— И правда, — эхом откликнулся мужчина. Не дожидаясь, пока пройдет головокружение, он прикоснулся пальцами к ее ноющим вискам и сделал несколько сильных массирующих движений. Боль начала отступать, и понемногу Бенита расслабилась. Наконец он опустил руки и отступил в сторону.

— Легче стало?

— Это ты перед допросом спрашиваешь? — Бенита приоткрыла один глаз, подглядывая за напарником. На самом деле легче. По крайней мере, дышать могла, не сжимаясь от боли, да и гул в ушах стих.

Квон вздохнул и кивнул в сторону паромобиля.

— Предлагаю не торчать на крыльце. Привлекаем ненужное внимание, — сказал он, и тут сложно было спорить.

Впрочем, и когда они сели в машину, детектив не стал расспрашивать о случившемся. Спокойно надел перевязь, пристегнулся, завел двигатель. Отсутствие вопросов нервировало, и Бенита не выдержала первой.

— Неужели тебе не интересно узнать, что случилось?

— Интересно, — покладисто согласился Квон, не спеша трогаться с места. — Но я жду, что напарница сама поделится со мной.

Последняя фраза была явным укором, но Бенита не обиделась. Ведь обещала вести себя как мышка, а поступила по-своему. Привыкла работать в одиночку. В Академии магии однокурсник, выделенный ей в пару во время практики, сначала не воспринимал ее всерьез и излишне опекал, а после, стоило Бените обойти его по оценкам, обиделся. Они общались больше для отчетности, задачи выполняли по отдельности, и оба вздохнули с облегчением после окончания обязательной практики. Но то обстоятельство, что раньше у нее не было нормального напарника, теперь ее никак не оправдывало.

— Я собиралась заглянуть в Пустошь только на минутку, но в итоге попала в весьма пикантное воспоминание. — Бенита откинулась на жесткое сиденье, стараясь говорить спокойно и не смущаться. В конечном счете, она не выбирала, куда ее занесет. — Эрика застала Азель с каким-то мужчиной в постели. Судя по реакции, Эрике этот герой-любовник тоже нравился, она приревновала и, похоже, сильно разозлилась. Думаю, она чаще всего крутилась около того места. Ну, возвращалась раз за разом, надеясь, что все изменится. Мне повезло, воспоминание было достаточно ярким, и я смогла ее заметить. Побежала за ней, схватила. Потом очнулась в палате. Это ведь ты меня вытащил?

— А что я должен был делать, увидев одну особу в испарине, а вторую в глубоком обмороке? Тебя не учили технике безопасности? Кто уходит в Пустошь без подстраховки?

Бенита промолчала.

— Ты могла погибнуть сама или напугать Эрику так, что не вернули бы. А может, и то и другое, — добавил Квон.

И как он умудрялся отчитывать, не крича, не ругаясь и при этом вызывая острое чувство вины?

— Виновата. — Ей на самом деле захотелось извиниться. Просто представила ситуацию со стороны и поняла, где напортачила.

— Официальные извинения принесешь баронессе и ее дочери. — Детектив посмотрел на вытянувшееся лицо напарницы и пояснил: — Ты не могла без разрешения вторгаться в воспоминания Эрики. Я же предупреждал, мы были там как гражданские.

— Но я помогла!

— И очень надеюсь, что из чувства благодарности тьенна Юфони не станет писать на тебя заявление.

А ведь он не пугал! Говорил как есть, поняла Бенита и от этого заволновалась еще сильнее. Она не задумывалась, сколько проблем вызвал ее поход в Пустошь. По-хорошему, Квону следовало доложить о происшествии начальству, а ее сослать куда-нибудь в архив разбирать бумажки. Девушка едва сдержала стон, воспевающий оду ее глупости! Она ведь давно не в Академии, где наставники частенько закрывали глаза на мелкие нарушения. Ну что стоило поставить детектива в известность и договориться с баронессой о маленьком эксперименте? Женщина настолько отчаялась, что наверняка не упустила бы шанса спасти дочь.

Бенита прикусила губу. Победителей не судят, только это не мешало баронессе написать жалобу. А если ее выгонят со службы? Тогда наставник Ругоз будет в бешенстве, а матушка… Она скажет, что предупреждала и не надо было никуда ехать.

Квон вздохнул и выключил двигатель, так и не тронувшись с места.

— Ты слишком громко переживаешь, — пробормотал он себе под нос.

— О чем ты?

— Если не успокоишься, я тоже нарушу протокол и устрою маленькое магическое внушение. Будешь до конца дня как сонная муха. Ты этого хочешь? — напрямую спросил маг.

Бенита поспешно покачала головой. Чего-чего, а чужого вмешательства в свои мысли она не хотела. И не потому, что боялась. Стыд и позор, если не справится с собственными чувствами! У них работы пруд пруди, а она самокопанием занимается.

— Извини, я постараюсь взять себя в руки.

— Хорошо. — Квон перестал хмуриться. — Давай еще раз глубоко вдохни, выдохни. Надо понять, что полезного мы можем извлечь из этой ситуации. Кроме опыта, что напарнику надо доверять. — В этот раз он не тыкал носом в ее глупость, а констатировал факт. — Эрика упомянула о возлюбленном. Вдруг именно он, воспользовавшись расположением девушки, угостил ее наркотиком? Ты хорошо его разглядела? Сможешь узнать?

— Если ты заставишь подозреваемых раздеться и показать задницу, то возможно, — пробурчала Бенита.

Квон приподнял брови.

— Неужели ты больше ничего не запомнила из столь пикантного воспоминания? — не сдержался он.

Вот только подначек ей не хватало!

— Не надо напоминать, что в тумане Пустоши скверно видно, — с достоинством проглотила она шутку. — Зато я выяснила кое-что другое: не знаю, насколько можно доверять словам ревнивой девушки, но Эрика уверена, что Азель хочет ее смерти.

— А вот это интересно. — Взгляд детектива снова стал серьезным. — Проверим. Надеюсь, баронесса не забудет о своем обещании связаться с Азель, а если забудет, отправимся в Фелтон сами. Я оттуда родом, попрошу местную стражу приглядеть за Азель до нашей встречи.

Квон снова завел двигатель.

— И куда дальше? — поинтересовалась Бенита.

— Тебе — домой. У тебя ведь вещи не разобраны, да и после Пустоши лучше отдохнуть. Ты остановилась у тьена Дениша?

— Вообще-то я хотела устроиться в общежитие при управлении, — вздохнула Бенита. Она боялась даже случайно встретиться с отцом, не то что жить с ним в одном доме. Сомнительно, что они выдержат соседство друг друга. Виконт признавал только свое мнение, и взгляды взрослой дочери его явно не волновали.

— Тогда поехали. Познакомлю тебя с комендантом и замолвлю словечко. А то он запросто поселит в кладовку, если чем-то не понравишься.

— А чем я могу не понравиться? — нахмурилась Бенита, окинув себя беглым взглядом.

— Фамилией, — признался Квон, поворачивая с центральной улицы. — Он очень не любит аристократов. Скоро сама увидишь.

Территория общежития оказалась больше, чем предполагала Бенита. Два корпуса — серый для стажеров, синий для полноправных стражей, тренировочная площадка, пустовавшая днем, вольер для служебных собак. Была отдельная парковка для служебных паромобилей с крышей-навесом и сторожем, честно старавшимся не дремать на посту.

Бенита вертела головой, изучая свое новое место обитания, но не теряла Квона из виду. Мужчина, похоже, хорошо здесь ориентировался. Да и его знали, здоровались. Стажеры — с искренней радостью, а вот коллеги почти все старались держаться в стороне.

Синее здание и внутри выглядело таким же холодным: ни горшков с цветами, ни стульев или скамеек вдоль стен. Зато на окнах стояли решетки, будто не в общежитие попала, а в тюрьму. В левом крыле за массивной, обитой железом дверью находилась комната коменданта, и Квон, постучавшись, вошел.

В полутемной комнате за столом сидел сухопарый мужчина средних лет с пенсне на носу и крутил в руках какой-то механизм. Рядом валялись инструменты, незнакомые Бените детали, шестеренки, винтики. От горячего паяльника поднимался едва видный дымок.

— Если потеряли ключ-руну, то ночуйте на улице, — не глядя на них, проворчал мужчина. Голос у него был прокуренным, да и запах дыма явственно ощущался в помещении.