Рыцарь рассказал о своей встрече с Самаром и о его обещании сделать все возможное, чтобы уговорить эльфийские народы помочь соламнийцам при штурме Оплота.

Три Повелителя смотрели друг на друга в молчании: между ними произошло немало жарких споров по поводу того, следует ли сначала попытаться вернуть власть над Солантом. Теперь же, с учетом новостей, доставленных Герардом, само собой напрашивалось решение немедленно двинуться на Оплот.

— По нашим сведениям, эльфы уже в пути, — сообщил ему Повелитель Тесгалл. — Но добираться из Сильванести долго, а дорога полна опасностей.

— На эльфов собираются напасть! — заявил Тассельхоф, спрыгивая со стула.

— Ты уже забыл, о чем я тебя просил? — сердито шепнул ему Герард, водворяя его на место.

— Твой друг хочет что-то сказать, Герард? — поинтересовался Повелитель Ульрик.

— Да! — снова вскочил Тас.

— Нет, — отрезал Герард. — То есть он всегда хочет что-то сказать, однако это вовсе не означает, что нам стоит его слушать.

— Мы даже не знаем, смогут ли эльфы добраться до Оплота, — продолжал Повелитель Тесгалл. — А если смогут, то когда именно? Тем временем, согласно информации, поступающей из Оплота, город находится в панике. Наши разведчики подтверждают слухи о том, что Мина исчезла и Рыцари Тьмы дерутся за власть. Если судить по событиям прошлого, то новый предводитель объявится очень скоро. Возможно, это уже случилось.

— По крайней мере, — сказал Повелитель Ульрик, — нам больше не нужно думать об угрозе со стороны Малис. Мине удалось то, что не было под силу никому из нас, — она убила страшную драконицу. — Он поднял серебряный кубок. — Я пью за Мину и за ее храбрость! — И с этими словами он осушил кубок до дна.

Никто, кроме него, не поднял бокала. Все выглядели смущенными. Рыцарь Розы строго посмотрел на Повелителя Ульрика, который, судя по его раскрасневшемуся лицу и заплетавшемуся языку, выпил уже предостаточно.

— Мине помогали, Повелитель, — холодно заметил Герард.

— Вы можете назвать Единого Бога по имени, — добавил Повелитель Зигфрид. — Такхизис!

Повелитель Тесгалл выглядел озадаченным.

— Я, конечно, ни минуты не сомневаюсь в правдивости Герарда, но мне трудно поверить...

— Поверьте, Повелитель, — сказала Одила, входя в залу.

Она была бледной и исхудавшей, а ее белые одежды покрыты грязью и пятнами крови. Соламнийка явно долгое время провела в пути, претерпев немало лишений.

Герард взглянул ей на шею, где раньше висел медальон, и, не увидев его, улыбнулся. Одила тоже улыбнулась ему, и это была ее улыбка. Может быть, не такая самоуверенная, как раньше, но все-таки ее.

— Господа! — воскликнула она. — У меня есть свидетель, который может подтвердить, что Герард говорит правду. Его зовут Мирроар. Он помог мне бежать из Оплота.

Одила вывела на середину залы незнакомого рыцарям человека. На глазах у него лежала повязка, лишь отчасти прикрывавшая страшную рану, которая стала причиной его слепоты. Он шел, опираясь на посох, однако, несмотря на свое состояние, выглядел вполне уверенным в себе. У Герарда мелькнуло странное ощущение, что он уже как-то встречался с этим калекой.

Рыцарь Розы слегка поклонился слепому, который, конечно, не мог этого видеть. Одила что-то шепнула Мирроару, и он поклонился в ответ. После этого Повелитель Тесгалл переключил свое внимание на саму Одилу.

— Ты считаешься дезертиром, — сообщил он, пронзив ее суровым и холодным взглядом. — Нам донесли, что ты присоединилась к Мине. Более того, ты служила Единому Богу и его именем творила чудеса. Ты была жрицей Божества, оказавшегося нашим заклятым врагом. И что ты хочешь сказать нам теперь? Что ты одумалась и отреклась от веры в него? Но почему мы должны тебе верить? А может, ты просто шпион, засланный к нам?

Герард попытался встать на защиту Одилы, но она положила руку ему на плечо, и он замолчал, понимая, что может только навредить ей, а вот помочь — никак.

Девушка опустилась на колени перед Главами Совета, но головы не склонила: она смотрела им прямо в глаза.

— Если вы надеетесь услышать от меня раскаяние, то напрасно. Я действительно сбежала и не отрицаю этого. Мне известно, что дезертирство карается смертью, и я готова принять ее как должное. Но не забудьте: я ведь ушла искать то, что искал весь Кринн. Я отправилась на поиски силы, во много раз превосходящей мою собственную, дабы она вошла в мою жизнь и наполнила мою душу сознанием того, что я не брошена на произвол судьбы в этом огромном мире. И мне удалось найти такую силу! Владычица Такхизис, наша Богиня, вернулась к нам. Да, я называю ее Богиней, ибо она и есть Богиня по самому своему рождению, и вы не можете этого отрицать.

И тем не менее я призываю вас сразиться с ней. Вы должны остановить наступление Тьмы. Однако для этого необходимо вооружиться верой. Кроме того, чтите Такхизис, даже сражаясь с ней. Те, кто следуют за Светом, должны признавать и Тьму, так как без нее существование Света потеряло бы всякий смысл.

Повелитель Тесгалл озабоченно глядел на Одилу. Повелители Ульрик и Зигфрид о чем-то тихо переговаривались между собой.

— Если бы ты изобразила раскаяние, я не поверил бы тебе, — заговорил наконец Повелитель Ульрик. — Теперь же я должен обдумать твои слова. Поднимись, Одила. Что касается заслуженного тобой наказания, то его определит Совет. А пока, я думаю, ты должна посидеть под арестом.

— Не делайте этого, — попросил Герард. — Мы собираемся атаковать Оплот, и каждый опытный воин у нас на вес золота. Оставьте ее на свободе под мою ответственность. Даю слово, что не подведу вас.

— Тебя устроит такое предложение, Одила? — спросил Рыцарь Розы.

— Да, Повелитель. — Она улыбнулась Герарду и тихонько шепнула ему: — Словно сама судьба нас все время связывает.

— Господа, если вы собираетесь атаковать Оплот, то вам, вероятно, понадобится помощь золотых и серебряных драконов, — заявил Тассельхоф, слезая со стула. — Теперь, когда Малис мертва, ее бывшие чешуйчатые слуги — синие, красные, черные и зеленые — прибудут на защиту Оплота.

— Герард, я полагаю, что тебе лучше увести кендера, — заметил Рыцарь Розы.

— Золотые и серебряные откликнулись бы на ваш зов! — завопил Тас, отчаянно вырываясь из рук соламнийца. — Тотем ведь разрушен. Я бы сам мог отправиться за ними. У меня есть магическое устройство...

— Тас, успокойся! — кричал Герард, не в силах угомонить разбушевавшегося кендера.

— Подождите! — вмешался вдруг слепой. Все это время он стоял так тихо, что рыцари совсем забыли о его присутствии. Теперь же Мирроар двинулся на звук голоса Непоседы, нащупывая дорогу своим посохом. — Не спешите. Дайте мне поговорить с ним.

Повелитель Тесгалл недовольно нахмурился, но незнакомец был незрячим, а Мера учила проявлять сострадание и уважение ко всем больным, хромым, глухим и блаженным.

— Говорите. Впрочем, видя ваше состояние, осмелюсь вам заметить, что это вопил кендер.

— Знаю, — улыбнулся Мирроар. — Потому-то и хочу выслушать его. По моему глубокому убеждению, кендеры — мудрейшая раса на Кринне.

Повелитель Ульрик громко засмеялся и удостоился еще одного неодобрительного взгляда Рыцаря Розы.

Слепой протянул свою руку.

— Я здесь, господин, — сказал Тас, пожимая ее. — Меня зовут Тассельхоф Непоседа. Я это уточняю, потому что сейчас по свету бродит великое множество самых разных Тассельхофов. Но я единственный из всех настоящий. Вернее, они тоже, конечно, настоящие, только они вовсе не я, а совсем даже наоборот. Они — это они, а я — это я, если вы понимаете.

— Понимаю, — ответил слепой очень серьезно. — Меня зовут Мирроар, и на самом деле я серебряный дракон.

Брови Повелителя Тесгалла удивленно взметнулись. Повелитель Ульрик едва не подавился вином, а Повелитель Зигфрид издал некий нечленораздельный звук. Одила улыбнулась Герарду и довольно подмигнула ему.

— Ты уверяешь, что тебе известно местонахождение серебряных и золотых драконов, — напомнил Мирроар кендеру, не обращая ни малейшего внимания на рыцарей.