Соламниец спрашивал себя, собирается ли Мина задействовать души умерших в штурме Оплота. Пока он их не видел, но это ничего не значило, ибо они могли возникать ниоткуда.

Армия Повелительницы Ночи подошла к подножию Халькистовых гор и начала подниматься по тропе, которая вела к проходу через Властители Судеб. Впрочем, в первой же долине Мина остановилась и велела разбить лагерь. Она сказала, что здесь они проведут несколько дней: ей необходимо отлучиться по важному делу, а другие тем временем пусть готовятся к броску через горы и приводят в порядок доспехи и оружие.

Кузнец тут же принялся, сооружать походную кузню. Несколько нераканцев отправились на охоту, а остальные занялись установкой палаток. Работа кипела вовсю, когда часовые ввели в лагерь пленного эльфа.

Герард в эти минуты находился у кузнеца. Он смотрел, как тот точит его меч, и удивлялся коварству судьбы — вот человек, стоящий прямо перед ним, латает оружие и при этом даже понятия не имеет, что держит в руках клинок своего врага, которым сам же в ближайшем времени может быть убит.

Соламниец лихорадочно обдумывал свои ближайшие действия. Сразу после отъезда Мины он попытается уговорить Одилу бежать вместе с ним. А в случае ее отказа отправится в Оплот один и сообщит защитникам города все известные ему сведения. Правда, для этого сначала придется ускользнуть от Галдара и пройти сквозь ряды Рыцарей Тьмы, осаждавших Оплот, но он что-нибудь придумает...

Вдруг до ушей Герарда донесся какой-то шум. Уставший от ожидания и мрачных мыслей, он поспешил выйти из кузни и с изумлением увидел незнакомого эльфа, сидевшего верхом на огненном жеребце — таком норовистом, что никто не смел приблизиться к нему. Судя по всему, седок также не был с конем на «ты». Во всяком случае, когда он попытался погладить его, тот решительно воспротивился.

Вокруг них собралась толпа. Некоторые, по-видимому, узнали эльфа, ибо начали, комически кланяясь и хихикая, приветствовать «короля Сильванести». Герард с любопытством посмотрел на странного гостя. Его одежда действительно походила на королевскую, хотя плащ был замызган и кое-где порван, а украшенный золотом камзол износился и обгорел. Эльф никак не реагировал на кривляк. Он искал взглядом кого-то другого. И конь цвета крови тоже.

Неожиданно все замолчали и расступились — так происходило всегда при появлении Мины. Глаза молодого эльфа зажглись обожанием.

Жеребец радостно заржал. Мина подошла к нему, прислонилась щекой к его морде и начала ее гладить. Конь опустил голову и закрыл глаза. Он выполнил свой долг и вернулся к хозяйке, а потому был счастлив. Мина ласково потрепала его по холке и взглянула на эльфа.

— Мина... — выдохнул он с благоговением, спрыгивая с коня и подходя к ней. — Мина, ты посылала за мной. И вот я здесь.

В его голосе послышались такая боль и такая любовь, что Герард смутился. Впрочем, эта любовь явно не имела ни единого шанса на взаимность, ибо Мина даже не удостоила эльфа ответом — она продолжала гладить своего коня.

Холодность Повелительницы по отношению к юноше не прошла незамеченной: рыцари тут же начали гаденько улыбаться и делать друг другу какие-то двусмысленные знаки. Один, не выдержав, захохотал, но чуть не подавился, когда Мина подняла на него свои янтарные глаза. Он покраснел и поспешил отойти.

Наконец воительница обратилась к эльфу:

— Добро пожаловать, Ваше Величество. Все готово к вашему прибытию. Ваша палатка поставлена рядом с моей. Вы прибыли вовремя. Скоро мы выступаем на штурм Оплота, и вам суждено стать свидетелем нашего триумфа.

— Ты не должна идти туда, Мина! — воскликнул эльф. — Это слишком опасно...

Слова застыли у него на губах. Окруженный людьми в черных доспехах, он, кажется, только сейчас начал понимать, что приехал в лагерь своих врагов.

Мина заметила его смущение и поняла, чем оно вызвано. Она строго посмотрела на хихикавшую толпу.

— Я говорю это для всех: король Сильванести — мой гость. Вы должны относиться к нему с таким же почтением, как и ко мне. Каждый из вас несет ответственность за его жизнь и здоровье.

Она обвела рыцарей взглядом и, к великой досаде Герарда, остановилась именно на нем.

— Выйди вперед, — приказала она.

К лицу соламнийца прилила кровь, а желудок свели холодные спазмы. Он понятия не имел, чем был обусловлен такой выбор, однако и думать не смел о том, чтобы ослушаться. Отдав честь, он замер в ожидании.

— Герард, — сказала Мина очень серьезно, — я назначаю тебя личным телохранителем эльфийского короля. Тебе ведь не привыкать к общению с эльфами — насколько мне известно, до прихода в мою армию ты служил в Квалинести.

Новоиспеченный страж лишился дара речи, пораженный умом и проницательностью Повелительницы Ночи. Он был ее заклятым врагом — Соламнийским Рыцарем, пришедшим шпионить за ней. Она это знала. И именно потому, что он являлся соламнийцем, доверила ему жизнь эльфа. Узнику предстояло охранять узника. Умно придумано!

— Мне очень жаль, но, по-видимому, твои новые обязанности не позволят тебе принять участие в битве за Оплот, Герард, — продолжала Мина. — Я не могу подвергнуть короля такой опасности, поэтому вы останетесь в арьергарде, вместе с обозами. Не расстраивайся, Герард. У тебя будут и другие битвы. Я в этом уверена.

Герард снова отдал честь, после чего Мина развернулась и ушла.

Эльф смотрел ей вслед, бледный и встревоженный. После ее ухода люди возобновили свои нападки на него, и многие казались еще более ожесточенными, чем прежде.

— Идемте, — позвал Герард и, видя, что по доброй воле эльф и с места не сдвинется, взял его под локоть и повел через лагерь к пустой палатке, расположенной рядом с палаткой Мины. — Как ваше имя? — спросил он сварливо, не чувствуя ни малейшего расположения к сильванестийцу, который значительно усложнил ему жизнь.

Тот не услышал его слов: он продолжал оглядываться, ища глазами Мину.

Герард повторил свой вопрос, на этот раз повысив голос.

— Меня зовут Сильванеш. — Эльф свободно говорил на Общем, хотя понимать его было трудновато из-за сильного акцента. Он остановился и внимательно посмотрел на Герарда. — Мне незнакомо твое лицо. Тебя ведь не было с ней в Сильванести, не так ли?

Герард не стал уточнять, кого юноша имел в виду под «ней»: вне всякого сомнения, для него существовала только одна «она» в целом мире.

— Нет, — буркнул он, — не было.

— Куда она сейчас отправилась? — Сильванеш снова принялся искать Мину взглядом. — И когда вернется?

Палатки, предназначенные для Мины и ее телохранителей, стояли особняком, на приличном расстоянии от других, и лагерный шум практически не долетал сюда. Да и в самом лагере он уже поутих, ибо с уходом эльфа шоу было закончено и рыцари и солдаты вернулись к своим приготовлениям.

— Вы действительно король Сильванести? — спросил Герард.

— Да, — рассеянно произнес Сильванеш, продолжая свои поиски.

— Тогда что вы здесь делаете?

В этот момент Сильванеш увидел Мину: она скакала верхом на Сфоре через долину. Вдвоем, счастливые, они мчались наперегонки с ветром, и боль в глазах эльфа стала ответом на вопрос соламнийца.

— Что ты сказал? — спросил Сильванеш, со вздохом повернувшись к нему, после того как Мина скрылась из виду. — Я не расслышал.

— Не важно... Ну и кто же управляет сильванестийцами в отсутствие Вашего Величества? — ядовито поинтересовался Герард. Он вспомнил о другом короле — Гилтасе, который в трудную минуту принес себя в жертву своему народу, а не сбежал от него.

— Моя мать. Она уже давно об этом мечтала.

— Ваша матушка — или Рыцари Тьмы из Нераки? — холодно уточнил Герард. — Я слышал, они захватили Сильванести.

— Мать борется с ними, — ответил Сильванеш. — Она просто рождена для борьбы и обожает битвы и чувство опасности, которое я ненавижу. Наши люди страдают и умирают. Умирают из-за моей матери — можно сказать, она пьет их кровь и в ней черпает силы. Меня от этого тошнит.

Герард захлопал глазами. Он не понял эльфа, хотя тот говорил на Общем, и хотел попросить его пояснить свой странный монолог, но тут из соседней палатки вышла Одила. Увидев Герарда, она остановилась и покраснела, а затем развернулась и двинулась в сторону лагеря.