— А ведь он прав, Танис, — сказал Стурм. — С мертвыми не больно сразишься. Помнишь, как тогда, в Омраченном Лесу?

— Это — единственный путь! — рассердился Гилтанас. — Если вы такие трусы…

— Не путай трусость и осторожность, Гилтанас, — ровным голосом сказал Танис. — Мы, разумеется, в состоянии снять привратников, — вслух размышлял полуэльф. — Но они наверняка успеют переполошить остальных. По-моему, нам надо войти и по крайней мере разведать дорогу. Веди, Флинт! Рейстлин, нам пригодился бы твой свет…

— Ширак, — тихо проговорил маг, и хрустальный шарик на его посохе засиял. Они с Флинтом первыми вступили в пещеру, за ними — все остальные. Тоннель, в который они вступили, был, без сомнения, очень древним; но что проложило его — природа или искусные руки, — сказать было невозможно.

— Что там наш преследователь? — негромко спросил Стурм. — Оставим дверку приоткрытой?

— Устроим ему ловушку, — вполголоса согласился Танис. — Оставь щелочку, Гилтанас. Так, чтобы крадущийся за нами понял, куда мы подевались, и мог проникнуть следом… но не догадался, что это западня!

Гилтанас вложил самоцвет в отверстие с внутренней стороны входа и произнес несколько слов. Громадная дверь бесшумно заскользила, перекрывая отверстие. В последний момент, когда ей оставалось пройти дюймов семь или восемь, Гилтанас извлек камень. Дверь вздрогнула и замерла. Рыцарь, эльф и полуэльф присоединились к друзьям, ожидавшим их у входа в пещеры.

— Здесь полно пыли, — кашляя, сообщил Рейстлин. — Но следов не видно… пока.

— Футах в ста двадцати отсюда пересекаются два тоннеля, — добавил Флинт. — Там нам попались чьи-то следы, но вот чьи — мы так и не поняли. Во всяком случае, не хобгоблинские и не драконидские, и, кто бы их ни оставил, сюда он не заходил. Маг говорит, зло таится в тоннеле, ведущем направо…

— Заночуем здесь, у входа, — сказал Танис. — Сторожить будем по двое: один у двери, другой — в глубине коридора. Стурм, вы с Карамоном первые. Потом мы с Гилтанасом, Эбен с Речным Ветром, Флинт и Тассельхоф.

— И я! — упрямо сказала Тика, вымотавшаяся, как никогда в жизни. — Я тоже буду сторожить!

— Как хочешь, — ответил Танис, радуясь, что впотьмах она не разглядит его улыбки. — Присоединяйся к Флинту с Тассельхофом.

— Отлично! — Тика развязала свой заплечный мешок, расправила одеяло и улеглась, чувствуя на себе неотступный взгляд Карамона. Эбен, между прочим, тоже на нее поглядывал. Тика не возражала, отнюдь! Она давно привыкла к восхищенным взглядам мужчин, а Эбен был еще красивее Карамона и притом намного остроумней и обаятельней… но что значило все его обаяние по сравнению с жутким и сладостным воспоминанием о железных объятиях богатыря!.. Тика решительно прогнала прочь лишние мысли, стараясь устроиться поудобнее. Кольчуга холодила и царапала кожу сквозь тонкую блузку. Ни один из спутников, впрочем, доспехов не снял, к тому же Тика нынче, пожалуй, заснула бы даже в шлеме и латах. Последней ее мыслью было: как хорошо, что мы с Карамоном здесь не одни…

От Золотой Луны не укрылся взгляд Карамона, постоянно устремленный на Тику. Она шепнула что-то Речному Ветру. Тот улыбкой кивнул, и Золотая Луна, подойдя к Карамону, тронула его за руку: мол, надо поговорить.

— Танис рассказывал, у вас с Рейстлином есть старшая сестра, — начала она, удалившись вместе с великаном в темноту коридора.

— Да, — удивленно отвечал Карамон. — Единоутробная.

Золотая Луна улыбнулась и ласково взяла руку Карамона в свою.

— Вот я и хочу поговорить с тобой, как старшая сестра.

— Только, — расплылся Карамон, — вряд ли у тебя, госпожа кве-шу, выйдет так, как у Китиары. В свое время она растолковала мне смысл всех бранных слов, какие я когда-либо слышал, а каких не слышал — преподала сама. Она объяснила мне, как честно драться мечом на турнире, но также научила и тому, как ловчее лягнуть соперника пониже пупа, когда судьи не смотрят. Нет, госпожа, не слишком ты похожа на нашу старшую сестренку!

Золотая Луна не сумела скрыть изумления: вот, оказывается, какова была женщина, которую, по-видимому, любил Танис!..

— Но… я думала, они с Танисом… то есть я хочу сказать…

— Вот именно, — подмигнул Карамон.

Золотая Луна только вздохнула. Разговор принимал несколько неожиданный оборот, но, так или иначе, затрагивал нужный предмет.

— Примерно об этом я и хотела с тобой перемолвиться, — сказала она. — Дело касается Тики.

— Тики? — Карамон начал краснеть. — Она взрослая девушка, и, прости меня, госпожа, я не вижу, каким образом это тебя…

— Она — девушка, Карамон, — мягко сказала Золотая Луна. — Неужели ты не понимаешь?

Карамон не понимал. Верно, Тика не замужем, ну и что?.. Куда клонила Золотая Луна? Потом до него дошло.

— Не может быть, — охнул он.

— Может. — Золотая Луна вздохнула. — Это именно так. Она никогда не была с мужчиной. Она сама сказала мне об этом — там, в роще, пока мы примеряли на нее доспехи. И она боится, Карамон. Наслушалась всякой всячины о мужчинах. Не торопи ее. Она до смерти хочет заслужить твое расположение и ради этого может согласиться на все. Твое дело — позаботиться, чтобы ей не пришлось впоследствии ни о чем сожалеть. Если ты действительно любишь ее — повремени. Тем слаще будет награда…

— Уж кому знать, как не тебе! — сказал Карамон.

— Ты угадал, — тихо ответила Золотая Луна, глядя на Речного Ветра. — Наше ожидание длится долго и временами становится невыносимым, но закон нашего племени строг… Возможно, теперь это уже не имеет значения, — добавила она шепотом, больше про себя, — ведь остались только мы двое… Однако в некотором смысле это только добавляет силы закону. Мы возляжем вместе, как муж и жена, лишь после того, как будет произнесен священный обет. Не прежде!

— Понимаю… Спасибо, что сказала про Тику. — Карамон неуклюже погладил Золотую Луну по плечу и вернулся на свое место.

Ночью все было спокойно; преследователь так и не объявился. Танис, когда наступил его черед сторожить, передал Гилтанасу рассказ Эбена. Ответ эльфа его не удовлетворил. Да, Эбен сказал правду, В момент нападения драконидов Гилтанас действительно отлучился: он был у лесных друидов — пытался уговорить их помочь. Заслышав звуки сражения, он бегом поспешил назад; тогда-то ему и досталось по голове… Он рассказывал о происшедшем тихо, с нескрываемой горечью.

…Друзья поднялись, когда бледный рассвет едва сочился сквозь дверь. Позавтракав, они собрали вещи и зашагали коридорами в глубины Сла-Мори.

Достигнув места, где пересекались тоннели, они заколебались, какой выбрать — левый или правый. Речной Ветер опустился на колени, внимательно изучая следы. Потом озадаченно проговорил:

— Они человеческие… и в то же время нет. Животные тоже здесь побывали — крысы, по-видимому… Гном был прав: никаких признаков гоблинов или драконидов. Но вот что странно: все следы кончаются прямо здесь, на перепутье. Правого коридора крысы почему-то избегают. А те, кому принадлежат странные следы, не ходят налево…

— Куда же идти нам? — спросил Танис.

— Ни туда, ни туда! — настаивал Эбен. — Дверь еще открыта; давайте вернемся…

— Возвращения не будет, — холодно ответил Танис. — Я бы отпустил тебя на все четыре стороны, если бы…

— …если бы доверял мне, — досказал за него Эбен. — Мне не в чем винить тебя, Танис Полуэльф. Ладно! Я обещал вам помочь и сдержу слово. Ну так куда? Влево, вправо?

— Зло таится справа, — прошептал Рейстлин.

— Гилтанас! — окликнул Танис. — Представляешь хоть приблизительно, где мы находимся?

— Нет, Танталас, — отвечал эльф. — Согласно легендам, Сла-Мори соединен с Пакс Таркасом множеством ходов — тайных, конечно. Одни лишь эльфийские жрецы спускались сюда, чтобы воздать почести мертвым. Все направления равно хороши…

— Или плохи, — шепнул Тике Тассельхоф. Сглотнув, та поближе придвинулась к Карамону…

— Пойдем налево, — принял решение Танис. — Рейстлин чувствует справа что-то недоброе, ну так нечего лезть на рожон.