— Я вышел из лавки и, завидев на крыльце старого друга, хлопнул его по плечу, — сказал Лэндер. — А он вдруг угрожающе развернулся, и, изменившись в лице, наговорил мне кучу гадостей. Похоже, ему не понравился мой рассказ о девушке, что вселилась в новый дом — не знаю как её зовут.

Услышав это, Фэнтом вздрогнул.

— Ты не знаешь её имени? — повторил он.

— Кто? Я? Да ты что, приятель! Я просто позволил себе немного прихвастнуть. Да, я видел её. А чего плохого в том, что человек, гуляя по лесу, увидел девушку — кстати, она и в самом деле настоящая красавица, в жизни такой не видывал — а потом позволил себе немножко помечтать вслух и подурачиться?

Фэнтом взял его за плечи.

— Это правда, Чип? Ты не шутишь? — продолжал допытываться он.

Это был отчаянный вопль, исполненный надежды и тоски, и не ожидавший ничего подобного Лэндер даже рот разинул от удивления.

— Какие могут быть шутки? Да я просто проходил мимо и попросил дать мне напиться. Если хочешь знать, я даже не успел разглядеть, какого цвета у неё глаза; она тут же ушла обратно в кухню и начала что-то напевать. Но кто она такая, Джим? И что она значит для тебя?

Дрожащими руками Фэнтом взялся за краешек повязанного на шее платка и вытер им струившийся по лицу холодный пот. Он чувствовал неописуемую слабость во всем теле, как будто кровь, текущая по его жилам вдруг стала водой — столь сильной оказалась реакция на эту обнадеживающую новость.

— Какое отношение она имеет ко мне? — тупо проговорил он. — Не знаю даже… вот мистер Куэй… лучше спроси у него!

Джонатан Куэй перевел строгий взгляд с одного на другого.

— Она его невеста, Чип, — сказал он, выдержав выразительную паузу.

Лэндер поморщился.

— Так вот, в чем дело, — охнул он. — Теперь мне все ясно. Я разозлил тебя своей болтовней. Но скажи на милость, почему ты выскочил из лавки до того, как я признался дамам, что это была лишь шутка? Я же звал тебя, но ты не вернулся! Поверь, мне совсем не хотелось ввести тебя в заблуждение.

Но Фэнтом стоял возле коня Куэя, повернувшись к другу спиной, глядя горящими глазами в лицо старика.

— А это правда, мистер Куэй? Она… она…

— Полагаю, она сейчас хлопочет по дому, — довольно натянуто проговорил Куэй. — И, наверное, ей очень одиноко!

Для Фэнтома эти слова были словно глоток ключевой воды после длительного перехода через пустыню.

Не помня себя от счастья, он поспешно отвязал лошадей и мигом вскочил на место возницы, в то время, как Чип Лэндер удерживал под уздцы испуганно пятившихся назад мустангов.

— Осторожней, Джим, — предупредил он. — Они же перевернут тебя в момент!

— Отойди! — выкрикнул Фэнтом.

Он встал в полный рост и щелкнул кнутом.

— Прочь с дороги, Чип!

Лэндер отпустил лошадей. Мустанги же как будто только этого и дожидались, они дружно, словно по команде рванулись вперед, с треском и грохотом увлекая за собой повозку, которую же тут же занесло. Но Фэнтом устоял, словно какая-то неведомая сила помогала ему держаться в этом тряском, подпрыгивающем на ухабах и выбоинах, тарантасе; затем, широко замахнувшись, он хлестнул коней кнутом, попадая по крупам сразу обоих мустангов.

В ответ на это один из коней возмущенно заржал от злости и удивления. Ведь они привыкли к сильно натянутым вожжам, постоянно сдерживавшим их бег. Но теперь их гнали вперед.

Лошади летели во весь опор, и Джим Фэнтом стоял в повозке, выпрямившись в полный рост, держась за вожжи лишь для того, чтобы не потерять равновесие, снова и снова хлеща кнутом по конским спинам, на которых оставались полосы от ударов.

Они летели по дороги, оставляя за собой густое облако пыли. Повозка подскакивала на ухабах, и испуганные взбешенные кони снова и снова ржали и хрипели, вихрем проносясь по городским улицам.

Немногочисленные очевидцы утверждали, что все это время Джим Фэнтом стоя правил своей дьявольской колесницей, оглушительно щелкая кнутом и безумно хохоча.

На выезде из поселка они сделали столь крутой вираж, выезжая на дорогу, что едва не угодили в канаву. Но вот поворот остался позади, и кони полетели дальше, едва касаясь земли под хлесткими ударами кнута. Оглушительно грохоча колесами, повозка взлетела по бревнам горбатого мостика и благополучно скатилась с противоположной стороны.

Потом же, шарахаясь из стороны в сторону, они неслись по извилистой лесной просеке, пока Фэнтом, наконец, с криком не натянул вожжи. И в мгновение ока пара неукротимых мустангов, Динамитчиков, снова стали управляемы и послушны ему.

От их неукротимого нрава и взрывного темперамента не осталось и следа, и теперь они лишь испуганно косились назад, на безумца, заставившего запылать огнем их спины, и которому как будто пришлась по душе их необузданность. Выгибая шеи и потряхивая гривами, они перешли на рысь, но удила напоминали о себе, и наблюдая за ними, Фэнтом снова тихонько засмеялся.

В конце концов кони остановились у обочины и терпеливо ждали, когда он выберется из повозки и привяжет их, лишь время от времени слегка вздрагивая, когда обжигающая боль от недавних ударов кнута начинала вновь и вновь напоминать о себе.

Фэнтом оставил упряжку и дальше отправился пешком напрямик через заросли. Но когда в дали за деревьями показалась хижина, то вся его решимость как-то неожиданно улетучилась. Возможно, дело было лишь в запоздалом осознании собственного счастья, но внезапно у него возникла дрожь в коленях, ноги стали ватными, мозг напрочь утратил возможность соображать, а во всем теле появилась необычайная легкость, и ему казалось, что он вот-вот оторвется от земли, и, подобно воздушному шарику, полетит по воздуху.

Фэнтом остановился на опушке и привалился спиной к стволу дерева, переводя дух. Он пытался соображать. Необходимо было заранее продумать, что он скажет ей, и какими будут его последующие действия. Сердце часто забилось в его груди, подступая к самому горлу, и он начал задыхаться, как будто ему предстояло выступить перед многотысячной аудиторией. Но какое дело ему было до тысяч других людей? Нет, на всем белом свете не было другого более притягательного места, чем это, куда теперь он стремился всей душой. И тем не менее, он никак не мог заставить себя сойти с места и двинуться вперед.

Но тут до его слуха снова донесся все от же милый голосок. Теперь в этой песне ему слышалось женское очарование и какая-то детская беззащитность. Эта мысль наполнила его душу жалостью и такой невыразимой нежностью, что повинуясь внезапному порыву и набравшись храбрости, он решительно направился к дому через всю поляну.

Но дойдя до родника, остановился. Взглянув себе под ноги, Фэнтом подумал о том, что эта была та самая трава, по которой она ступала тем утром, и это воспоминание снова привело его в неописуемое волнение. Ему хотелось молиться, чтобы Бог сжалился над ним и вернул ему силы, но его онемевший мозг был не в состоянии связать и двух слов.

Фэнтом медленно пошел дальше. Волнующая уверенность, то появлялась в его душе, заставляя прибавить шаг, то снова улетучивалась, и тогда он робко замирал на месте. Но в конце концов он все же добрался до двери.

Она была закрыта, и это обеспокоило его. Пения тоже было больше не слышно. Фэнтом дважды поднимал руку, чтобы постучать. В первый раз он испуганно отдернул её, услышав стук кочерги, ворошившей угли в плите. Потом громко звякнула крышка кастрюли. Однако, третья попытка все же увенчалась успехом, и он робко постучал.

— Войдите! — раздался из-за двери мелодичный девичий голосок.

Это прозвучало так сухо и обыденно, что у него перехватило дыхание. Толкнуть эту дверь было превыше его сил.

— Ну входите же! — нетерпеливо повторила она.

В следующий момент послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась. Она стояла на пороге и недовольно хмурилась.

— Кто еще…, — начало было девушка. — А, это вы, — осеклась девушка на полуслове. — Вы что-нибудь забыли, мистер Фэнтом?