– А почему бы и нет? Люди знают, что я, случалось, таил злобу и за меньшее, чем ты мне сделал… но ты прав. Мои мотивы, можно сказать, были весьма патриотические. Мы должны были забрать у тебя карту Космострады, не то Внешние Миры пропадут!

– Бред собачий, – отрезал я. За это я и получил еще удар по спине стойкой от палатки. Сморщившись и пытаясь не показать навернувшихся на глаза слез, я резко и четко рявкнул:

– Мур, слушай меня! Неужели до тебя еще не дошло? Кубик – не карта. Никогда в нем не было никакой карты!

– Конечно, дошло. Это выжжено клеймом на моей шкуре, оно, это клеймо, гласит на всю вселенную, что я самый большой в ней идиот. Но теперь мне нужна эта проклятущая штуковина – обе, если уж на то пошло, – хотя я не понимаю ни хрена, почему так получилось – но мне нужны эти кубики для того, чтобы купить себе обратный билет с этой планеты.

– Ну, так ты получил эти кубики. Так убирайся к черту из моего тяжеловоза!

Прежде чем Джофф успел ударить меня еще раз, я резко развернулся на месте, поднял колено к груди и резко ударил ногой в челюсть Джоффу, стараясь ребром попасть ему по подбородку. Удар пришелся точно по цели, и он отлетел на груду всякого хлама, намертво потеряв сознание.

Третий дуболом немедленно наставил на меня свое оружие, но стрелять пока не стал. По глазам его я понимал, что ему страшно хочется немедленно попробовать свое оружие на моей шкуре, но немедленно после удара по Джоффу я замер на месте, дав ему возможность подумать, прежде чем открывать огонь.

Я стоял, не двигаясь, и смотрел прямо ему в глаза. Мур хохотнул, и парень с оружием расслабился.

– Отлично сработано, – сказал Мур. – А я все гадал, когда Джофф тебе осточертеет, – он вздохнул. – Бедняга Джофф. Дурак дураком и уши холодные, боюсь, что так. – Выражение его лица приняло ностальгический оттенок. – Ах, как жаль, что Жюля подвело сердце. Жюль на голову выше этого идиота.

Он снова вздохнул и повернулся к Мьюррею, который пытался открыть машину странно изогнутым металлическим стержнем.

– Как дела?

– На вид просто, – пожаловался Мьюррей, – а на деле…

– Зейк, – сказал я, – тебе действительно нужна эта машина или ты согласишься на точную копию?

– А? Чего?

– Этот завод может сделать тысячу копий этой вот машины за десять минут

– сделает, если ты понравишься заводу. Эта машинка была разработана и сделана именно тут.

– Ты что такое мелешь?

– Разве Богиня тебе не сказала? Именно здесь мы и получили эту машину.

Мур нахмурился.

– Но машина была у вас до того, как вы приехали на Микрокосмос. Как это вы могли получить ее здесь?

– Это Парадокс. Спроси Богиню.

Мур крякнул.

– Поди попробуй получить у нее прямой ответ… Тебе не приходилось иметь дело с этой… этой ШТУКОЙ.

– И кубик тебе тоже не нужен. Я знаю обратную дорогу. У меня есть карта. Настоящая карта. Она твоя, и можешь никому ее не отдавать.

Мур уставился на меня, не мигая.

– Где?

– В компьютере.

Мур медленно повернулся к камере.

– Правда?

– Абсолютная, – ответило подобие Уилкса.

Мур медленно и зловеще улыбнулся.

– Ты что же, ждал подходящего момента, чтобы мне сказать?

– Конечно.

– Конечно, – Мур медленно шел, упорен руки в бока, к маленькой камере внешнего обзора. – Мне совершенно очевидно, что тебе что-то нужно, Уилкс. Но, ей-богу, совсем не могу понять, почему тебе кажется, что ты еще можешь диктовать условия. Положение у тебя не таково.

– Ну-ка, подумай еще раз.

– Да я же просто могу забрать карту. Мьюррей понимает в компьютерах.

– Я сотру ее прежде, чем ты сможешь вытащить мой штепсель из розетки.

Мур остановился и топнул ногой. Трейлер затрясся.

– Чтоб ты провалился! Ты же сдох. Я сам видел, как вон они тебя похоронили. И вот ты тут, пытаешься без мыла влезть в рай…

Программа-Уилкс рассмеялась.

Мур снова вздохнул. Он выглядел страшно усталым.

– Что тебе надо?

– Ну, об этом как-то неудобно говорить… но я не совсем знаю, что именно и как я могу сделать. М-м-м… неправильно. Лучше сказать так: я знаю, что именно мне хочется, но я не знаю, с какими именно козырями мне играть. То есть, у меня есть идея, с кем мне надо поторговаться, но эта мысль…

– Что тебе надо? – сквозь зубы сказал Мур.

– Ну как что? Роскошное новое тело, такое же, как у Сэма.

Мур с мученическим видом вздохнул:

– Ну, я-то его тебе дать не могу!

– Нет, ты – нет. Но вот Джейк, может быть, и может.

Глаза Мура сузились.

– Вот как?

– Ну да. Я знаю завод, знаю, что он может делать. Он может производить практически все на свете. Наверняка он может создать мне такое же тело, как у Сэма. Я бы охотно поспорил, что Прим сделал Сэму тело именно здесь. Но вот что-то мне кажется, что завод не станет для меня ничего такого делать – можно сказать, что я почти уверен, что не станет. Но Джейк тут приобрел репутацию почти художника, артиста от конструирования. Правильно, Джейк? Они сделают для тебя все, что ты им скажешь.

– А почему бы и нет? – сказал я. – Конечно, Кори, договорились.

– А ну-ка погодите, сукины дети, – сказал Мур. – Ни о чем мы не договорились, если тут для меня нет доли! Понятно, вы? – он подождал, не ответим ли мы на это. – Я сказал, понятно вам?!

Сверкнула вспышка света, и сзади, из трейлера, раздался громкий треск. Мур отскочил назад и упал на колени, вытащив пистолет. От того места, где стоял Мьюррей, поднимался столб голубого дыма. Я присмотрелся. На полу завода лежала кучка обугленного вещества: почерневшая бедренная кость, ребро, осколок черепа. Больше ничего не было, кроме горстки пепла.

Мур медленно поднялся. Он осторожно подкрался к тяжеловозу, глядя на обугленные останки своего подручного. Вонь горелого мяса наполнила трейлер. Лицо Мура побелело, потом налилось холодным гневом. Он навел на меня пистолет.

– Провались ты пропадом! – выдохнул он, потом завопила. – Будь ты проклят!

Он навел на меня мушку.

– Нет.

Это слово пало между нами, словно мертвечина, оброненная с неба стервятником. Голос, который произнес это слово, не принадлежал человеку.

Твврррлл выступил из полутьмы. У него в руках было маленькое ручное оружие, и этот пистолет был наведен на Мура.

– Нет, – повторил он, – Священная Жерртва не может быть повррреждена.

Мур не шелохнулся, прицелившись по-прежнему прямо мне в лоб.

– Не надо, Зейк, – предупредил голос Уилкса. – Это неразумно… особенно сейчас.

Время шло, прошла вечность, а может, две.

Мур медленно опустил пистолет.

– Свяжи ему ноги, Даррелл, – сказал он своему единственному оставшемуся в живых и в твердой памяти приспешнику. – Потом посмотри, сможешь ли ты привести в себя Джоффа.

Даррелл заставил меня сесть. Он тщательно следил за тем, чтобы не оставить мне лазейку для того, чтобы ускользнуть или даже пошевелиться. Он связал меня еще одной веревкой из того нескончаемого запаса, что они принесли.

Джофф наконец пришел в себя. Я не сломал ему шею, хотя мне так этого хотелось. Потирая подбородок, он подобрал с пола свое оружие и, пошатываясь, встал на ноги.

– Тащи ее сюда, – приказал Мур, показывая на Дарлу.

Я напряг руки, пытаясь ослабить путы. Я ничего не мог сделать.

– Она же беременна, Зейк, – сказал неловко Даррелл.

– Ну и что? – взорвался Мур. – Если у тебя кишка тонка, то…

Дарла на меня не смотрела. Лицо ее было полно мрачной решимости. Я был даже рад, что она на меня не смотрела. Это было бы только хуже.

Они повалили ее, когда снаружи что-то случилось. Вспыхнул свет, такой яркий, что, казалось, он проник даже в трейлер.

Мур встал с руганью.

– Это опять она, – сказал он.

Внезапно задняя дверь трейлера распахнулась, и белый свет залил все кругом. Для меня это было как божественное присутствие, как избавление.

– ПОКАЖИТЕСЬ, СМЕРТНЫЕ! – раздался усиленный каким-то образом голос. Я его узнал.