— Это всего лишь отговорка, — возмутился он. — А на самом деле, он, небось, таращился на тебя!

— Он взглянул на меня всего лишь один раз. И мне кажется, Джим, от него можно ожидать любых неприятностей.

У Фэнтома перехватило дыхание, он едва не задохнулся от нахлынувших на него чувств.

— Джо, ты думаешь, он может помешать Куэю пригласить нам священника?

— Не знаю. Но сегодня вечером, когда я только начинала готовить ужин, мне вдруг стало очень страшно. Я больше не могла оставаться в этом доме и убежала в лес. Уже начинало смеркаться, когда я вышла не берег небольшого ручья, где рос вот этот самый салат. Течение тихонько перебирало его листья, и это было такое мирное зрелище, что глядя на него, я тоже понемногу успокоилась и снова вернулась сюда. Конечно, не надо было говорить тебе об этом. Но ведь рано или поздно тайное все равно всегда становится явным.

— Это Кендал! Это он! — вспылил Фэнтом. — Как все было бы хорошо и здорово, если бы не эта образина! Но ведь и он, наверное, не бессмертен. Вот если бы мне…

— Молчи, — перебила она. — Не связывайся с ним! Не связывайся с этим человеком, дорогой! Уж лучше уж бросить вызов самому черту с рогами и копытами!

Джим Фэнтом беспомощно огляделся по сторонам. Он не мог не чувствовать той разницы, что существовала между ним самим и Кендалом. Это была та опасность, перед которой он вовсе не собирался отступать, и тем не менее, больше всего на свети боялся встретиться с ней лицом к лицу.

— А ты подожди, не торопись, — доносился до него словно откуда-то издалека девичий голосок. — Будет и на нашей улице праздник. И вообще, может быть, все не так уж и плохо.

Но Фэнтом знал, что ей тоже не дает покоя постоянный страх перед будущим. Они сидели за ужином, и хотя девушка с нарочито беззаботным видом пыталась рассказывать что-то очень веселое, но в паузах, неизменно возникающих во время любого разговора, он чувствовал на себе её взгляд. Она смотрела на него со страхом и тоской.

После того, как он, пожелав ей спокойной ночи, направился к двери, она проводила его до порога. В небе взошла луна, а девушка стояла на крыльце на фоне ярко освещенного дверного проема и вдруг крепко прижалась к нему, содрогаясь всем телом. Однако, даже не смотря на то, что её била крупная дрожь, голос её оставался ровным и уверенным.

— Джим, как же мне не хочется, чтобы ты уходил отсюда, — проговорила девушка. — Меня не покидает предчувствие, будто расставшись с тобой сегодня, я не увижу тебя уже больше никогда. И ради Бога, будь поосторожней!

Фэнтом улыбнулся, тронутый такой заботой и сказал:

— Ты лучше скажи мне, как вел себя Кендал, что он тебе тут наговорил!

— Я тебе уже все рассказала. Он остановился в дверях и спросил, всем ли я довольна, и не нужно ли мне ещё чего. Вот и все. Но вот его глаза, и это вытянутое, безобразное лицо… мне стало не по себе. Мне показалось, что он может заполучить, все, что ни пожелает его душа. И уж если он только положит глаз на меня, то это будет вообще конец всему. Я уже десять раз пожалела, что завела разговор об этом. Нужно было промолчать. В конце концов, ничего же плохого не случилось.

Фэнтом постепенно тоже начал склоняться к этой мысли, но когда, остановившись на самом краю поляны, он оглянулся назад, то сердце его сжалось от пронзившей его острой жалости. Она все так же стояла в дверях, и её темный силуэт казался несколько размытым на фоне ярко освещенного дверного проема.

При мысли, что он, возможно, больше никогда не услышит его голоса, у него лбу выступили капли холодного пота, но уже в следующее мгновение Фэнтом взял себя в руки и, постаравшись выбросить из головы мрачные мысли, углубился в лес.

Он вернулся к хозяйскому дому и вошел через дверь кухни, когда во дворе внезапно раздался стук копыт, и в комнату ворвался Кендал. Он вихрем пронесся по кухне.

— Где Куэй? — напустился он на повара.

— Здесь, в столовой. Пьет кофе перед сном, — ответил «доктор».

Кендал бросился в столовую.

— Он здесь! Я видел его! — объявил он.

Джим Фэнтом слышал, как скрипнуло отодвигаемое от стола кресло Куэя.

— Только без истерики! — приказал хозяин долины. — Идем со мной. Тебе это приснилось. Он никогда не посмеет!

И они оба поспешно вышли в соседнюю комнату.

Повар искоса взглянул на Фэнтома, лицо которого выражало высшую степень сосредоточенности.

— Н это стоит посмотреть, — заметил он вслух. — Если уж пара таких пройдох, как Куэй и Кендал так пугаются одного лишь вида какого-то бродяги, то на него, наверное, стоит взглянуть. Как думаешь, а?

— Наверное, стоит, — отозвался юноша и медленно вышел в столовую, миновал коридор и затем отправился наверх, в свою комнату.

Поднимаясь по лестнице, он слышал, как Кендал и Куэй о чем-то жарко спорят. Куэй говорил, сильно понизив голос, слов было не разобрать, в то время, как дребезжащий, гнусавый голос Кендала, легко узнаваемый из тысячи других голосов, звучал резко и пронзительно. Он словно одержимый, твердил одно и тоже:

— Или он получит то, за чем пришел, или я пропал! Или он получит то, что хочет, или я пропал!

Фэнтом с замиранием сердца прислушивался к долетающим до него фразам. Ему не составило никакого труда догадаться, что Кендал ведет речь о горбуне, и сама по себе сама мысль о том, что этот маленький уродец мог вызвать вот такой панический страх у великого и ужасного Кендала, казалась столь абсурдной, что он не мог поверить собственным ушам. Куэй, похоже, был тоже крайне взволнован.

Но Фэнтом не стал долго задерживаться на лестнице. Подслушивание под дверями было в его понимание недостойным занятием; и к тому же его мучила совесть, за то, что он своевременно не поставил Куэя и Кендала в известность о том, что калека объявился в долине.

У себя в комнате он застал Чипа Лэндера, который уже собирался лечь спать.

Молодой человек весь прямо-таки светился от счастья, любуясь новенькими, только что купленными шпорами.

— Ты только взгляни на них, старина, — сказал он. — Блеск этих шпор будет притягивать ко мне все девичьи взгляды. Они будут ходить за мной гужом. Девицы же — они ведь как овцы. Для них куда важнее то, что они видят, чем то, что им говорят. Они любопытны, как котята. Стоит лишь помахать у них перед носиком бантиком на веревочке, как они тут же постараются вцепиться в него своими коготками. И уж коль скоро их внимание привлечет блеск этих шпор, то они начнут бросаться к моим ногам, чтобы только разглядеть их получше.

— А ты лучше повесь колокольчик себе на шею, и тогда на тебя тоже все будут смотреть, — предложил Фэнтом.

— Джим, я решил положить конец своему одиночеству, — продолжал Чип Лэндер. — Вот принаряжусь получше, пройдусь по городу и обязательно найду себе жену. Знаешь, Джим, всего лишь одного взгляда на твою невесту оказалось достаточно, чтобы я превратился в ярого сторонника семейной жизни и законного брака. Стоило мне лишь увидеть её, как я тут же начал мечтать о целой ораве шаловливых ребятишек, носящихся по двору, и о рождественском вечере в кругу семьи, и об утренних газетах, и о штопальных иглах, и о грядках возле дома, и о ручных телятах и медвежатах, и о вечеринках с танцами, попасть на которые можно лишь отмахав миль сорок верхом, и о походах в церковь по воскресеньям. Я начал думать об этом с той же самой минуты, как она впервые попалась мне на глаза, потому что сразу видно, именно такой и должна быть настоящая жена.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Джим Фэнтом. — Оставь её в покое. Стоит тебе лишь объявиться в городе, как все девки будут сами гроздьями вешаться тебе на шею.

— А ты не боишься оставлять её одну в такой глуши?

— Она укротит любого льва, Чип. К тому же, она довольно недурно палит из пистолета, и даже согласилась по выходным и праздникам давать мне уроки стрельбы.

— Ну и здоров ты врать, — заметил Лэндер. — И получается это у тебя на редкость легко и непринужденно. А чего это старикан с Кендалом внизу расшумелись? Чего они там между собой не поделили?