— По ребрам… и, кажется, поломало… — Вздрагивая от боли, Танис оглянулся на Речного Ветра: несмотря на раны, варвар был в полном сознании. — Бедняга, — тихо сказал полуэльф. — Золотая Луна… я видел, как она умирала, Стурм. Я не мог ничего сделать…

Стурм помог ему подняться.

— Диски у нас, — сказал он твердо. — Она мечтала о них и сражалась за них. Они в моем мешке… Как ты?

— Ничего, — отозвался Танис. Ему было больно дышать. — Знать бы еще, какой прок нам будет от этих Дисков…

Раздались пронзительные вопли: мимо, вниз, пролетел встречный котел. Вцепившиеся гномы буквально развевались в воздухе. Грозя кулаками, они на чем свет стоит поносили друзей. Бупу со смехом вскочила на ноги, но тут же озабоченно уставилась на Рейстлина: устало откинувшись к стенке котла, тот молча шевелил губами, припоминая какое-то заклинание.

Стурм смотрел вверх, сквозь туман.

— Интересно, сколько их там?.. — подумал он вслух.

Танис тоже поднял голову вверх.

— Будем надеяться, большинство разбежалось, — сказал он и, задохнувшись на полуслове, прижал помятые ребра ладонью.

Котел внезапно мотнуло. Провалившись вниз примерно на фут, он резко остановился, потом снова пополз вверх. Спутники встревоженно переглядывались.

— Механизм…

— …выходит из строя. Либо дракониды узнали нас и пытаются сломать его, — сказал Танис.

— Все равно мы ничего сделать не можем. — Стурм беспомощно выругался. Потом взгляд его упал на мешок с Дисками, лежавший у ног. — Разве только помолиться этим Богам…

Котел снова замер, снова провалился немного вниз и какое-то время раскачивался на цепи, зависнув над бездной. Потом медленно, судорожными рывками пополз вверх. Уже видна была нависшая скала и отверстие в ней. Скрипя и содрогаясь, котел двигался дюйм за дюймом. Сидевшие внутри мысленно упрашивали цепь продержаться еще немного…

— Дракониды! — пронзительно крикнул Тас, указывая вверх.

Две твари смотрели на них из отверстия, готовясь к прыжку.

— Ох, не выдержит котел, — проворчал Флинт. — Как пить дать, разобьемся…

— Может, они как раз этого и хотят, — сказал Танис. — У них-то ведь крылья.

— Пустите меня… — Рейстлин, шатаясь, выпрямился во весь рост.

— Рейст, не надо! — взмолился Карамон. — Ты слишком слаб…

— Еще на одно заклинание меня вполне хватит, — прошептал маг. — Хуже, что оно может и не сработать. Если они увидят, что я волшебник…

— Спрячься за щитом Карамона, — быстро предложил Танис, и великан заслонил брата не только щитом, но и собственным телом в придачу.

Туман клубился вокруг; дракониды их не видели, но и они не видели драконидов. Дюйм за дюймом полз вверх котел. Скрипела цепь. Рейстлин наготове ждал за щитом Карамона, ожидая, чтобы мгла расступилась.

И вот дохнул холодный ветер, на какой-то миг разорвав завесу тумана. Дракониды были совсем рядом — рукой подать! Они одновременно заметили друг друга. Один из монстров развернул крылья и, торжествующе крича, с мечом в руке слетел вниз.

Рейстлин заговорил. Карамон отдернул щит, и маг простер длинные тонкие пальцы. Белый шарик сорвался с его ладони и, ударив драконида в грудь, взорвался клейкими нитями паутины. Торжествующий крик сменился воплем ужаса: паутина опутала крылья. Драконид кувырком полетел вниз, задев в своем падении край котла. Котел закачался.

— Там еще один! — оседая на колени, прохрипел Рейстлин. — Помоги встать, Карамон! — Маг закашлялся, изо рта потекла кровь.

— Рейст!.. — взмолился великан, роняя щит и подхватывая теряющего сознание близнеца. — Не надо, Рейст! Ты убьешь себя!..

Повелительного взгляда оказалось достаточно. Вновь таинственно и жутко зазвучали магические слова…

Уцелевший драконид замешкался: снизу еще были слышны крики его товарища, падавшего в пустоту. Драконид знал, что человек в котле был магом. Он знал также, что колдовство, возможно, не окажет на него действия… Но этот колдун был совершенно не похож на тех, что встречались ему ранее. Жизнь едва теплилась в его теле, но аура силы, исходившая от него, была такова, что…

Маг воздел руку, указывая на драконида… и тот, наградив спутников прощальным злобным взглядом, повернулся — и удрал без оглядки. Рейстлин без сознания повис на руках брата. Котел достиг верхней площадки и остановился.

Едва они успели вытащить Речного Ветра из котла подъемника, как страшная судорога сотрясла пол Зала Предков. Поддерживая варвара, друзья из последних сил бросились бежать по полу, рассыпавшемуся под ногами. И почти сразу тот обрушился у них за спиной, унося в туманную бездну и цепь, и котлы, и огромное колесо.

— Пещера рушится! — держа брата на руках, закричал Карамон.

— Бежим! Скорее в храм Мишакаль! — Танис задыхался от боли.

— Заново поверил в Богов? — сказал Флинт. Танис был не в силах ответить.

Стурм хотел было взвалить Речного Ветра себе на спину, но тот высвободился из его рук:

— Я сам… мои раны не так тяжелы. Оставь меня.

Впрочем, подниматься с пола он не спешил. Танис вопросительно посмотрел на Стурма. Рыцарь пожал плечами. Соламнийские Рыцари почитали самоубийство почетным и благородным деянием. Эльфы считали его святотатством.

Полуэльф запустил руку в длинные темные волосы варвара и заставил его повернуть голову: их взгляды встретились.

— Ну что ж, давай! — выговорил Танис сквозь зубы. — Ляг и умри! Ты позоришь Вождя! Она по крайней мере нашла в себе мужество бороться до конца!

Глаза Речного Ветра вспыхнули яростью. Перехватив руку Таниса, он отшвырнул его с такой силой, что тот охнул от боли, ударившись о стену. Варвар кое-как поднялся, с ненавистью глядя на полуэльфа. Потом повернулся и, опустив голову, побрел по коридору, вздрагивавшему под ногами.

Стурм поднял Таниса, хватавшего ртом воздух возле стены, и они со всей возможной скоростью поспешили за остальными. Пол качался, кренясь самым немыслимым образом. Стурм поскользнулся, и оба врезались в стену. Из гробницы вывалился потревоженный саркофаг, по полу раскатились кости. Череп оскалился прямо в лицо Танису, упавшему на колени. Тот боялся потерять сознание от боли.

— Уходи… — хотел он сказать Стурму, но не смог. Рыцарь подхватил его, и вдвоем они потащились дальше сквозь тучи пыли, заполнившие коридор. У подножия лестницы, носившей название Пути Мертвых, их ждал Тассельхоф.

— Где все?.. — выкашливая пыль из легких, спросил Стурм.

— Ушли наверх, в храм, — сказал Тассельхоф. — Карамон велел мне дождаться вас здесь. Флинт говорит, что храм всенепременно устоит, — гномская работа, и этим все сказано. Рейстлин пришел в себя и тоже говорит, что в храме безопасно. «На ладони Богини» — так он, кажется, выразился. Речной Ветер тоже там. Как он на меня посмотрел!.. Я уж думал, он меня тут и прихлопнет. Но он пошел наверх…

— Ладно, ладно… — остановил Танис его болтовню. — Отпусти меня, Стурм… я должен чуточку передохнуть, не то помру. Забери Таса — и ступайте, я вас догоню… Проклятие! Да идите же вы!

Стурм схватил Таса за шиворот и потащил его с собой по лестнице. Танис без сил привалился к стене. Холодный пот тек по груди и спине, каждый вздох был мукой… Раздался невероятный треск, и остатки Зала Предков полетели вниз. Храм Мишакаль содрогался. Кое-как поднявшись, Танис расслышал там, внизу, рев и грохот воды. Новое море поглощало Кзак Царот. Город, умерший давным-давно, был наконец погребен.

…Танис перешагнул последнюю ступеньку, двигаясь точно во сне. Подъем оказался сплошным кошмаром, каждый шаг — пыткой. А здесь, наверху, царил благословенный покой. Тишину нарушало лишь хриплое дыхание друзей: добравшись сюда, они без сил попадали на пол. Полуэльф тоже не мог больше сделать ни шагу.

Он оглядел спутников, проверяя, все ли в порядке. Стурм прислонился к стене; положив рядом с собой мешок с Дисками Мишакаль. Рейстлин лежал на скамье, закрыв глаза, и часто болезненно дышал. Карамон, конечно же, сидел подле него, с беспокойством и заботой глядя на брата. Тассельхоф примостился у подножия пьедестала, мечтательно глядя вверх. Флинт, лежал у дверей. Он так выдохся, что не мог даже ворчать.