Он облил бензином сиденье, пульт управления, коробку передач. Потом он шагнул на узкий покрытый заклепками уступ, шедший вокруг двигателя, и вылил остатки бензина под капот. В воздухе стоял сильный запах. Перчатки его промокли, руки онемели почти сразу же. Он спрыгнул вниз, сдернул перчатки и запихнул их в карман пальто. Первая коробка спичек выпала из его онемевших пальцев. Он принялся за вторую коробку, но ветер задул первые две спички, которые ему удалось зажечь. Тогда он повернулся спиной к ветру, скрючился в три погибели над коробком и ухитрился-таки зажечь одну спичку. Он поднес ее к остальным, и они с шипением вспыхнули. Он бросил пылающий коробок в кабину.

Сначала он подумал, что спички погасли, так как ничего не произошло. Но потом раздался глухой хлопок, и языки пламени вырвались из кабины в яростном порыве, заставив его отступить на два шага. Он поднес руку к глазам, защищая их от распускающегося ярко-оранжевого цветка.

Змейка огня выползла из кабины, метнулась к капоту, помедлила одно мгновение, а потом юркнула внутрь. На этот раз звук взрыва не был глухим. КХА-БУУУУМ! И неожиданно капот сорвало и подкинуло вверх, так что он почти скрылся из виду, переворачиваясь и гремя в воздухе. Что-то просвистело совсем рядом с его ухом.

Горит! – подумал он. – В самом деле горит!

Он начал танцевать в разорванной огненными сполохами темноте. Лицо его исказилось в экстазе настолько сильно, что, казалось, еще немного, и его черты разлетятся на миллионы улыбающихся осколков. Он сжал руки в кулаки и размахивал ими над головой

– Урааааааааа! – кричал он, и ветер подхватывал его крик и завывал в ответ. – Уррраааааааа! Черт возьми! Это победааа! Ураааааа!

Он бросился к машине, поскользнулся на снегу и упал. Возможно, именно это обстоятельство спасло ему жизнь, так как в тот же самый момент бензобак крана взорвался, усыпав все вокруг обломками в радиусе сорока футов. Раскаленный кусок металла пробил правое стекло «ЛТД», покрыв его пьяной паутиной трещин.

Он поднялся, весь в снегу с ног до головы, и взобрался за руль. Он снова надел перчатки, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, хотя в конце концов мысль об этих предосторожностях показалась ему смешной. Он завел машину, почти не ощущая ключа в одеревеневших пальцах, и надавил изо всех сил на педаль газа; «газанул» – так они называли это, когда были детьми, и мир был молод. Микроавтобус швыряло из стороны в сторону. Кран яростно пылал – он и не рассчитывал, что пожар будет таким сильным. Кабина превратилось в ад, огромное лобовое стекло вылетело.

– Горячо! – крикнул он. – Поддай еще жару! Ох, Фредди, горячо! Черт возьми!

Он объехал кран, и на мгновение огненные сполохи превратили его лицо в зловещую черно-оранжевую маску. Он ткнул указательным пальцем в приборную доску, пытаясь вдавить зажигалку. С третьего раза ему это удалось. Вся техника стояла рядами слева от него, и он опустил стекло. Мэрино ведро каталось по полу взад и вперед, а бутылки с бензином пустились в бешеную пляску, дробно позвякивая друг о друга, когда микроавтобус подпрыгивал на подмерзших ухабах.

Зажигалка выскочила со щелчком, и он резко затормозил. Микроавтобус занесло набок, и он остановился. Он вынул зажигалку, взял из коробки одну бутылку и прижал к фитилю пылающую спираль. Фитиль вспыхнул, и он швырнул бутылку за окно. Она разбилась о покрытую запекшейся грязью гусеницу бульдозера, и пламя весело заплясало вокруг. Он снова вдавил зажигалку, проехал ярдов двадцать и швырнул еще три бутылки в темную громаду асфальтоукладчика. Первая пролетела мимо, вторая ударилась в бок, и горящий бензин вылился на снег, не причинив никакого вреда, зато третья попала точно в кабину.

– В десяточку! – завопил он.

Еще один бульдозер. Асфальтоукладчик поменьше. Потом он подъехал к вагончику на домкратах. На двери висело объявление:

Лэйн Констракшн Компани

Местное Представительство

ПО ВОПРОСАМ

ПРИЕМА НА РАБОТУ

СЮДА НЕ ОБРАЩАТЬСЯ!!!

Пожалуйста, вытирайте ноги

Он подогнал «ЛТД» почти вплотную и швырнул четыре горящие бутылки в большое окно рядом с дверью. Все бутылки попали внутрь: первая разбила стекло и разбилась сама, опустив за собой пылающий занавес.

Позади вагончика стоял большой грузовик. Он вышел из машины, дернул правую дверь и обнаружил, что она не заперта. Он поджег фитиль у одной из своих гранат и бросил ее внутрь. Языки пламени жадно взвились по сиденью.

Он вернулся в свою машину и обнаружил, что осталось всего лишь четыре или пять бутылок. Он поехал дальше, ежась от холода, пропахший насквозь бензином, с длинной ниткой соплей под носом и широкой ухмылкой от уха до уха.

Гусеничный экскаватор. Он швырнул в него все оставшиеся бутылки, ни одна из которых не причинила ему вреда, кроме последней, подорвавшей заднюю гусеницу.

Он пошарил в коробке, вспомнил, что она пуста, и глянул в зеркальце заднего обзора.

– Едрит твою налево! – завопил он. – Через жопу вдоль забора, Фредди! Ах, ты, засранец гребаный!

Позади него в густой снежной тьме пылало несколько пожаров, словно освещая взлетную полосу неведомого аэродрома. Яростные языки пламени вырывались из окон «Лэйн Констракшн Компани». Грузовик превратился в огненный шар. Кабина асфальтоукладчика стала огненным котлом. Но кран был настоящим шедевром! Он сиял огненным маяком ревущего желтого пламени. Его шипящий факел освещал неверным светом почти всю стоянку.

– Вот вам и подрывные работы, чтоб у вас член отсох! – закричал он.

Самообладание начало понемногу возвращаться к нему. Обратно ехать не имело смысла. Вскоре на Грэнд приедет полиция, а может быть, они уже там. И пожарные. Может ли он выбраться, если поедет вперед, или он в тупике?

Площадь Хэрон. Он вполне может выехать на площадь Хэрон. Ему придется въехать по склону, крутизна которого составляет градусов двадцать пять, может быть, и тридцать. Кроме того, ему надо будет снести барьеры дорожного управления, но заграждения безопасности должны быть демонтированы. Возможно, у него получится. Да. У него получится. Этой ночью он может все.

Он въехал на еще не покрытое асфальтом полотно новой дороги. «ЛТД» швыряло из стороны в сторону. Фары были погашены, работали только подфарники. Увидев справа и сверху от себя фонари Хэрон, он стал увеличивать скорость, и когда стрелка спидометра миновала отметку тридцать, он направил машину на насыпь. Скорость достигла сорока, когда передние колеса ударились о склон, и машина устремилась вверх. Примерно на полпути задние колеса стали пробуксовывать, и он переключился на первую передачу. Двигатель сбавил обороты, и машина поползла вперед. Нос уже показался над насыпью, когда колеса снова стали пробуксовывать, выстреливая назад очередями снега, камней и комьев смерзшейся земли. На мгновение исход был не ясен, но простой силой инерции – возможно, в союзе с силой воли – «ЛТД» вынесло наверх.

Нос машины поддел черно-белое заграждение и отбросил его в сторону. Барьер упал в сугроб, подняв облачко снежной пыли. Он выехал на дорогу и с изумлением осознал, что он вновь едет по обычной улице, словно ничего не произошло. Он переключился на третью передачу и увеличил скорость до успокаивающих тридцати миль в час!

Он уже готов был свернуть к дому, когда ему пришло в голову, что следы его шин будут видны на свежем снегу еще часа два, пока их не покроет новый снег или не сотрет снегоочиститель. Вместо того чтобы свернуть на Крестоллин, он продолжал ехать по Хэрон и свернул на улицу Ривер. По Ривер он выехал на седьмое шоссе. С начала снегопада машин здесь было немного, но все же достаточно, чтобы превратить свежевыпавший снег в полужидкое месиво.

Он пристроился в колею, проложенную в снегу другими проехавшими на восток машинами, и увеличил скорость до сорока миль в час.

Он проехал по седьмому шоссе около десяти миль, а потом вернулся обратно в город и направился к улице Крестоллин. На улицы города уже выехало несколько снегоочистителей, которые двигались в ночи, словно огромные оранжевые мастифы с пылающими желтыми глазами. Несколько раз он взглянул в сторону участка дорожных работ, но снег закрывал видимость сплошной пеленой.