— Вообще-то, — начал было Джим Фэнтом, — вообще-то…

Он замолчал, споткнувшись о неприятно резанувшее слух слово «мистер», которым она предварила его имя.

Он стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу и тоскливо глядя на нее.

— Кажется, — строго напомнила она, — вы хотели что-то сказать.

— Я хотел сказать, — пробормотал он, — я хотел сказать… что… что… что я вернулся. Вот.

— Оно и видно, — отозвалась она.

Ее растерянный взгляд был устремлен куда-то в даль поверх его головы, на шумевшие у него за спиной кроны деревьев.

Фэнтом был даже рад тому, что она не глядит на него, ибо так ему было легче соображать.

— Я хотел, ну, это, извиниться, — выдавил он.

Девушка недоуменно взглянула на него, словно пытаясь постигнуть некий тайны смысл, скрытый за этими словами.

— Извиниться за что? — спросила она.

Фэнтом почувствовал, что краснеет.

— Вы смеетесь надо мной, Джо? — спросил он.

— Ни в коем случае, — ответила она. — Проходите в дом, присаживайтесь. У вас очень усталый вид.

— Нет, я лучше постою, — отказался Фэнтом.

— Отчего же?

— Потому что, это… ну, в общем, мне удобнее разговаривать с вами стоя. А сказать я вам хочу вот что…

— Погодите минутку, — перебила его девушка. — Мои булочки! Они подгорят и превратятся в сухари!

Она бросилась к плите и опустилась на колени, чтобы открыть дверцу духовки; Фэнтом же, воспользовавшись этим легким замешательством, поднялся ещё на несколько ступенек, останавливаясь у порога, чтобы лучше видеть её.

Девушка вынула из духовки дымящийся противень, и по кухне разлился чудесный аромат теплого хлеба. Вдыхая его, Фэнтом вспомнил о том, что ему уже давно очень хочется есть. К тому же тесто для этого хлеба было приготовлено её руками. Его голод становился все сильнее, а на душе сделалось ещё тоскливее.

— Не стойте в дверях, проходите вперед или назад, сердито сказала девушка. — Вы загораживаете мне свет.

«Я ей безразличен», — горестно отметил он про себя. — «И вообще, какое дело ей может быть до такого придурка, как я, который просто торчит в дверях, словно пень и двух слов не может связать. Вот Чип — это совсем другое дело! Такой парень видный, всегда улыбается и поговорить с ним приятно. Бог ты мой, я же не могу сказать ничего путного, чтобы хотя бы заставить её улыбнуться!»

Вот так он стоял на пороге, разговаривая сам с собой.

— Ну, пожалуйста! — нетерпеливо воскликнула девушка.

Призрак тяжко вздохнул.

— Ну вот, — проговорил он упавшим голосом, — я мешаю.

— Но вы же не прозрачный, — заметила она.

Фэнтом чувствовал, что после такого унижения он должен немедленно развернуться и уйти; и все же, хоть сердце его теперь переполняла обида, он не мог сделать ни шагу назад.

Затем, все ещё не находя себе места от отчаяния, от вспомнил о том, как Куэй пообещал ему, что она приедет в долину и станет его женой. Куэй был всемогущ, он был всеведущ. Однако, хотя, возможно, он и вправду мог принудить девушку выйти замуж за Джима Фэнтома, но даже великий Куэй не мог заставить её полюбить насильно.

Стоя у стены и чувствуя себя жалким и ничтожным, Фэнтом наблюдал за тем, как она ловко смазала булочки растопленным маслом, а потом снова задвинула противень в духовку. Он силился понять, что же на самом деле привело её сюда. Какие такое чары пустил в ход великий Джонатан Куэй, чтобы заманить её в свою Долину Счастья? Ведь это ради него она оказалась здесь! Ведь он слышал это своими собственными ушами из уст самого Куэя. При мысли об этом на душе у Фэнтома стало легко и спокойно, и все же он не посмел излить перед ней свои чувства, предпочитая до поры до времени держаться на расстоянии, чтобы ни словом, ни делом не обидеть её.

— Надеюсь, вы извините меня, мистер Фэнтом, — бросила она через плечо, задвигая противень обратно в духовку. — Очень сожалею, но у меня нет времени даже на то, чтобы просто выслушать ваши извинения. Но уверяю вас, я очень заинтригована!

Она лучезарно улыбнулась ему, подошла к лохани и принялась перемывать листья зеленого салата. Он глядел на то, как плещется вода, как летят во все стороны брызги, рассеивающиеся подобно алмазной пыли в столбе ослепительного солнечного света, пока наконец ему не начало казаться, будто это волшебное свечение исходит от её рук, и вода здесь вовсе не при чем.

Он, затаив дыхание, наблюдал за каждым её движением, и был готов уверовать в любые чудеса.

— Кажется, минуту назад вы хотели мне что-то сказать, — напомнила она.

— Надеюсь, я не слишком сбила вас с мысли.

— А-а…, — протянул Призрак, — признаться, говорю я не слишком складно!

— Оно и понятно, — отозвалась она, — вы слишком велики для того, чтобы прослыть говоруном. Ведь обычно, чем меньше собачонка, тем она громче лает и усиленнее машет хвостом, потому что это самый легкий способ обратить на себя внимание.

Он усмехнулся. Это был вымученный и довольно неуверенный смешок, девушка же обернулась и окинула его с ног до головы оценивающим взглядом.

— Вы смеетесь так, как будто у вас что-то болит.

— Болит? — пробормотал он.

— Ага. Например, живот или ещё что-нибудь.

— Нет, я в порядке, — ответил он.

И тут же спохватившись продолжил:

— Так вот, насчет извинений… Я имел хотел извиниться, за то, что… эээ… дал волю рукам и…

— Каким ещё рукам? — недоуменно спросила она. — А, теперь мне, кажется, ясно. Вообще-то, ничего страшного не произошло. От моего младшего брата, Билли, мне ещё и не так доставалось. Вы же мне лишь слегка испачкали рукав, но кости, вроде бы, все целы. В следующий раз, когда вам вздумается обнять девушку, не забудьте вымыть руки. Вот так-то, мистер Фэнтом.

Он умоляюще взглянул на её и провел кончиком языка по пересохшим губам, но её лицо сохраняло непроницаемое выражение.

— Послушайте…, — не выдержал он.

— Что еще? — безучастно отозвалась она и тут же встрепенулась. — Боже мой, мое жаркое!

Девушка снова бросилась к плите и, распахнув дверцу, сняла со сковороды крышку, из-под которой повалил густой пар, и комната наполнилась аппетитным ароматом жаренного мяса.

Склонив голову к плечу, она несколько мгновений критически изучала содержимое сковороды, а затем принялась старательно поливать мясо жиром.

— Это жаркое, — с умным видом заметил Джим Фэнтом.

— Вы невероятно догадливы, — без тени улыбки отозвалась она. — Во всяком случае, на куриный бульон это не похоже!

Она снова накрыла сковороду крышкой.

— Не знаю, хорошо ли оно подрумянится под такой крышкой, но так мясо получаются нежнее.

— Ага, — согласился он. — Гораздо нежнее.

— Но, с другой стороны, под крышкой оно может насыщаться влагой.

— Да уж, — проговорил он, — бывает и такое.

Она критически взглянула на него.

— А вы хоть когда-нибудь в жизни видели, что представляет собой крышка для жаркого?

— Нет, — признался он.

Она весело рассмеялась.

— Ну вот и славно, — проговорил Фэнтом. — Я догадывался, что только так можно будет заставить вас рассмеяться. И пусть вы смеетесь надо мной, а не за компанию со мной. Мне все равно. Я не буду возражать, даже если вы решите выставить меня идиотом.

— Я вовсе не собираюсь потешаться над вами, мистер Фэнтом, — возразила она. — Ведь вы такая важная, можно даже сказать, легендарная личность!

Фэнтом густо покраснел.

— Как вам угодно, — вздохнул он. — продолжайте, это ваше право. Наверное, я и в самом деле заслужил это.

— Я вовсе не пытаюсь вас обидеть, — сказала она.

— Разумеется, — согласился он. — У вас это просто получается само собой.

У Фэнтома пылали щеки, но он все же заставил себя улыбнуться.

— Ну вот, — сказал он, — кажется, я опять говорю что-то не то. Даже не знаю, что со мной происходит.

— Просто в кухне очень жарко, — объяснила она.

— Это своего рода способ дать мне понять, что мне пора идти прогуляться на свежем воздухе? — спросил он.