Тро нахмурился, словно прикидывая в уме последствия.

— Что ж, так или иначе, через двадцать пять лет и узнаем… к тому же, королевская чета всегда может попробовать завести много детей.

Кор сухо прервал:

— Хочешь сказать, что через два с половиной десятилетия мы все еще будем существовать на этой планете. С такими темпами, мы уже давно вымрем.

— Точно. — Поверенный склонил голову в сторону Кора. — С практической точки зрения, приходиться на четверть человеком вполне достаточно, чтобы не суметь пройти изменение— были задокументированы случаи этого, и я уверен, Хэйверс сможет предоставить вам еще больше примеров. К тому же, среди многих из моего поколения опасаются, что столь близкородственный с человеческой расой потомок вполне вероятно предпочтет себе в пару человеческую женщину… то есть пойти и найти кого-то, несвязанного с нашим видом, а это…, — мужчина покачал с отвращением головой…, — абсолютно недопустимо для защиты нашей расы.

— Итак, есть две проблемы, — подвел итог Кор и снова сел, кресло скрипнуло под его весом. — Законный прецедент и социальные последствия.

— Верно, — снова кивнул поверенный. — И думаю, страхами общества вполне можно заполнить пробелы в тех важных частях закона, что касаются королевского отпрыска.

— Согласен, — пробормотал Тро, закрывая бумаги. — Вопрос в том, каковы теперь наши действия.

Когда Кор открыл рот, чтобы заговорить, по нему прошла странная вибрация, от чего мысли сбились, а тело превратилось в камертон, стукнутый чьей-то невидимой рукой.

— Не желаете ознакомиться с документами? — спросил его поверенный.

«Как будто он может, — мрачно подумал Кор. — Более того, интересно, чтобы подумал этот образованный тип, если бы знал, что тот, кто принимает здесь все решения — безграмотен».

— Вы меня убедили. — Он встал, подумав, что, возможно, небольшая разминка исцелит его от беспокойства. — И думаю, этими сведениями следует поделиться с членами Совета.

— У меня достаточно связей, чтобы созвать принцепсев ⁸²вместе.

Кор подошел к окну и выглянул наружу, отпустив свои инстинкты на волю. «Не уж-то Братство?»

— Сделай это, — сказал он, отвлекшись на все возрастающее гудение в его нутре, перетекающее в такую крайнюю необходимость, что обнаружил, ее невозможно игнорировать…

Его Избранная.

Его Избраннаявырвалась из огороженной территории и была поблизости у…

— Мне срочно надо идти, — сказал он и в спешке направился к двери. — Тро, закончи здесь все дела.

За спиной послышалось волнение, ему вслед донесся оживленный разговор двух мужчин… который его совершенно не волновал. Сбежав через парадный вход, он оглядел фермерские земли вокруг…

И уловил ее.

Между двумя ударами сердца, он исчез, тело и воля потянулись к его женщине, неотвратимо, как умирающий вор к искуплению.

***

В центре города в «Железной Маске», Куин подошел к бару и устроился на одном из барных стульев с кожаным сиденьем. Вокруг повсюду громыхала музыка, запах пота и секса уже клубились в спертом воздухе помещения, вызывая чувство клаустрофобии.

Или, может, все дело в его головной боли.

— Давненько тебя не было видно. — Барменша, симпатичная грудастая женщина пододвинула к нему салфетку. — Тебе как обычно?

— Два.

— Будет сделано.

Ожидая свою «Эррадура Селексион Супрэма» ⁸³, он чувствовал, что люди в клубе задерживают на нем взгляды.

«Признаться? В том, что я гей?!

Ты трахаешь парней. Что, черт возьми, ты думаешь это значит!»

Куин тряхнул головой, подумав, что ему действительно нужна передышка. Эта веселая короткая беседа засела у него в голове, проникла прямо в сознание, не смотря на то, что этот чертов разговор состоялся неделю назад. В общем и целом, Куин проделал выдающуюся работу по сдерживанию себя… только, к несчастью, эта победная серия, кажется, подошла к концу. Когда ему принесли текилу и Куин опрокинул в себя один стакан, а затем сразу второй, он понял, что не осталось никаких отвлечений, которыми он мог бы воспользоваться, больше никакого самоанализа.

Странно — или, все же, не очень — но Куин подумал о своем брате. Он так и не поделился с Лукасом новостью о ребенке. Все это казалось таким неважным. Даже, несмотря на то, что беременность протекала отлично, это было сродни дополнительному акту драмы, в которой парень в своем положении не нуждался.

И тем более Куин не упоминал о своей интимной жизни или Блэе. Во-первых, его брат был все еще девственником, или, по крайней мере, был таковым в понимании Куина. Глимера гораздо строже относилась к тому, что могли делать женщины до церемонии соединения, и, конечно, если бы Лукас случайно обрюхатил женщину, то к этому отнеслись бы терпимо, пока он официально не соединился бы с ней. Все кормления Лукаса после его изменения проходили при свидетелях, поэтому заняться сексом возможности не представилось, а ночи парня были расписаны учебой и общественными мероприятиями. Так что, никаких шансов.

Куин не считал целесообразным вдаваться во все это дерьмо. К тому же, по словам Блэя, там даже не на что было смотреть.

Куин потер лицо.

— Еще две, — выкрикнул он.

Когда барменша занялась его заказом, Куин подумал, «черт, он и правда рассчитывал, что их с Блэем секс, был чем-то особенным. И Блэй не казался скучающим во время него…»

Как бы там ни было. Вернемся к Лукасу. Ко всей той болтовне у кровати, которую он вел с братом; темы про женщин — и тем более мужчин — в меню тоже не было. Еще до рейдов, Лукас был гетеросексуалом, как их отец… который, скажем прямо, имел женщину с которой его соединили только в миссионерской позиции и то лишь по своим дням рожденья и, может быть, раз в год после празднеств.

Мужской пол, Женский пол, мужчины, женщины, в различных комбинациях, временами на глазах у других, редко дома в кровати? Все это ни коим боком не относилось к Лукасу.

Когда перед ним появились третий и четвертый бокалы, «Эррадуры», он кивнул в знак благодарности.

Заглядывая вглубь себя, несмотря на то, что Куин ненавидел этот оборот речи так же, как и то, что он означал, парень попытался увидеть, было ли что-то еще в его нежелании говорить о своей жизни с оставшимся членом своей семьи. Хоть какой-то стыд. Смущение. Дьявол, может небольшой бунтарский бзик, которым он не хотел причинить боль своему искалеченному брату.

Куин поежился под одеждой.

Что ж. Одно ясно точно.

Сказал ли Куин горькую правду? Да, он был немного уклончив. Но это скорее из-за того, что парень не желал, чтобы по еще одной причине на него смотрели, как на фрика… поскольку его консервативный, стопудово девственный братец, без сомнения, так бы и посмотрел, если бы он рассказал о мужчинах и мужском поле в целом.

Вот и все.

Точно, и на этом точка.

«Не могу объяснить. Просто в будущем я вижу себя только с женщиной».

Он сказал это Блэю как-то давно, и был серьезен в каждом слове…

В глубине зародилась какая-то эмоция, начав все крутить, будто меняя местами кишки с печенью.

Он сказал себе, что виной всему выпивка.

Вот только, внезапно простреливший его страх, подтвердил обратное.

Куин заглотил третий стакан в надежде избавиться от этого ощущения. Затем четвертый. Между тем, перед глазами проносились лица, титьки, и лона тех женщин, с которыми он спал…

— Нет, — сказал он вслух. — Не-е-ет. Нет.

«О Боже…»

— Нет.

Заметив странный взгляд сидящего по соседству парня, он замолчал.

Потерев лицо, Куин собрался заказать еще один дринк, но передумал. Нечто сумасшедшее отчаянно пыталось вырваться на свободу; он чувствовал, как оно дрожит где-то в недрах его психики.

«Ты не знаешь, кто ты есть, и это твоя вечная проблема».

Пиздец. Если он выпьет еще текилы, если продолжит свое избегание, то, то что сказал о нем Блэй, так и останется правдой. Проблема в том, что ему не хотелось знать. Ему просто действительно, чертовски не хотелось… знать…