изобретения, патентуем, потом продаем сами патенты, лицензии или нарываемся в долю к местным буржуям.

- А что мы будем изобретать? - Алинка даже забыла закрыть рот, закончив фразу.

- Я вообще изобретать не умею, - обиженно сказал Серега.

Николай, кажется, сразу сообразил, куда я клоню. Уж больно хитро поглядывал он то на меня, то на Демидовых.

- Зато у тебя высшее техническое образование. Чертежи ты, ясное дело, в 'автокаде' рисовал...

- В 'компасе', - перебил меня он.

- Один хрен, - отмахнулся я, - значит, и на бумаге сможешь. Будешь к заявкам на патенты чертежи делать. А изобретать умеем мы все. В первую очередь, кстати, ты, - знаю, что показывать на человека пальцем неприлично, но именно так, пальцем, я показал на Алину.

- Я?! - изумилась она.

- Ты, ты. Завтра идете с мужем опять в магазин. Ты смотришь, он за тобой записывает. Потом приходишь домой, садишься и изобретаешь то, чего ты там не увидела. Хочешь - лифчики 'пуш-ап', хочешь - тушь для ресниц, хочешь - что там еще такого, что можно сделать здесь и сейчас. Или не сделать, но изобразить и толково описать.

Алинка восхищенно разинула ротик, глаза заблестели. Так, тут генератор изобретательности активировали, поехали дальше.

- Николай, тебе изобретать, скорее всего, прямо на работе придется. Черт их знает, будут эти патенты на твое имя регистрировать или как собственность работодателя, всякое возможно. Поэтому смотри, что там, то есть здесь, с инструментами, всякой железной мелочевкой и прочей хренью, которую потом можно будет на тебя отдельно записать. Не мне тебя учить, разберешься. А я найду местные законы на эту тему и соображу, как нам ловчее будет все оформить.

- Ну, Федор Михалыч, ты и акула капитализма..., - уважительно протянул Николай.

- Жить захочешь, зубки отрастишь, - акула так акула, я был не против.

Немудреные шуточки в паре с хорошими новостями (конечно же, хорошими - кому не понравится открыть в себе изобретательские таланты!) подействовали как надо. Народ оживился, зашевелился. Что ж, хорошо. Значит, к бою готовы. Значит, живем. Живем!

Дав нашим еще несколько минут порадоваться, я решил закрепить и, пусть и неформально, но оформить итоги своего выступления.

- Так, Алина, Сергей, Николай, еще немного внимания!

Все примолкли и уставились на меня.

- Вы понимаете, что какие-то изобретения удастся продать сразу, какие-то позже, что-то принесет денег больше, что-то меньше. Пока Николай начнет нормальную зарплату инженера получать, а здесь инженер просто обязан быть, как раньше в школе учили...

- А как в школе учили? - от удивления Николай даже перебил меня, чего обычно не делал.

- Учили грамотно писать слово 'инженер'. Через 'е' после 'ж', а не через 'и'. А чтобы дети лучше запомнили, им объясняли, что инжЕнер - это тот, кто приносит своей жЕне много денег.

- Вот же было время! Извини, Федор.

- Ничего. Здесь, кстати, время должно быть таким же. Но я все-таки не об этом. Я вот о чем. Пока мы не выйдем на нормальные доходы, нам нужно действовать всем вместе. Вплоть до возвращения имперской ссуды, а если понадобится, то и дальше, предлагаю объединить наши способности и наши деньги. Заработок каждого - доход всех. Тратим по общему согласию. Ты, Николай, будешь работать и изобретать. Алина с Сергеем будут изобретать. Я тупой и вообще гуманитарий, изобретать не умею, поэтому... - пока я лез в карман, приятно было послушать возражения товарищей против такой неуместной, на их взгляд, самокритики, - ...поэтому вношу в общее дело свой вклад. Точную его цену я не знаю, но, думаю, дешевой эта штука быть не должна.

С этими словами я положил на стол тот самый перстень, который Корнат снял с убитого мераска. Черт, надо будет оперативно найти какого-нибудь ювелира, чтобы оценить побрякушку. Завтра и спрошу нашу домовладелицу.

Народ внимательно разглядывал ювелирное изделие, пришлось постучать по столу, чтобы вернуть внимание публики к себе.

- Дорогие мои. Я понимаю, что каждому из нас хочется иметь свое и только свое. Будем иметь свое, обязательно будем. И чтобы это время настало для нас быстрее, сейчас своего быть не должно. Ни моего. Ни твоего. Ни его. Ни ее. Только наше.

Все сосредоточенно притихли. Кажется, поняли.

- Алина? - спросил я.

- Я согласна, - рыжеватая челка встряхнулась при утвердительном кивке.

- Сергей?

- Согласен.

- Николай?

- Да.

- Один за всех? - да, глуповато. Да, неоригинально. Но...

- Все за одного! - выкрикнул нестройный хор из трех глоток.

Хм, повторить, что ли? С некоторым сомнением посмотрев вниз, я от этой идеи все-таки отказался. От какой? Спуститься с третьего этажа на первый и снова в быстром темпе подняться. Причем, прошу заметить, на третий этаж не типовой московской или еще какой многоэтажки, а Императорской публичной библиотеки, где расстояние от пола до потолка раза этак в три, а то и три с половиной, повыше. Что самочувствие мое улучшилось после перехода через неизвестно откуда взявшийся мосток, я заметил еще на хуторе Триамов, но оно, как ни странно, так и продолжало улучшаться. Вот и сейчас, я легко и непринужденно вспорхнул по библиотечной лестнице, даже дыхание не сбилось. Но нет, повторять не буду, не за этим сюда пришел.

С некоторых пор библиотека стала мне вторым домом. Ходил я сюда как на работу, проводя в книжном храме часов по шесть-восемь почти ежедневно, хорошо хоть, стоило удовольствие недорого, да и затраты уже вовсю окупались. Особой сложностью имперское патентное законодательство не блистало, несколько патентов и лицензий нам удалось-таки продать, а учитывая, с какой скоростью работал изобретательский конвейер супругов Демидовых, пардон, Демитт, объем доходов нашего общества с ограниченной безответственностью имел выраженную тенденцию к дальнейшему росту.

Алина восприняла мои слова насчет изобретений как руководство к действию и начала именно с туши для ресниц и лифчиков 'пуш-ап'. Вот с этой деталью дамского туалета все получилось лучше некуда. Тут, как выяснилось, бюстгальтеров еще не было не то что 'пуш-ап', а вообще никаких. Ну, Алина и развернулась... Сейчас денежки за лицензии на пошив этих изделий отстегивали ей сразу несколько самых модных столичных ателье, и Алинка всерьез подумывала об открытии собственного заведения. А вот пристроить тушь не удавалось долго, не та тут мода. Здесь контрастные тона на женском лице - признак актрисы, проститутки или, в лучшем случае, эвгланки, то есть коренной уроженки имперского Юго-Востока. В конце концов патент на тушь для ресниц купила у госпожи Демитт дирекция императорских театров. Мы-то, с позиций нашего послезнания, понимали, что купила по дешевке, ну да ничего, три с половиной сотни лассов на дороге не валяются. А если бы и валялись, я бы только по этой дороге и ходил, честное слово!