— Хеби. И Рапскаль. Их здесь нет, и никто их не видел после удара волны.

— Но я же оставила его с тобой! — возразила Тимара, как будто это каким-то образом возлагало вину на Татса.

Он поморщился, и стало ясно, что он и сам так считает.

— Знаю. Мы стояли рядом и спорили. А в следующий миг нас сбила с ног волна. И Рапскаля я больше не видел.

Тимара съежилась на ветке в ожидании боли и слез. Но они так и не пришли. Вместо них странное оцепенение охватило ее, поднявшись откуда-то из живота. Это она убила Рапскаля. Убила, разозлившись на него так сильно, что перестала о нем заботиться.

— Я так на него рассердилась, — призналась она Татсу. — Его слова разрушили мое представление о нем; я решила, что мне не следует с ним знаться и подпускать его к себе. А теперь он исчез.

— Разрушили твое представление о нем? — осторожно переспросил юноша.

— Я просто не думала, что он на такое способен. Я считала, что он выше этого, — неловко пояснила она.

И слишком поздно поняла, что Татс воспримет ее слова и на свой счет тоже.

— Возможно, все мы не вполне соответствуем чужим ожиданиям, — коротко заметил он.

Поднявшись, он направился по ветке обратно к стволу, а Тимара никак не могла подобрать слова, чтобы его остановить.

— Никто не знает наверняка, что они с Хеби погибли, — окликнула его Элис. — Он ведь мог добраться до «Смоляного». Может, капитан Лефтрин привезет его к нам.

Татс обернулся.

— Скажу Джерд, что вы видели Верас, — ровным тоном сообщил он. — Может, это ее немного утешит. Грефт пытался ее подбодрить, но она не стала его слушать.

— Отличная мысль, — согласилась Элис. — Передай ей, что когда мы видели ее драконицу, та держалась на воде и плыла уверенно.

Тимара не стала задерживать Татса. Пусть идет утешать Джерд. Ей нет до этого дела. Она выбросила его из головы тогда же, когда и Рапскаля. Ни одного из них она толком и не знала. Куда лучше ни к кому не привязываться. Тимара сомневалась, не сваляла ли она дурака. Обязательно ли было цепляться за свою боль и гнев? Может, стоило не обращать внимания, простить его и остаться друзьями? На какой-то миг ей показалось, что решение остается за ней. Она могла счесть его поступок важным, а могла выбросить из головы, как несущественное происшествие. Такое заострение внимания причиняло боль им обоим. Пока она не подозревала, что произошло между ним и Джерд, они оставались друзьями. И изменилось лишь то, что она узнала об этом.

— Но забыть-то я не могу, — прошептала Тимара себе под нос. — И если он однажды так поступил, значит, он вовсе не такой человек, каким я его считала.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Элис. — Ты что-то сказала?

— Нет, просто думаю вслух.

Тимара закрыла глаза ладонями. Она в безопасности, одежда начинает подсыхать. Хочется есть, но голод заслоняют собой боль и усталость, так что он может и подождать.

— Попробую найти местечко, чтобы немного поспать.

— О, — разочарованно протянула Элис. — Я надеялась, мы пойдем и поговорим с остальными. Узнаем, что они видели и что с ними случилось.

— Так иди. Я не против одиночества.

— Но… — начала Элис, и Тимара вдруг поняла, в чем состоит ее затруднение.

Должно быть, она никогда раньше не лазала по деревьям, не говоря уже о том, чтобы перебираться по ветвям с одного на другое. Элис нужна была помощь Тимары, но просить она не хотела. Девушка внезапно отчаянно затосковала по сну и уединению. Голова гудела; ей хотелось найти какое-нибудь тихое местечко, где можно поплакать, пока не заснешь. Ее мысли не покидал Рапскаль с его беззаботной улыбкой и добрыми шутками. Ушел. Ушел от нее дважды за один вечер. Ушел, скорее всего, навсегда.

Ее губы вдруг задрожали, и Тимара, наверное, расплакалась бы прямо при Элис, если бы ее не спасла Сильве. Девочка взлетела по стволу, словно белка. Следом за ней поднялся Харрикин, напоминающий, скорее, ящерицу — он прижимался к стволу животом, как Тимара. Выбравшись на ветку, он сел, как будто сложившись вдвое, и прислонился спиной к стволу. Сильве вытерла руки о грязные штаны.

— Синтара отдыхает на плаву, — сообщила она. — Харрикин помог мне, и мы подсунули ей под грудь пару бревен, а потом подогнали их к деревьям. Там их должно бы удержать течение, но мы еще и привязали лозой, просто на всякий случай. Синтаре не слишком удобно, но она хотя бы не утонет. А вода уже понемногу спадает. Это заметно по мокрым следам на деревьях.

— Спасибо.

Слов казалось мало, но Тимаре было нечего ей предложить в благодарность.

— Да не за что, — ответила девочка. — Мы с Харрикином здорово поднаторели в этом деле. Вот уж не ожидала, что научусь делать плоты для драконов.

Сильве улыбнулась одними губами, подняла на Тимару покрасневшие глаза и отвела взгляд.

— Как Меркор и Ранкулос? — спросила Тимара.

Она не хотела упоминать Рапскаля. Боль не станет меньше, если ее разделить.

— Меркор сильно устал, но цел. Я спросила, не помнит ли он чего-нибудь похожего с прежних времен. Он сказал, как-то один из его предков имел глупость полетать вокруг вулкана перед самым извержением. Гора была высокой, с заснеженной вершиной, и ему хотелось посмотреть, что будет, когда огонь встретится со льдом. Вулкан проснулся, лед и снег мигом растаяли и хлынули по склонам, унося с собой почву и камни, словно в густой похлебке. Меркор сказал, потоки разлились быстро и далеко, насколько хватало взгляда. Он гадает, не произошло ли и в этот раз примерно то же самое, где-то очень далеко, так что вода дошла до нас только сейчас.

Тимара помолчала, пытаясь вообразить описанное зрелище. Затем покачала головой. Ее фантазии на это не хватало. Целая гора, которая тает и утекает прочь, неизвестно куда? Разве такое возможно?

— А твой дракон, Ранкулос? — спросила она Харрикина.

— Его ударило бревном в первую волну. Он сильно расшибся, но шкура не прорвалась, так что вода не разъела тело, — ответила за юношу Сильве.

Харрикин только неспешно кивнул, подтверждая ее слова. Он сидел совершенно неподвижно и, отдыхая, еще сильнее походил на ящерицу, вплоть до блестящих немигающих глаз.

— Ты нашла лодку и спасла Татса?

— Просто повезло. Я забыла миску в лодке и, когда рыба почти изжарилась, пошла за ней. Как раз рылась в вещах, когда ударила волна. Я крепко вцепилась в борт, и, в конце концов, лодка всплыла и даже дном вниз. Мне осталось только вычерпать воду. Но все мое снаряжение смыло. Осталось только то, что было на мне.

Тимара наконец-то осознала, что и сама находится в том же положении. А она и не предполагала, что может еще сильнее пасть духом.

— А у кого-нибудь хоть что-то осталось? — спросила она, с тоской вспоминая об утраченном охотничьем снаряжении, одеяле и даже паре сухих носков.

— Мы нашли три лодки, но сомневаюсь, что в них что-нибудь уцелело. Даже весел нет. Надо будет что-то придумать. У Грефта при себе кисет с трутом и огнивом, но сейчас большой пользы они не принесут. Где нам разложить костер? Я страшусь следующей ночи, когда налетят комары. Пока вода не спадет, нам придется тяжко. И даже тогда… в общем, друзья мои, нас ждут суровые испытания.

— Капитан Лефтрин обязательно нас найдет, — заговорила Элис. — И тогда, как только спадет вода, мы двинемся дальше.

— Двинемся дальше? — негромко переспросил Харрикин, медленно, словно не веря собственным ушам.

Женщина из Удачного окинула взглядом тесный кружок своих изумленных слушателей и коротко рассмеялась.

— Вы что, не знаете собственной истории? Торговцы всегда так поступают. Мы движемся дальше. Кроме того, — пожала она плечами, — ничего больше нам не остается.

Послание от Совета торговцев Кассарика к Совету торговцев Трехога, касательно землетрясения в Дождевых чащобах, черного дождя и белого паводка, а также вероятной гибели участников похода в Кельсингру, команды «Смоляного» и всех драконов.