— Господи! — шептала она. — Господи! Ооооо! Да! Господи!

Моя собственная рука работала яростнее.

Рита вся откинулась назад, врываясь пальцами в свою дырочку.

— Давай, малыш, давай, — подбодрил я ее, тяжело дыша. — Покажи мне, как ты меня хочешь.

Из ее груди вырвался отчаянный крик, и рука замерла, так и оставшись внутри. Я в последний раз прошелся по члену, и сперма выстрелила, сдерживаемая лишь презервативом. Мои ноги дрожали, словно я пробежал марафон. Собственно, именно так я себя и чувствовал. Опустошенным и обессиленным.

Тело Риты обмякло в кресле, и пальцы, наконец, оставили ее киску в покое. Она тяжело дышала. Ее щеки горели, а взгляд был слегка затуманен.

— Малыш, ты — супер. Я тебя обожаю, — мой язык слушался плохо.

В ответ она улыбнулась. Немного пьяно, но счастливо.

— Как ты? — спросил я, не торопясь избавляться от резинки на уже опавшем члене.

— Фантастически, — рассмеялась моя девочка, сдвигая бедра и вызывая у меня чувство разочарования.

— Спасибо.

— Ты делаешь меня плохой, — пожаловалась она. Но глаза говорили о том, что Рита была довольна этим фактом.

— Мне нравится это.

— Я… Я никогда не делала ничего такого, — призналась моя девочка, смутившись.

— И это мне тоже нравится, — у меня в груди разлилось тепло.

— А ты… Ты когда-нибудь… делал это? — ее взгляд коснулся моего расслабленного члена.

— Нет. Только с тобой.

Улыбка Риты стала шире. Мне нравилось делать ее счастливой.

— Мне нужно в ванную, — произнесла она негромко.

— Мне хотелось бы самому тебя вымыть.

— Ты всегда можешь это сделать, — моя девочка кокетничала.

— Ловлю на слове.

— Ты допоздна будешь с моим отцом? — сменила она тему.

— Не знаю. Думаю, да.

— Там точно не будет женщин?

Я рассмеялся.

— Малыш, после того, что здесь только произошло, я уже не в состоянии даже смотреть на других женщин.

— А если они будут красивы и сексуальны?

Моим ответом стала улыбка. Рите придется научиться мне доверять. Даже ценой собственной боли.

— Тебе нужно отдохнуть, — произнес я, стягивая презерватив и отправляя его в мусорку под столом.

— Уже уходишь? — разочарованно протянула она.

— Я предпочел бы остаться с тобой, но твой отец… Он не поймет.

Моя девочка понимающе кивнула.

— Напиши мне что-нибудь ночью, — попросила Рита.

— Что?

— Не знаю. Я хочу проснуться утром и первым увидеть твое сообщение. Пусть оно спит рядом со мной.

— Хорошо, — кивнул я. — А теперь иди в ванную. И больше себя не трогай.

— Игорь, — тут же смутилась она, заставив меня улыбнуться. И эта девочка только что трахала себя у меня на глазах!

— Целую тебя.

— Куда? — тут же забыла она о своих горящих щеках.

Я снова рассмеялся. Моя девочка быстро училась.

— А куда бы ты хотела?

Она смущенно опустила свои невероятные глазки.

— Мне нравится, когда ты целуешь меня туда.

Ее бедра чуть приоткрылись.

— Я это запомню, — произнес я, чувствуя, как просыпается мой член. Нет, нет, дружок, на сегодня достаточно.

— Тебе уже пора идти? — спросила Рита, разочарованной вздохнув.

— Да, малыш. Отпустишь?

— Нет.

— Я буду думать о тебе.

— Ты… ты покажешь отцу фотографии?

На ее лицо легла тень.

— Нет. Костя отступился сам. Это уже ни к чему.

— Хорошо, — из груди моей девочки вырвался облегченный вздох.

— Мне, правда, пора идти. А тебе — отдыхать.

— Да. Не забудь написать мне.

— Хорошо.

— До завтра.

— Да.

Связь прервалась, заполняя квартиру пустотой. Я качнул головой, с трудом веря в то, что здесь только что произошло. Господи, я — взрослый мужик, тряс членом перед девушкой по скайпу! Куда нас это приведет? На дно пропасти? На седьмое небо? Или мы так и останемся на земле, насытившись страстью и новизной ощущений?

Мои размышления прервал звонок. Паша ждал меня внизу. Желание встретиться с Максом было уже не таким острым. Мне хотелось принять душ и забраться в постель, чтобы там лелеять мысли о своей девочке. У меня не было на нее никакого права. Ни малейшего. Я совершенно ей не подходил. Но уже не мог отказаться. Что скажет на это ее отец? Я бы на его месте набил мне морду. Но мне уже никогда не быть на месте Макса. С этим было покончено раз и навсегда восемь лет назад.

Я вытолкнул свое тело из кресла и застегнул ширинку. За окном смеркалось. А в голове была она. Моя нежная девочка. Раскрытая и горячая. Только для меня.

Рита

Я отключилась первой. Мне было неловко, что Игорь смотрел на меня обнаженную. Хотя если вспомнить, что я вытворяла еще десять минут назад… О каком смущении может идти речь? Но когда на экране ноутбука появилась заставка скайпа, мне стало свободнее дышать. С Игорем я сама себя не узнавала. Что бы он ни попросил меня сделать, я тут же с радостью и охотой выполняла. Почему? Потому что хотела доставлять ему удовольствие. Любыми способами. В любое время. И в любом месте. Может, я просто была испорченной, развратной, пошлой, а он знал, на какие кнопки следует нажать, чтобы включить во мне это? Интересно, что Игорь обо мне думал? Что, если считал меня шлюхой?

Нет, шлюхе не говорят таких слов. О шлюхе не хотят заботиться. Шлюху не хотят защищать.

Ванна наполнилось водой с шапкой белоснежной пены. Я медленно опустила в нее свое расслабленное тело. Глаза закрылись, погружая меня в прошедший день.

После ухода Игоря утром я не находила себе места. Мои чувства были разбросаны, как листья. Мне даже не до конца удавалось осознать, что же произошло.

Его появление посреди ночи озадачило меня. Дальнейшее поведение напугало. А утром… Утром он разбил меня. На множество осколков. Что получится, когда я их соберу?

Неожиданным сюрпризом стал букет розовых пионов, которые Игорь прислал мне в ресторан. Они стояли на окне во все еще пустом кабинете и наполняли его особой аурой, делая более светлым и просторным. Среди нежных лепестков белела карточка.

«Ты сводишь меня с ума. В прямом и переносном смысле. И.»

Внутри меня вспыхнуло солнце. Оно не обжигало. Оно согревало мою душу. Я достала из сумки телефон и набрала сообщение: «И я хочу сходить с тобой с ума». Сначала отправила и только потом взглянула на часы. Его самолет еще не приземлился. Неважно! Господи, я хотела кричать о своем счастье на весь мир!

Кончики пальцев прошлись по белоснежной карточке с дорогими словами. Я перечитала их еще раз. Сердце наполнялось нежностью. Становилось страшно. Это так сложно доверить свою жизнь, свою душу, свои чувства другому человеку. Отдать ему на хранение и быть уверенным, что он их не сломает, не испортит и не забудет о них. Особенно, если однажды уже не справился.

Мне не хотелось думать о плохом, но память снова и снова возвращалась к тому утру в номере отеля шесть лет назад. Я проснулась в пустой постели. Пустой комнате. Разбитая вдребезги. До сих пор это не вызывало у меня ничего, кроме ослепляющей боли. И я до сих пор боялась проснуться одна после ночи с мужчиной. Поэтому я никогда не позволяла им оставаться у меня до утра. И сама уходила сразу же после секса. Так я пыталась защитить себя от новой боли. Но все равно неизменно испытывала ее, каждый раз желая остаться и запрещая себе даже думать об этом. Вот так всегда. Защищая себя, мы своими же руками наносим себе раны. Залечиваем и наносим снова. Может, избежать боли нельзя в принципе? Может, это неизменная составляющая жизни? Как важный ингредиент блюда, без которого оно потеряет свой вкус и привлекательность. И от нее невозможно защититься. А стоит ли? Нам обоим было вместе хорошо. Разве есть другой критерий счастья?

Работа ненадолго отвлекла меня от Игоря, заставив в полной мере осознать, как непросто быть управляющим ресторана. Заказы, договора, накладные, счета, поиск девушки на место администратора, переговоры с клиенткой по поводу проведения юбилея ее мужа. К вечеру я едва могла ворочать языком. Единственным желанием было добраться до квартиры и залезть в ванну. Пионы я забрала с собой. Уже в такси пришло сообщение от Кости.