– Страну все равно сковывает лед.

– Но чуть меньше, чем раньше. Даже сейчас, зимой, он каждый день подтаивает. И со временем…

– При условии, что погода не будет ухудшаться.

– Видишь ли, по-моему, это не исключено. В былые времена антициклоны, приходившие к нам с Атлантики, приносили с собой дожди. Но сами они являлись результатом взаимодействия самых различных факторов, включая температурный. Вполне резонно предположить, что охлаждение планеты могло поломать прежние закономерности.

Возможно, что наши штормы достаются теперь Испании и Северной Африке. Какой была погодка, пока вы шли на север?

– Не без штормов, – нехотя согласился Эндрю.

Дэвид ответил ему радостной улыбкой выигравшего спор школьника:

– Вот видишь!

– Но раньше тоже случалось, что антициклоны отклонялись от обычных маршрутов к северу или к югу. Вряд ли можно основывать на столь незначительном обстоятельстве долгосрочные планы.

– Не планы: надежды, мечты – называй как хочешь. Единственный долговременный план на данный момент – выжить.

Хотя у нас припасены семена – кукуруза и картофель. Как только земля достаточно оттает, мы начнем сеять.

– В Лондоне?

– Пошлем своих людей за город.

– Придется отсылать их довольно далеко. Разве город помельче не был бы для вас более удобным центром?

– Мы держимся за Лондон по той же причине, по которой сюда явились твои чернокожие друзья: легче удержать его, чем потом отвоевывать. А обладание Лондоном означает обладание Англией.

– Ничего не значащие слова, – утомленно отозвался Эндрю.

– Вот как? Возможно, они пустой звук для тебя, но никак не для черномазых. Если бы это было не так, если бы их вело одно любопытство – тогда зачем принимать бой? Почему бы не убраться туда, где поспокойнее?

Эндрю не видел причин скрывать правду.

– Учти, скоро подойдет подкрепление; люди, оружие.

Но они не хотят пускать в ход силу, если их к этому не принудят. Они хотели бы решать проблемы мирно.

– Вот за это спасибо, – медленно проговорил Дэвид. – Ты нам помог. – Его взгляд сделался более пристальным. – Но ты мог бы помочь нам еще больше.

– Каким образом?

– Погасить свет. – Эндрю не сразу сообразил, о чем идет речь, и на его лице отразилось недоумение. – Прожекторы работают на аккумуляторах. Ты мог бы перерезать провода или устроить замыкание. Пять минут темноты – вот все, что нам требуется.

Эндрю задумался. Заданный им в итоге размышлений вопрос звучал вполне практично:

– Что будет со мной?

– Скройся с глаз, пока все не закончится. Ждать придется недолго, обещаю.

– А потом?

– Мы позаботимся о тебе.

– Сомневаюсь. Вы не можете позаботиться даже о самих себе. Ты сам говоришь, что личные отношения – непозволительная роскошь. Даже если бы я дал согласие, не могу себе представить, чем бы вы могли меня соблазнить.

Кроме того, Абониту – мой друг. Друг, которому я могу доверять и который доверяет мне. Пусть тебе этого не понять, Дэвид, но согласиться придется.

– Думаешь? – На лице Дэвида появилась заговорщическая улыбка. – Ты уверен, что нам нечем тебя соблазнить? А Мадди?

– Мадлен вернулась к тебе. – У Эндрю разом пересохло в горле. – Так она сама решила. Мне оставалось только принять это к сведению.

– Она вернулась потому, что чувствовала себя виноватой передо мной. Как всегда… Тут уж с женщинами ничего не сделаешь. Мадлен буквально создана для самопожертвования; она не могла жить с тобой там, когда знала, что мне в Англии приходится несладко. Но на самом деле ей хотелось быть с тобой.

– Нет. – Борьба с соблазном привела к нешуточной головной боли. – Это не правда!

Дэвид по-прежнему смотрел на него. Это был все тот же заговорщический, ободряющий взгляд, но одновременно в нем было и нечто иное – возможно, тоска.

– Как бы то ни было, ты не захочешь уйти, не взглянув на нее. Или я не прав?

Войдя в кабинет, она не стала снимать бесформенную меховую шубу. Эндрю как будто не видел Мадлен; он почти не смотрел на нее, пока Дэвид не оставил их одних. Потом их глаза встретились, но он остался стоять на месте.

– Я так рада, Энди! – пролепетала она. – Что тут скажешь? Сперва я не поверила. Ведь так не бывает, правда?

– Ты хорошо выглядишь, – выдавил он. – Никаких признаков голодания.

Она зарделась.

– У нас пайки. Но еды хватает.

Эндрю смотрел на Мадлен, не смея поверить, что она жива, что он отыскал ее. Ему очень о многом хотелось сказать, но оказалось, что в голове ничего нет, кроме самых банальных фраз. Мадлен нарушила молчание:

– Мне очень не хотелось уезжать от тебя, Энди. Поверь, очень!

– Дэвид мне все разъяснил: я был в безопасности и ни в чем не испытывал недостатка, тогда как он находился в беде. Ты никак не можешь справиться с навязчивым материнским инстинктом, да?

Она отвела глаза.

– Энди… – только и вымолвила она.

– Но теперь мы сравнялись, – продолжал он. – Дэвид хочет, чтобы я предал экспедицию и остался здесь. Тогда мы с ним будем как бы в одной лодке. Ты сможешь сделать выбор, забыв про жалость. Разве не так?

Она молча кивнула.

– Некоторым женщинам понадобилось бы в такой ситуации какое-то время, чтобы принять решение, – несколько дней, недель, а то и месяцев, однако к тебе это не относится. Сострадание состраданием, но ты сумеешь разобраться в своих чувствах. Верно?

– Энди, – прошептала она, – милый Энди…

– Я помню, как Абониту впервые заговорил со мной об экспедиции. Мы сидели с ним мертвецки пьяные в одном поганом кабаре. Он важно посмотрел на меня через свои очки и сказал: «Ты обретешь в стране вечной зимы утраченную любовь». Будто в сказке; он иногда ведет себя совсем как дитя. Наутро я понял, что это – ерунда, но мне было все равно, ехать или оставаться. – Эндрю улыбнулся. – После твоего бегства мне было на все наплевать.

Ее глаза блестели – возможно, от слез.

– И вдруг сказка обернулась былью, – заключил он. – В конце путешествия я нашел тебя. Ты права: так не бывает. Но мы – исключение. Нас разделяло расстояние, преграды, опасности, а в итоге поджидал обыкновенный хеппиэнд. Мы любим друг друга. – Он запнулся. – Ведь так? Ты любишь меня, а не Дэвида?

– Да.

– Ты не колеблешься ни единой минуты? Тебе не нужны дни, тем более недели на размышление? Значит, я не ошибся?

– Не ошибся.

– Я часто воображал, как это будет, – признался он, – но человеку не дано быть настоящим провидцем. Скажи еще раз…

– Я люблю тебя, Энди.

– Значит, все в полном порядке! Дэвид не станет возражать?

– Не думаю.

– Мне тоже так кажется. Он никогда не нуждался в тебе так, как я. Правда? Ему никогда не нужен был рядом другой человек.

– Да, – тихо согласилась Мадлен, – это правда.

– Я еще не поцеловал тебя.

Она кинулась к нему. Эндрю чувствовал, что сходит с ума, сжимая ее тело, закутанное в мех, и ощущая на своей шее ее дыхание. Теперь он понимал, что по сравнению с реальностью бледнеют любые мечты. Мечты не могли так жестоко насмеяться над ним.

– Скажи еще раз…

– Я люблю, люблю тебя, Энди!

Он легонько оттолкнул Мадлен и увидел, что у нее дрожат губы.

– Что случилось? – прошептала она. – Что-то не так?

– Все так. Ты была на высоте. Дэвид может гордиться тобой.

– Не понимаю…

Он с трудом поборол желание оскорбить ее. Раньше он не мог себе представить, что способен на грубость по отношению к Мадлен. Выходит, собственная натура еще может преподносить сюрпризы. Совладав с собой, Эндрю осторожно произнес, старательно подбирая слова:

– Дэвид поступил весьма разумно, предприняв такую попытку. Он использует людей в своих целях, и люди не держат на него зла. Я отказал ему, но стоит попросить тебе…

До нее дошел смысл его слов.

– Ты вообразил, что я обманываю тебя? Что Дэвид велел мне притвориться любящей, чтобы ты поступил так, как он хочет? И что я согласилась?