— Странные вещи поведал мне брат, — сказал он, — странные и требующие объяснений. Поэтому я предлагаю вам то, что эльфы уже много лет не предлагали ни одному человеку: наше гостеприимство. Будьте нашими почетными гостями. Прошу следовать за мной…

Портиос махнул рукой, и почти две дюжины эльфийских воинов, появившихся из леса, окружили друзей.

— Больше похоже на то, что мы — почетные пленники, — сказал Танису Флинт. И негромко добавил: — Держись, сынок.

— Спасибо. — Рука Таниса легла на его плечо. — Спасибо, старый друг.

— Могла ли я думать, что где-то на свете есть подобная красота!.. — тихо выговорила Золотая Луна. Дневной переход выдался нелегким, зато награда, ожидавшая в конце, превосходила всякое вероятие. С высокого утеса взглядам путников открылся овеянный легендами город Квалиност.

По углам города возносились, подобно сверкающим веретенам, четыре высоких тонких шпиля, сложенных из белого камня, отделанного серебром. От шпиля к шпилю тянулись невесомые арки. Их некогда выковали искуснейшие мастера-гномы; каждая способна была выдержать вес марширующих армий, но казалось — сядет птица, и они рухнут. Арки обозначали границу города; Квалиност не прятался за стеной, но, наоборот, с любовью распахивал объятия лесу.

Эльфийские здания не спорили с природой — они стремились лишь подчеркнуть ее красоту. И жилые дома, и лавки были изваяны из розового кварца. Невероятными спиралями возносились они в небо, споря изяществом с серебристыми осинами, а просторные улицы между ними были вымощены все тем же розовым кварцем.

Посередине города высилась исполинская башня, покрытая ясным золотом от подножия до вершины; она отражала солнечный свет, разбрасывая прихотливые блики. И казалось: если есть еще где-то на Кринне красота и покой, не тронутый бегом столетий, — так это здесь, в городе Квалиносте.

— Отдохните пока, — оставил их Гилтанас в осиновой рощице. — Я приношу извинения: путь был долог и труден, и я знаю, что вы устали и проголодались… — Карамон с надеждой поднял голову, но эльф откланялся: — Увы, я должен просить вас обождать еще немного.

И он ушел вместе с братом. Карамон вздохнул и в пятый раз принялся перетряхивать свой мешок в поисках съестного: не завалился ли куда хоть кусочек. Рейстлин углубился в свою волшебную книгу. Он шевелил губами, повторяя замысловатые колдовские слова, пытаясь угадать их смысл, пробуя найти правильное ударение и ритм, от которого по жилам пробежал бы огонь — знак того, что заклинание покорилось ему наконец.

Остальные озирались, пораженные красотой лежавшего внизу города и духом древнего спокойствия, осенявшего эти места. Даже Речной Ветер был тронут; смягчаясь лицом, он притянул к себе Золотую Луну. Тревоги и заботы ненадолго оставили их, дав возможность насладиться теплом и любовью. Тика сидела особняком и косилась на них с завистью. Тассельхоф пытался нанести на карту их путь от Врат до Квалиноста, хотя Танис уже четырежды повторил ему, что тропа была тайной и эльфы нипочем не позволят ему унести карту с собой. Старый маг Фисбен мирно почивал. Стурм и Флинт не спускали глаз с Таниса. Флинт единственный из всех доподлинно знал, какие муки терпел полуэльф; Стурм же слишком хорошо представлял себе, каково возвращаться на родину, отвернувшуюся от тебя.

— Нелегко бывает возвращаться домой, верно, друг? — спросил рыцарь, кладя руку Танису на плечо.

— Твоя правда, — тихо ответил тот. — Я-то думал, все это давным-давно отболело и умерло… а теперь понимаю, что в душе я никогда отсюда не уходил. Квалинести — часть моего существа… сколько бы я ни пытался это отрицать.

— Тихо! Гилтанас идет, — предупредил Флинт.

Эльф подошел к Танису.

— Мы послали вперед гонцов. Они только что возвратились, — сказал он по-эльфийски. — Отец хочет видеть вас — вас всех — в Башне Солнца, причем немедленно. На еду и отдых нет времени. Я понимаю, что выглядит это невежливо…

— Гилтанас, — ответил Танис на Общем. — Мои друзья и я сам прошли немыслимые испытания. Мы побывали там, где — в буквальном смысле — бродили умершие. Так что не волнуйся, голодный обморок нам не грозит… — Бросил взгляд на Карамона и добавил: — По крайней мере, большинству из нас.

Услышав эти слова, воин только вздохнул и потуже затянул ремень.

— Благодарю за понимание, — чопорно проговорил Гилтанас. — А теперь, прошу вас, поторопимся.

Спутники подобрали вещи и разбудили Фисбена. Едва встав, тот вновь растянулся, споткнувшись о древесный корень.

— Ишь, разлегся! — ругнулся он и огрел корень посохом. — Видал? — сказал он Рейстлину. — Подножки подставляет!

Молодой маг убрал бесценную книгу в кошель.

— Верно, старик, — улыбнулся он, помогая Фисбену встать. Седобородый волшебник оперся на его плечо, и так, вдвоем, они пустились следом за остальными. Танис задумчиво проводил их глазами. Старый маг определенно выжил из ума. Тем не менее Танис хорошо помнил потусторонний ужас на лице Рейстлина, когда, очнувшись, тот увидел склонившегося над ним Фисбена. Что увидел Рейстлин?.. Что знал он об этом старце? Надо будет расспросить его. Нынче следовало подумать об ином, более насущном. Он прибавил шагу и догнал эльфа.

— Скажи, Гилтанас… — обратился он к нему по-эльфийски, не без некоторого труда подыскивая необходимые слова. — В чем дело? Я имею право знать…

— Ты так думаешь? — резко ответил Гилтанас, скосив на него миндалевидные глаза. — Судьбы эльфов все еще волнуют тебя? Ты почти уже забыл наш язык…

— Волнуют! — сказал Танис зло. — Вы — тоже мой народ!

— Тогда почему ты так носишься со своей человеческой половиной? — Гилтанас указал на бороду Таниса. — По мне, так следовало бы скорее стыдиться…

Он закусил губу и, осекшись, покраснел.

— Верно, я стыдился, — сказал Танис. — Потому-то я и ушел тогда. Но не припомнишь ли, кто мне внушил, что надо стыдиться?

— Прости, Танталас. — Гилтанас тряхнул головой. — У меня вырвались жестокие слова… и, право же, я вовсе не это имел в виду. Просто… если бы ты только знал, какая страшная опасность нам угрожает!

— Так расскажи! — почти выкрикнул снедаемый нетерпением Танис. — Именно это я хочу знать!

— Мы собираемся оставить Квалинести, — сказал Гилтанас.

Танис остановился как вкопанный.

— Оставить Квалинести!.. — потрясенно перешел он на Общий. Спутники начали переглядываться. Старый маг дернул себя за бороду, лицо его омрачилось. — Не может быть! — сказал Танис тихо. — Оставить Квалинести! Почему? Не могло же в самом деле до этого дойти…

— Дошло, однако, — печально ответил Гилтанас. — Посмотри кругом, Танталас. Ты зришь последние дни Квалиноста…

Они вступили на улицы города. На первый взгляд Танису показалось, что все выглядело в точности как пятьдесят лет назад, когда он уходил. Не изменились ни улицы, усыпанные блестящим песком, ни осины по сторонам. Чистый песок все так же искрился под солнцем; осины то ли подросли, то ли нет. Их листья мерцали, отражая свет дня, ветви, увитые золотом и серебром, шуршали и пели. Не изменились и дома. Кварцевые грани зажигали повсюду сотни маленьких радуг. Эльфийский вкус чувствовался повсюду: красота, порядок и неизменность.

Нет, дошло вдруг до Таниса, все было не так. Песня деревьев была исполнена грустной жалобы, а не радости и мира, памятного ему, Квалиност переменился, и одно это заставляло думать о роке. Чувство невосполнимой утраты стиснуло сердце. Здания, деревья и солнце, светившее сквозь листья, были прежними. Что же переменилось? Самый воздух. В нем витало ощутимое напряжение, словно перед грозой. Шагая по улицам Квалиноста, Танис видел никогда прежде не виданное. Спешку, Нерешительность. Отчаяние, близкое панике, и ужас.

Женщины, завидев подруг, с плачем обнимали их и торопились дальше. Притихшие дети плохо понимали, что к чему, — только то, что веселая игра была неуместна. Мужчины собирались кучками, присматривая за родней, держа оружие наготове. Там и сям горели костры: эльфы жгли все, что не могли взять с собой. Наползающая Тьма не найдет здесь добычи.