– Он повернулся и показал рукой. – Вот там, в конце дороги.

Я ничего не увидел, но все равно сказал:

– Спасибо.

– Вам будут очень рады.

Вдруг Карл приподнялся и сел. Он осмотрелся.

– Привет, ребята, – сказал он.

Лори бросила кружку, которую держала в руках, упала на колени и чуть не задушила Карла в объятиях.

Сьюзен наклонилась над ним и положила ладонь ему на лоб.

– С тобой все в порядке, детка?

– Ыкх… – прохрипел Карл, пытаясь немного ослабить хватку Лори на шее, и кивнул.

Прим хлопнул в ладоши.

– Отлично! Кажется, никто не пострадал.

– Лори, дай ему дышать как следует, – предостерегла ее Сьюзен.

– Да, я вполне ничего, – наконец смог выговорить Карл. – А кой черт со мной приключился?

– Тебе следует спрашивать вот этого господина, – сказал ему Джон, кивком головы указывая на Прима.

– А-а-а, – Карл посмотрел вверх на нашего радушного хозяина. – Я-то подумал было, что вы умерли.

Прим рассмеялся.

– Не совсем. Похоже, что ваши друзья склонны волноваться насчет здоровья окружающих, включая ваше собственное. – Прим повернулся ко мне. – Кстати, ваше беспокойство относительно моего состояния здоровья делает вам честь. Большое спасибо.

– На здоровье, – схохмил я. – Однако вы меня здорово одурачили. Скажите мне вот что: вы человек?

– Частично, да.

Подождав объяснения, которое не последовало, я повторил:

– Частично? – я не знал, что еще можно сказать.

Он готов был немного объяснить мне, но воистину лишь весьма немного.

– Да, во мне небольшая частичка человека, но, могу заверить вас, она играет огромную роль в моих поступках. – Он снова хлопнул в ладоши. – Хорошо! Пока что я попрощаюсь с вами.

Он повернулся было, чтобы уйти, но снова остановился и обернулся к нам.

– Кстати, молодой человек…

Карл как раз поднимался на ноги.

– Карл Чейпин меня зовут.

Прим шагнул к нему, а лицо его стало чуть-чуть жестче.

– Мистер Чейпин. Я посоветовал тем, от кого это зависело, чтобы вас ни в чем не ограничивали и позволили передвигаться, как вы пожелаете и где вам будет угодно. Дело не в том, что вы можете здесь кому-нибудь причинить зло. Этого вы просто не можете. Но неукротимое поведение может помешать тем планам, которые мы непременно собираемся выполнить. Можете ли вы дать мне свое личное честное слово, что в дальнейшем вы будете вести себя не столь разрушительным и вредоносным образом?

Карл смущенно огляделся по сторонам.

– М-м-м… да… наверное, – сказал он и быстро добавил: – то есть, я хочу сказать, разумеется, я согласен.

Прим снова просиял.

– Отлично. Я с нетерпением жду вас в гости – всех вас – у себя дома. Всего доброго.

Мы смотрели, как он подошел к обтекаемому красавцу-автомобилю, залез внутрь и опустил прозрачный колпак. Мотор взвизгнул и немедленно завелся. Машина развернулась и помчалась по черной поверхности Космострады. Мотор стал гудеть тоном выше, и машина просвистела по дороге в том направлении, откуда приехала. Черные ее крылья были усеяны горячими бликами солнца. Чуть не доезжая поворота, она взлетела с дороги и взвилась в воздух. Она почти вертикально набирала высоту, приподнявшись примерно на триста метров, прежде чем полететь ровно и плавно. Она повернула к крепости, потом пропала из виду.

Джон уставился в пространство.

– Интересно, какие такие у него планы, о которых он говорил?

Мы все вместе залезли в тяжеловоз и собрали военный совет.

– Честно говоря, не вижу, чтобы у нас был выбор, – сказал Джон после того, как потянул пару глотков воды из фляги.

У нас с водой в течение всего путешествия было довольно тяжелое положение. Приходилось старательно ее экономить. Девять человек и четверо инопланетян – это тяжелая нагрузка на машину переработки веществ.

– Прим дал нам один шанс, – возразил я. – Он не настаивал, чтобы мы непременно к нему приехали.

– А тогда что мы станем делать? Неужели нам тыкаться туда-сюда вслепую на совершенно чужой и причудливой донельзя планете? И что мы сможем в этом случае сделать?

– Найти еду – это обязательно, – вставил Шон. – Шкафы и кладовки у нас пусты.

– Нас пригласили на обед, – напомнил Джон.

– Может статься, таким образом мы просто попадем в ловушку, – сказал я.

– Можно ли быть уверенным, что Прим даст нам потом спокойно уйти?

– Мы видели его возможности и могущество. Он сможет сделать с нами все, что ему заблагорассудится.

– Может быть, это абсолютная правда, – сказал я, кивая в знак согласия,

– но наверняка мы не знаем.

– Он выглядит довольно дружелюбной личностью, – сказала Сьюзен. – Вообще-то он совершенно очарователен.

Зоя сказала:

– Что-то я сильно сомневаюсь в том, что он и впрямь такой, каким кажется. Я ни на миг не верю, что он – человек.

– А я не верю, что он – Бог, – ответил Лайем. – Я не из тех, про кого можно было бы сказать «набожный», но что-то мне кажется, что раскатывание по дорогам в новехонькой пижонской машине не вяжется с тем, как Высшее существо должно себя вести.

Он почесал свою роскошную светло-каштановую бороду.

– Разумеется, я не могу точно знать, как должно себя вести Высшее существо, но…

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Джон. – Мне кажется, что с такими взглядами нам надо немедленно расстаться. Прим совершенно очевидно представляет собой более развитую форму жизни. Может быть, он даже бессмертен. Но чтобы он был вечен? Вряд ли.

– Ладно, – сказал я. – Мы на этот счет не расходимся во мнениях. Я только хотел добавить, что, даже если он весьма могуществен, все равно он не всемогущ. Не может он быть и всеведущим и любящим абсолютно всех. Он говорит, что ему нужно воплотить в жизнь какие-то планы – какие именно, мы не знаем, но они, кажется, включают и нас. Нам надо для себя решить, станем ли мы ему помогать. Нам может не понравиться то, что он собирается делать.

Дарла сказала:

– Может быть, он оставит нам возможность не помогать ему.

– Такая возможность есть, – ответил я, повернувшись на водительском сиденье, чтобы лучше ее видеть. Она сидела на корточках позади сиденья, положив руку на спинку. Она была такой же красивой, как и всегда. Волосы у нее отросли, слегка смягчая эффект той суровой стрижки, которая у нее была, когда мы впервые встретились. Тяготы нашего путешествия наложили свой отпечаток на ее лицо. Она по большей части выглядела очень усталой, но это могло быть и за счет ее беременности, хотя ей было чуть меньше трех месяцев. Она чуть пополнела. Черты ее лица стали чуть более пухлыми. Совсем чуть-чуть, не более.

– Дарла, – сказал я, – как ты чувствуешь нутром? Ты Приму доверяешь?

Она выпятила губы и надолго задумалась.

Потом сказала:

– У нас нет причин ему не доверять. Абсолютно никаких. Спроси меня под плохое настроение, и я скажу – нет, ему доверять нельзя. – Она запустила руку в свои гладкие темно-каштановые волосы. Усталая или не усталая, но Дарла всегда выглядела самим совершенством. Ни волоска, выбившегося из прически, ни потекшего макияжа. Словно только что из салона красоты. – Но, хотя и в сегодняшний день у меня не самое лучшее настроение, у меня все-таки такое чувство, что нам надо непременно с ним сотрудничать. Нам просто придется это сделать, если мы хотим вернуться обратно.

Она глубоко и печально вздохнула.

– Доверяю ли я ему? Не больше, чем я могла бы побороть Шона и забросить его через забор. А что я чувствую нутром? – она пожала плечами. – Давайте поедем на обед.

– Ну, Дарла, лапушка ты моя, – ухмыльнулся Шон, – после того, как ты справилась с двумя здоровенными дровосеками там, на Высоком Дереве, я не стал бы загадывать, можешь ли ты меня побороть и перебросить через забор.

Дарла смущенно улыбнулась.

– Да нет же, Дарла, тебе надо гордиться, – ухмылка Шона стала еще шире, и он весь раздулся от довольства. – Как вспомню зрелище: Томми Бейкер переброшен через постель, а голая задница торчит из штанов. Он давно напрашивался на что-нибудь подобное, и так ему и надо! Здорово было посмотреть, как он наконец получил то, что ему причиталось.