К этому времени наша скорость, должно быть, была чудовищной. Мимо нас пронесся край Микрокосмоса, и мы вылетели в космос. Планета за нами стремительно уменьшалась, ее диск наклонился, и мы увидели его ребро. Блестящий диск солнца валился за горизонт. Под нами ребро планеты казалось металлически блестящим, закругленным. На нем были нанесены какие-то геометрические узоры. Я сообразил, что это должны быть всякие трубопроводы, энергетические станции, прочие технологические сооружения. Мне показалось, что толщина диска – около двухсот километров. Там вполне могли быть дороги, но я не смог разобрать, действительно ли они были на ребре планеты или это была только моя догадка.

Обратная сторона планеты, все еще темная, вынырнула перед нами. Прошло совсем немного времени, и солнце, которое теперь оказалось на обратной стороне диска, вынырнуло из-за края, отбрасывая по земле длинные тени. Даже при наших сложных обстоятельствах это было интересно смотреть.

Огненный шар скатился назад. Неожиданно перед нами вспыхнуло слепящее пламя. Стены немедленно потемнели, защищая нас от света. У меня перед глазами плавали пурпурные пятна.

– Ну вот, мы от него убежали, – сказал Кларк, вздохнув с облегчением. – Он стал терять энергию, поэтому он сдался и растаял. Довольно впечатляюще, что вы на это скажете?

– А на нас что-нибудь еще несется? – спросил я.

– Нет.

– У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто его на нас послал?

– Есть только одна-единственная возможность.

– Дама, та самая, в белом?

Кларк посмотрел на меня через плечо.

– Я с ней никогда не встречался. Однако должен тебе сказать, что по отношению к ней слово «дама» надо ставить в кавычки. Она дама не более, чем Прим – человек. Это просто внешние формы, которые были приняты для удобства. И для того, чтобы с вами, людьми, легче было общаться.

– Ты можешь себе представить, почему она хочет причинить нам неприятности?

– Можно догадаться, но, когда ты обсуждаешь Кульминацию, с тем же успехом можно обсуждать, сколько ангелов может танцевать на острие иголки.

– А она – часть Кульминации?

– Правильно. И смертные вроде нас могут только догадываться, что там в действительности происходит.

Я попытался заговорить:

– Но я думал… – и тут сообразил, что я и не знал, что думать.

– Что ты должен обязательно понять, лапочка, это то, что Прим и Богиня представляют два аспекта того же самого существа. Они оба делят одну и ту же онтологическую базу. Останови меня, если я стану говорить очень уж заумно.

– Мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать.

Я вообще не представлял, о каком хрене он тут разговаривает.

Стены снова стали прозрачными, и мы увидели, что земля внизу посветлела. Яркое утреннее солнце падало на лик планеты. Наша высота снизилась до такого уровня, где мы могли различить отдельные детали ландшафта. На этой стороне было больше зданий и сооружений. Крупные городские комплексы лежали тут и там, мы направились к одному из них, резко снизив высоту.

– Это промышленный город, построенный расой с именем вроде Мумбо-Юмбо,

– сообщил нам Кларк. – Как и большая часть инопланетных имен, это совершенно непроизносимо на человеческом языке.

Под нами лежало скопление многоцветных куполов, шпилей и многоугольных зданий. Корабль слетал к восьмиугольному строению с широкой плоской крышей.

Кларк улыбнулся мне через плечо.

– Я в контакте с искусственным интеллектом, который командует этим комплексом. Сейчас он спрашивает, не технологи ли мы, которые должны произвести тут кое-какой мелкий ремонт. Я сказал, что это именно так. Когда приземлимся, напустите на себя пролетарский вид.

– А что мы тут делаем? – спросил я.

– Пока что спрячемся получше. Мы не посмеем приехать в Изумрудный город, пока не узнаем, что такое происходит.

В этом был свой смысл. Я кивнул.

Наш корабль спустился и завис над крышей, над тем ее участком, который был окрашен в красный цвет. Потом мы мягко опустились вниз. Кларк поиграл пальцами на панели управления, потом повернулся к нам. Стены снова стали непрозрачными.

– Хорошая посадка, – сказал я ему.

– Такая уж у нас работа.

Он повел нас обратно к туннелю-переходнику. Мы прошли дверь-горловину того зала, где стоял тяжеловоз, потом прошли по закругленному коридору к очередному переходнику. Кларк притронулся к стене возле сморщенной горловины переходника, и она расширилась.

Мы спускались.

– Лифт, – сказал Кларк, показывая вверх.

Дыра в крыше была запечатана второй скользящей дверью. Платформа, на которой мы ехали, спустилась в большой зал, заставленный различными машинами, и слилась с полом. Дверь-горловина расширилась, ища пол, нашла его, прикоснулась к нему и расширилась еще больше. Пока все это продолжалось, я исследовал на первый взгляд монолитный материал, из которого был сделан корабль. Его цвет на самом деле был темно-оливковый, очень неприметный и убогий, но не черный. Его структура была зернистая, и под поверхностью материала происходило что-то еще, там словно был впечатанный узор крохотных линий и геометрических форм, которые были едва видны. Я постучал по стене. Она гулко отозвалась, словно под ней была пустота.

Большой переходник, который с самого начала засосал нас, теперь был открыт.

Мы вышли и впервые получили возможность как следует посмотреть на корабль. Это по сути были несколько кое-как слепленных труб с соскообразными концами. Тут и там торчали выпуклости, напоминавшие женские груди. В своем роде, корабль был смутно-эротического вида. Я, между прочим, подумал, какой символизм видели в нем его нечеловеческие строители.

– Джейк, выведи, пожалуйста, оттуда свой тяжеловоз, – попросил Кларк.

Я подчинился, осторожно выведя задом машину. Пока я припарковал ее и заглушил мотор, с кораблем стало происходить нечто странное и поразительное.

Он съеживался, словно воздушный шарик с большой дыркой. Он, правда, не шипел. Он просто становился все меньше, меньше и меньше.

И еще меньше.

Когда корабль съежился до диаметра примерно в две трети метра. Кларк поднял треклятую штуковину и держал ее в обеих руках, словно поднос. Она стала похожа на модель себя самой. Это и была ее модель…

– Кларк! – завопил я. – Это невозможно!

– Почему? – спросил Кларк.

Я посмотрел на Карла, Дарлу и Лори. Они оцепенели, глядя на меня, словно я сам и был ответом.

– Почему? – ответил я. – Потому что невозможно просто так взять и поднять такую штуку. У нее есть вес, и…

– Ах, нет, – сказал Кларк. – Масса у нее совсем не такая большая. На.

Он бросил эту штуковину мне. Я бросился навстречу и сумел подхватить ее. Она была дьявольски тяжелая, но ведь она должна была весить, по меньшей мере, сотню тонн. Даже больше.

Кларк посмотрел на Карла, Дарлу и Лори, потом снова на меня.

– Удовлетворены?

– Очень даже, – сказал я, отступая назад и отдавая ему его корабль обратно.

– Уф, – сказал Кларк, сражаясь с моделью, хотя он, совершенно очевидно, был раза в три сильнее меня. – Только не спрашивайте меня насчет источника энергии.

– Не волнуйся, не стану, – заверил я его.

Кларк прошлепал к центру красного круга на платформе и поставил корабль по центру, потом прошел обратно.

– Когда он уменьшается, он становится инертным, но так, на вид, незаметно.

– А теперь что? – спросил я.

– Теперь нам надо связаться с Примом, – он на миг уставился в пространство. – Вот только нет его, черт побери. Когда он мне нужен, его никогда нет на месте. Вот же непруха… – он вздохнул. – Придется нам подождать.

По усилителю внешней связи раздался голос Брюса.

– Джейк?

– Что?

– Джейк, тут я засек попытку связаться со мной. Мне кажется, что это компьютерная система, обитающая в этом здании.

– О, я совсем забыл, – сказал Кларк. – Это… наверное, надо бы назвать эту штуку «управляющим заводом».

– Я пытаюсь установить контакт. Это разрешается?